Теперь что касается внутренней политики. Правление Франциска I характеризуется усилением абсолютизма. Король царствовал самовластно, парламенту он вообще запретил вмешиваться в какие-либо дела, кроме правосудия. Он руководствовался римским правом: «Чего требует король, того требует закон». Все понятно, только у нас в России все знают пословицу: «Закон что дышло, куда повернул, то и вышло». При Франциске популярен был еще один лозунг: «Ибо так нам угодно» – с этим и спорить бесполезно.
В борьбе с пуританами Франциск вначале придерживался относительно мягкой политики, но прошло время, и король устал бороться с фанатиками и врагами католицизма. В провинции, а потом и в Париже запылали костры инквизиции.
В терпимости по отношению к протестантам, кальвинистам и прочим короля поддерживала сестра Маргарита Ангулемская Наваррская (1492—1549) – очень известная женщина эпохи французского Ренессанса. Она была писательницей, поэтессой, философом, знала латынь, дружила и переписывалась с блистательными людьми своего времени, например с Эразмом Роттердамским. Самая известная ее книга носит название «Гептамерон» – 72 новеллы, в них превозносился образ идеального человека – гуманиста, описывались современные нравы и, конечно, любовь, куда же без любви. Маргарита Ангулемская часто защищала Челлини от нападок фаворитки короля Анны д’Этамп, Бенвенуто только упоминает ее имя в своей книге, но уже по этому видна симпатия, с которой он относился к этой женщине. Маргарита Ангулемская Наваррская была бабушкой короля Генриха IV, хорошо известного русской публике.
Умер король в 1547 году, оставив после себя пустую казну.
Благодеяния
Когда Юпитер «уже изрядно продвинулся вперед», король пожелал увидеть «что-нибудь красивое», то, что делается в мастерской маленького Неля. К этому времени Бенвенуто нанял для работы много мастеров, здесь были и немцы, и французы, заказов было много, работа кипела, так что «мастерская имела очень богатый вид». Туда и нагрянула знать самого высокого ранга. Вместе с королем пришла его метресса, или фаворитка, – мадам д’Этамп, будущая врагиня Бенвенуто, он называет ее герцогиней Тамп, была также сестра короля Маргарита Ангулемская, воплощенный идеал Ренессанса, с супругом Генрихом II д’Альбре Наваррским. Взглянуть на итальянского гения явились также «дофин с дофиной», дофин – второй сын Франциска I, будущий король Генрих II (1519—1559), дофина – наша знакомая из Флоренции Екатерина Медичи, пока еще рыженькая мышка, безумно ревнующая мужа к любовнице Диане де Пуатье, слава Екатерины Медичи еще впереди. Был тут и кардинал Феррарский, и огромная свита короля. Все посмотрели, повосхищались – понравилось.
На другой день король позвал Бенвенуто во дворец. Король ужинал в окружении друзей, был среди них и кардинал Феррарский.
– Бенвенуто, друг мой, – сказал король, – раз уж у меня есть такие красивые, сделанные тобой таз и блюдо, то не мешало бы к ним иметь еще и солонку. Сделай рисунок этой вещицы, и побыстрее.
Зачем рисунок, если есть уже готовый макет? Бенвенуто помчался в мастерскую, для этого надо было только перейти на другой берег Сены. Король был поражен красотой модели из воска. Кардинал узнал свою модель, ту самую, которую Бенвенуто делал в Риме. Таз и кувшин он подарил, но солонку хотел иметь себе. Бесцеремонность Бенвенуто его обидела и огорчила. Он не подал виду, но дал понять Бенвенуто, что все помнит. Интересен дальнейший разговор.
– Я же сказал вам тогда, – обратился Бенвенуто к кардиналу, – что эту работу «я сделаю тому, кто захочет ее иметь».
– Я помню этот разговор, хоть дело давнее, – подтвердил кардинал и, обратившись к королю, добавил: – Я просто усомнился при виде модели, что ввиду сложности работы она вообще будет когда-нибудь закончена. У этих гениальных художников всегда есть великие замыслы. Они охотно дают им начало, но не думают о том, когда они их окончат.
Кардинал имел право так говорить: на таз с кувшином ушли годы, и неизвестно, доделал бы их Бенвенуто, если бы не был обязан кардиналу освобождением. Вспомните также, сколько морочил голову Бенвенуто покойному папе Клименту с пресловутой чашей. Подобный упрек можно отнести и к таким гигантам, как Леонардо и Микеланджело. Но заказчик всегда прав. Ты можешь отказаться от работы, но, уж если начал, обязан довести до конца и сдать ее в срок.
Король был благодушен, он полностью доверял Бенвенуто и потому заказал ему золотую солонку. Бенвенуто пишет об этом с самодовольством: мол, и замыслить сложнейшую вещь и получить заказ на нее – «не дело для людей малодушных».
«– Все те государи, которые придают духу своим слугам так, как это делает и говорит его величество, все великие предприятия облегчаются; и раз Бог даровал мне такого удивительного покровителя, я надеюсь дать ему законченными много великих удивительных работ» – таков был ответ королю.
