— Думаю, да.
Мартиньи вытащил из кобуры Вальтер и протянул его Саре.
— Настало время действовать. Это тебе может потребоваться. Позаботься о наблюдателе. Ну, мы пошли.
Он открыл дверь, и они с Баумом протолкнулись внутрь позади пилота и наблюдателя. Сорса оглянулся.
— Вы всем довольны, господин фельдмаршал?
— Пожалуй, можно сказать и так, — ответил Баум.
— Могу я что-нибудь для вас сделать?
— В действительности, да. Вы можете развернуть эту штуку и сдвинуться на сорок миль к западу, полностью уйти из летного коридора над Нормандскими островами.
— Но я не понимаю.
Баум вытащил маузер и приставил пилоту к шее.
— Возможно, так вам будет понятней.
— Позднее, когда я вам скажу, вы повернете на север, — сказал Мартиньи. — К Англии.
— Англия? — Юный Браун был в ужасе.
— Да, — подтвердил Мартиньи. — Так что для вас война уже кончилась.
— Это сумасшествие, — сказал Сорса.
— Если это поможет, вы можете считать, что фельдмаршал направляется в Англию со специальной миссией по поручению фюрера, почему бы и нет? — сказал Мартиньи. — А теперь будьте хорошим мальчиком и измените курс. — Сорса выполнил указания, и Юнкерс нырнул сквозь тьму. Мартиньи склонился над Брауном. — Теперь с радио. Покажите мне, как выбрать частоту. — Браун повиновался. — Хорошо. Теперь пойдите к остальным и не делайте глупостей. Леди вооружена.
Парень выбрался из кабины, Мартиньи занял его место и начал радиопередачу на частоте зарезервированной отделом специальных операций для процедуры по спасению.
В башне управления полетами аэропорта Джерси Хофер и Неккер с тревогой ждали, пока Адлер связывался с кем-то по радио. Появился капрал в летной форме и что-то ему коротко сказал.
Адлер обратился к офицерам:
— Мы еще видим их на наших радарах, но они отклоняются к западу, к морю.
— Боже мой! — воскликнул Неккер.
Адлер несколько минут вел переговоры через микрофон, потом повернулся к Хоферу и сообщил:
— Все ночные истребители, базирующиеся в Бретани, час назад были подняты в воздух для операции по защите Рейха. Ожидаются массированные бомбардировки Рура.
— Бог ты мой, должно же было что-то остаться, — сказал Хофер.
Адлер махнул ему, чтобы помолчал, послушал, положил микрофон и обернулся, улыбаясь.
— Что-то осталось. Один ночной истребитель JU88S. Его бортовой двигатель нуждался в проверке, и ее не успели закончить к моменту вылета остальной эскадрильи.
— А сейчас-то она закончена? — тревожно спросил Неккер.
— Да, — радостно ответил Адлер. — Он только что вылетел из Шербура.
— Но сможет ли он их догнать? — усомнился Неккер.
— Господин майор, тот старый драндулет, на котором они летят, может делать от силы сто восемьдесят, а JU88S с новым форсированным двигателем делает больше четырехсот. Он будет рядом с ними раньше, чем они это заметят.
Неккер с восторгом обратился к Хоферу:
— Им придется повернуть обратно, иначе он их уничтожит.
Но Хофер уже думал об этой возможности среди прочих. Если почтовый самолет вернут, это будет означать только одно. Мартиньи и остальных отправят в Берлин. Немногим удавалось вынести допросы в подвалах штаба гестапо на Принц-Альбрехт-штрассе. Этого не должно произойти. Бергер знает о связи Роммеля с генеральским заговором против фюрера. Знает об этом и Мартиньи. Возможно, он сказал и девочке.
Хофер глубоко вздохнул и сказал:
— Нет, мы не можем рисковать их упустить.
— Господин майор? — Адлер вопросительно посмотрел на него.
— Отдайте приказ летчику расстрелять их на месте. Они не должны достичь Англии.
— Как прикажете, господин майор. — Адлер взял в руки микрофон.
Неккер положил руку Хоферу на плечо.
— Вы ужасно выглядите. Давайте спустимся в столовую, вам нужно выпить бренди. Адлер нас позовет, когда обстановка разогреется.
Хофер выдавил слабую улыбку.
— Это лучшее предложение за сегодняшний вечер. — Они вместе вышли.
Несмотря на поздний час Дагел Манроу еще работал за письменным столом в своем офисе на Бейкер-стрит, когда вошел Картер и положил ему на стол радиограмму. Бригадир быстро ее прочел и улыбнулся.
— Господи, это нечто выдающееся даже для Гарри.
— Я понимаю, сэр. Я поднял звено истребителей, чтобы их встретили. Где вы хотите их посадить? Я полагаю, что ближайший аэродром в Корнуолле?
— Нет, давайте их приведем прямо сюда. Они могут сесть там, откуда стартовали, Джек. На Хорнли-филд. Предупредите командира истребительного звена, что они должны быть посажены целыми и невредимыми.
— А генерала Эйзенхауэра, сэр?
— Не будем его тревожить, пока Келсоу не окажется на земле. — Манроу поднялся из-за стола, взял свой пиджак. — Мы воспользуемся машиной, Джек. У нас есть около часа, чтобы добраться туда. Если повезет, мы сможем приветствовать их сразу после приземления.
В почтовом самолете царила праздничная атмосфера. Мартиньи оставил Баума в кабине присматривать за Сорсой, а сам присоединился к остальным.
— Все в порядке? — спросил Келсоу.
