Сердце застучало молотом. Ким вынула корабль из пакета. Это был Триста семьдесят шестой.
У Вудбриджа оказалось чувство юмора.
В коридоре послышался шум, и дверь купе открылась. Вошел блондин в черном пиджаке, посмотрел на нее и сел напротив. Это был один из пассажиров, вошедших в Марафоне.
Ким закрыла контейнер. Лес за окном летел полосой, и величественно двигались дальние холмы.
– Что-то не в порядке, доктор Брэндивайн? – спросил вошедший.
– Сами знаете, – ответила она, не глядя на него.
Он помолчал, потом показал ей удостоверение. Имени она не прочитала, но увидела слова НАЦИОНАЛЬНОЕ БЮРО СОГЛАСИЯ, идущие по краю щита-эмблемы.
– Я бы попросил вас пройти со мной.
– Куда?
– Прошу вас. – Он открыл дверь, пропуская ее. Она вышла. – Направо, доктор.
Она пошла по коридору, блондин шел сзади. Они перешли в другой вагон и остановились возле закрытого купе. Шторы на окнах были задернуты. Блондин постучал. Дверь открылась, и сопровождающий отступил в сторону.
В купе Ким увидела Кэнона Вудбриджа. И «Доблестный». Он стоял на сиденье рядом с Вудбриджем, закрытый материей, но Ким узнала очертания.
– Заходи, Ким, – сказал Вудбридж, жестом приглашая ее сесть. – Жаль, что мы встречаемся таким образом. Я понимаю, что тебе это тяжело.
Дверь позади тихо закрылась.
– Привет, Кэнон. – Ким заставила себя улыбнуться. – Не ожидала тебя здесь увидеть.
– Да, я думаю, не ожидала. – Он поглядел на «Доблестный». – Скажи, это и в самом деле звездолет.
Она попыталась принять недоуменный вид. Под его проницательным взглядом это было нелегко.
– Не понимаю, о чем ты.
– Ким! – сказал он с интонацией, подразумевавшей «брось глупости». Дескать, она вполне может ему доверять, все будет хорошо, не надо беспокоиться. – Лучше, если мы будем честны друг с другом. – Он снял материю. – Это корабль из Ориона?
– Кажется, он, – сказала она, признавая свое поражение.
– Невероятно. – Он осторожно тронул корабль, будто боялся, что тот рассыплется. – Такой маленький.
Ким сложила руки и откинулась назад, глядя на противоположное сиденье.
– Я неприятно удивлен, что ты, владея таким важным артефактом, не сообщила мне.
– Я не хотела сообщать никому.
– Да, – сказал он, – это теперь очевидно. Я думал, что могу тебе доверять.
– Я знала, что ты его у меня отберешь.
– Ким, послушай. – Поезд закачался, и Кэнон придержал артефакт двумя руками. – Я не могу понять твоих мотивов. Твой поступок – это совсем не то, что было бы хорошо для тебя или для меня. Что ты собиралась с ним делать?
– Это вещь ценная. – Ким опустила глаза. Обвинен – значит виновен, да, сукин ты сын? – Я хотела ее сохранить.
Он посмотрел пристально.
– Придержать для выкупа? – спросил он после паузы.
– Просто сохранить.
– Ты не перестаешь меня удивлять, Ким. Кажется, ты становишься профессиональным угонщиком звездолетов. – Он положил ткань на место. – А ты ведь действительно бандитка.
– Он мой, и ты это знаешь, – сказала она. – По праву первооткрывателя.
– Брось, мы оба знаем, что это не так. Юридически он принадлежит наследникам Трипли. И могу тебя заверить, мы вернем им его, когда изучим.
– Подозреваю, от него тогда мало что останется.
– Возможно. – Он вздохнул. – Но это неизбежно. Кто знает, какие в этой штуке содержатся технологии? Если я правильно понял, она много лет стояла в кабинете Трипли-младшего, и он не знал, что это.
– Бен? Да, не знал.
– Трудно поверить. – Что-то за окном отвлекло его внимание, и Ким проследила за его взглядом. Двое детишек на мосту ловили рыбу. – Простые радости, да, Ким?
Она не ответила.
– Ладно, как бы там ни было, а ты не уйдешь с пустыми руками. Ни в коем случае. Скоро мы сделаем публичное заявление, и я прослежу, чтобы твоя роль была должным образом признана.
– Еще одна медаль?
– Да. На этот раз тебя ждет, я думаю, медаль Премьера. Это большая честь. Конечно, это зависит от того, насколько ты готова сотрудничать.
– Спасибо.
– К этой медали прилагается большая премия. И теперь ты сможешь назвать за свои выступления любую цену.
– В конце концов, – сказала Ким, – мы все же встретимся с этими созданиями. – Как ты думаешь с этим разобраться?