И ведь обманул, много из того, что он начал в Париже, так и осталось незаконченным, но это все потом. А пока он получил тысячу золотых скудо на солонку, его ждал серебряный Юпитер, все казалось выполнимым.
Заказов было много, но первым делом Бенвенуто принялся именно за солонку. Но пока он «продвигал серебряного Юпитера», выяснилось, что остается «весьма изрядно серебра», и он, без ведома короля, начал делать «большую вазу с двумя ручками, высотой приблизительно в полтора локтя» – около 90 сантиметров. Сам он трудился как одержимый, а работников в мастерской тусовал, словно карты: «Изо дня в день я их менял, беря тех, которые лучше умели, и этих я так подгонял, что от постоянного утомления, видя, как делаю я, а мне служило немного лучше телесное сложение, нежели им, не в силах вынести великих трудов, думая подкрепить себя многим питьем и едой, некоторые из этих немцев, которые лучше умели, чем остальные, желая следовать мне, не потерпела от них природа таких насилий и убила». Фраза в манере Бенвенуто – витиеватая, видно, действительно кто-то надорвался в его мастерской, но думаю, что слово «убила» Бенвенуто употребил ради красного словца.
Также для себя Бенвенуто отлил две больших бронзовых головы, таких работ он раньше не делал, хотелось попробовать. Одна голова изображала «Юлия Цезаря по грудь в латах, гораздо больше настоящего», другая голова была женской. Модель для этой головы была сделана еще в Риме, лепил он ее с «красивейшей девушки, которую я ради плотской моей утехи рядом с собой держал». Прекрасную девицу он назвал Фонтана Белео, что значит «голубой источник». Отливка больших бронзовых голов удалась великолепно, к сожалению, до наших дней они не сохранились, переплавили на какие-нибудь пушки.
Теперь он отливал подножие «сказанного Юпитера». Бронзовое подножие он сделал «пребогато, полное украшений, посреди каковых украшений я изваял барельефом похищение Ганимеда; а с другой стороны Леду и Лебедя; его я отлил из бронзы, и вышло оно отлично. Сделал я также и другое, подобное, чтобы поставить на нем статую Юноны, поджидая, чтобы начато также и эту, если король даст мне серебро, дабы можно было ее сделать».
Благодеяния короля сыпались серебряным дождем. Франциск словно решил затмить всех прежних заказчиков. Ему хотелось, чтобы Бенвенуто навсегда остался во Франции, поэтому он велел оформить ему грамоту на гражданство. Идея эта пришла вместе с оформлением гражданства славному Пьетро Строцци, вождю всех изгнанников, боровшихся с семейством Медичи. Строцци бежал из Италии во Францию, там стал маршалом. Ему получение гражданства стоило многих сотен дукатов. Бенвенуто гражданство оформили бесплатно, мало того, грамоту принес на дом господин Масон, секретарь Маргариты Ангулемской. Этот «даровитый и обходительный» Масон был знаменит еще тем, что перевел на французский язык «Декамерон» Боккаччо, и теперь стоял перед Бенвенуто и на чистейшем итальянском языке говорил о великой милости короля, милости, которая никому не оказывалась в королевстве, кроме маршала Строцци и Челлини. Бенвенуто был в восторге, но уточнил простодушно: что это, собственно, за грамота и зачем ему гражданство? Масон рассмеялся, затем, «вернувшись к степенности», объяснил суть дела.
Когда Масон рассказал королю о реакции Бенвенуто на гражданство, тот смеялся в голос, потом сказал:
– Теперь я хочу, чтобы он знал, зачем я послал ему грамоту на гражданство. Я делаю его владельцем замка маленький Нель, каковой моя вотчина.
Бенвенуто благословил короля и его государство. «Сказанную грамоту на гражданство вместе с дарственной на замок, когда я уехал в Италию, я взял с собой; и куда бы я ни поехал и где бы я ни окончил жизнь мою, я там постараюсь иметь их при себе».
Жены и фаворитки
Франциск I был женат два раза. Первой была королева Клод, от нее король имел семь детей. Поскольку бедная королева умерла в двадцать пять лет, то, видимо, она всегда была беременна. Второй женой был Элеонора Австрийская, от нее детей не было. Иметь при королеве фаворитку было в те времена не просто модно, это было необходимо, потому что могло заставить придворных усомниться в мужских достоинствах государя (и не важно, что у него были дети). Обряд обручения будущих венценосцев происходил часто, когда обручаемые были еще в колыбели. О любви мужа и жены вообще не говорилось. Главной обязанностью королевы было родить наследника.
Франциск I был очень женолюбив: сколько у него было женщин, пересчитать невозможно, да и не надо. Официальных фавориток у него было всего две – Франсуаза де Шатобриан и герцогиня Анна д’Этамп. Мадам Шатобриан, фрейлина королевы Клод, приглянулась королю после его победы при Мариньяно в 1515 году. Франциску всего двадцать один год, как рано взрослели в XVI веке! Муж Франсуазы – Жан де Ловаль Шатобриан – был ревнив, и король поступил так же, как Давид с библейской Вирсавией, только он отослал супруга не на войну умирать, в XVI веке нравы смягчились. Казна была истощена, король повысил налоги в Бретани, а господин Шатобриан был послан туда проводить королевский указ в жизнь.