— Лучшего нельзя было и ожидать. Я связался с нашими людьми в Англии. Они обеспечат нас эскортом, который проводит вглубь страны. Любезность королевских ВВС. — Он повернулся к Саре и улыбнулся, взяв ее за руку. Она никогда не видела его таким взволнованным. Неожиданно он стал выглядеть на десять лет моложе. — Как ты себя чувствуешь? — спросил он.
— Прекрасно, Гарри. Просто прекрасно.
— Завтра вечером обедаем в Ритце, — сказал он.
— При свечах?
— Даже, если придется принести их с собой. — Он обратился к Брауну: — Помнится, вы сказали что-то о кофе, так?
Браун начал вставать, но самолет неожиданно нырнул, ночь наполнилась мощным ревом, самолет стал падать камнем вниз. Браун потерял равновесие, Келсоу покатился по полу с криком боли.
— Гарри! — закричала Сара. — Что это?
Самолет обрел некоторую стабильность, и Гарри удалось посмотреть в одно из боковых окон. В нескольких сотнях ярдов он увидел Юнкерс 88S, один из тех смертоносных черных двухмоторных самолетов, которые нанесли катастрофический урон королевским ВВС во время ночных полетов над Европой. Он двигался параллельным курсом.
— У нас беда, — сказал Мартиньи. — Немецкий ночной истребитель. — Развернулся, открыл дверь в кабину и вошел туда.
Сорса взглянул на него через плечо. Лицо у него было мрачным и бледным.
— Вот и все. Он прилетел, чтобы нас вернуть.
— Он так сказал?
— Нет. Никакого радиоконтакта не было вообще.
— Почему? Это же бессмысленно.
Вдруг Юнкерс начал быстро набирать высоту и исчез. Это был Хейни, кто дал возможный ответ на вопрос.
— Сколько угодно смысла, если он вовсе не собирается нас возвращать, дружище.
И Мартиньи сразу все понял. Произошел какой-то сбой, и это связано с Хофером. И если это так, то он не хочет, чтобы их вернули, не хочет, чтобы они оказались в руках гестапо и выдали Эрвина Роммеля.
— Что мне делать? — потребовал ответа Сорса. — Эта штука может нас разнести вдребезги. Я-то знаю. Я два года летал на таком.
В этот момент рев снова наполнил ночь, и фюзеляж почтового самолета изрешетило пушечными снарядами. Один пробил пол в кабине и пролетел, едва не задев Сорсу, и вдребезги разбил ветровое стекло. Сорса толкнул рукоятку вперед, направив машину круто вниз, заставив нырнуть в облачный слой. И Юнкерс 88S проревел над ними, промелькнул темной тенью.
Мартиньи упал на одно колено, но все же сумел открыть дверь и выбрался из кабины. Фюзеляж получил несколько пробоин. Были выбиты два окна. Келсоу лежал на полу, вцепившись в скамейку. Сара сидела на корточках около Брауна, который лежал на спине, а его форма промокла от крови, глаза закатились. По телу у него прошла судорога и он замер.
Сара взглянула вверх. Лицо поразительно спокойное.
— Он умер, Гарри.
Он не нашелся, что ей сказать. Мартиньи вернулся в кабину, держась за переборки, поскольку самолет продолжал круто снижаться, проходя через облака. Они попали в турбулентность, когда над ними снова пронесся Юнкерс 88S.
— Ах ты, гад! — крикнул Сорса в гневе. — Ну, я тебе покажу!
Баум, сидя на полу, взглянул на Гарри и улыбнулся.
— Он финн, помните? Они, на самом-то деле, нас, немцев, не жалуют.
Самолет вынырнул из облаков на высоте трех тысяч футов и продолжал снижаться.
— Что вы делаете? — крикнул Мартиньи.
— Не могу играть с ним в прятки в такой облачности. Он нас точно достанет. Хочу попробовать один свой трюк. Он очень быстрый, а я очень медленный, и поэтому ему будет трудно. — Сорса оглянулся через плечо и зло усмехнулся. — Посмотрим, так ли уж он хорош.
Он продолжал снижение и был уже на высоте семисот-восьмисот футов, когда Юнкерс снова появился у них на хвосте, но на слишком большой скорости, и, чтобы избежать столкновения, стал уходить влево.
Сорса снизился до пятисот футов и выровнял самолет.
— Ну, скотина, теперь держись, — сказал он, и его руки словно окаменели.
И дальше Мартиньи довелось наблюдать гения за работой, и он понял, откуда все те медали, которые имел Сорса, откуда его Рыцарский крест. Неожиданно Мартиньи охватило необъяснимое чувство спокойствия. Словно стали нереальностью и свет сигнальных лампочек на панели управления, и ветер, врывавшийся через разбитое стекло.
И, когда это произошло, то заняло считанные секунды. Юнкерс снова зашел им в хвост, и Сорса взял рукоятку на себя и самолет пошел круто вверх, пилоту Юнкерса, чтобы избежать, казалось, неминуемого столкновения, оставалось только нырнуть вниз, но на малой высоте и при такой высокой скорости у него был один путь, в волны внизу.
Лицо Сорсы снова стало спокойным.
— Ты проиграл, друг мой, — сказал он тихо и отвел рукоятку назад. — Ладно, теперь полезем наверх.
Мартиньи толкнул дверь и выглянул из кабины. Внутри царил хаос. Ветер врывался через бесчисленные пробоины, на полу окровавленное тело Брауна, Сара присела рядом с Келсоу.