– Честно говоря, Ким, я надеюсь, что мы видели инопланетян в последний раз. Мне они не нравятся. Пусть себе живут где-то там, и нам ничего не грозит, пока мы не попадаемся на их дороге. В зоне Алнитака корабли летают крайне редко. Мы провели исследование. Как ты думаешь, сколько там было кораблей за последнее столетие, если не считать корабля наблюдения и нескольких полетов Кайла Трипли? И твоего, конечно.
– Понятия не имею.
– Ответ – ноль. Ни одного. Так что у нас не будет проблем, если сами не накличем.
– Ты собираешься попросту игнорировать тот факт, что существует иная цивилизация? Будто ничего и нет?
– Ким, меня снова удивляет твоя перемена настроения. Несколько дней назад ты хотела послать против них флот.
– Ты знаешь, почему я изменила к ним отношение.
– Свидетельство Кейна.
– Оно меня убеждает, что мы можем иметь дело с этими созданиями, Кэнон.
– О, в этом я убежден. Но после некоторого периода неустойчивости. Риска. Неуверенности. Кто знает, какой эффект может иметь взаимодействие с чужой культурой? Мы живем отлично, без проблем. Статус-кво сейчас вполне приличный, тебе не кажется? Каждый живет счастливой жизнью. Похоже, что нам нечего приобретать, а потерять в этих контактах есть чего.
– Не похоже на тот дух, который привел нас сюда с Земли.
– Ким, смотри на вещи трезво. Ты хоть немного подумала, что может принести контакт? Даже предполагая, что эти существа не злонамеренны – хотя я сказал бы, что этот вопрос открыт, – подумай о возможном вреде. Что происходит, когда встречаются две культуры с разными возможностями? Что произошло с островитянами Южных морей? С ацтеками? А если хочешь, поверни медаль другой стороной. Если превосходство на нашей стороне, то вред будет нанесен им. И этот принцип действует независимо от намерений более развитого общества.
– Мы можем принять против этого меры.
– Можем? Сомневаюсь.
– Кэнон, сейчас есть шанс узнать совершенно новую точку зрения от разумных существ. Потенциал развития знания беспределен. Но дело даже не в этом. Они в существенном похожи на нас. Мы теперь это знаем…
– Мы ничего на самом деле не знаем, Ким. Слушай, я же не говорю, что ты не права. Я говорю только одно: мы не знаем. Так зачем рисковать?
– У нас есть обязательство, – сказала она. – По крайней мере мы должны поздороваться. Мы – часть вселенной, обладающая способностью мыслить. Как же мы можем отказаться действовать только ради того, чтобы исключить риск? Ты говоришь о статус-кво – разве для этого мы существуем?
– Это все для меня малость абстрактно, – вздохнул Вудбридж. – Было бы куда легче, если бы ты спустилась с небес на землю, Ким. И тем не менее, может быть, история когда-нибудь покажет, что ты была права, а я ошибался. Или наоборот. Но сейчас жизнь в Девяти Мирах слишком хороша, а эта шутка из Ориона – очень большое незнаемое. И потому мы будем держаться от нее на безопасном расстоянии.
– Ты понимаешь, – сказала Ким, – что это разрушает наше соглашение. – Я больше не обязана хранить молчание.
Он пожал плечами:
– Вот это, – он показал на кораблик, – меняет все уравнения. – Наверняка в ближайшие дни правительство сделает заявление.
Поезд замедлил ход, входя в плавный поворот.
– Вы собираетесь это обнародовать? – спросила Ким. – Зачем?
– А такие вещи в секрете не удержишь. Как только мы начнем привлекать людей к его изучению, вести разойдутся быстро. Мы совсем не так хорошо умеем хранить секреты, как о нас думают.
– Так что экспедиции все-таки полетят к Алнитаку…
– Они полетят к Дзете Тельца. Именно там и произойдет межзвездный инцидент. Будет утечка информации, мы будем конечно, все отрицать. Поэтому все поверят. А там экспедициям ничего не грозит.
– Если я не скажу ничего другого.
– Вот это я и имел в виду, когда говорил о твоем сотрудничестве. Если ты будешь настаивать на своей линии поведения, Ким, мы просто вычеркнем тебя из сценария. У нас есть совершенно иной, где о тебе и речи нет, а потому никто тебе и не поверит. – Вудбридж сдвинул ладони. – Пожалуйста, не думай, что я тебе угрожаю. Я просто пытаюсь описать все как есть. Ты пойми, что мне от этого никакого удовольствия нет, но важно, чтобы мы избегали контактов с этими созданиями. Ты больше других можешь понять мудрость такого решения.
Он постучал в дверь. Вошли две женщины с контейнером. Они уложили «Доблестный», спросили Вудбриджа, не нужно ли ему что-нибудь. Он сказал, что нет, и они вышли, унеся звездолет.
– Если захочешь нам помогать, Ким, я попытаюсь организовать твое присутствие при вскрытии корабля.
Ее время истекло. Он встал и открыл перед ней дверь.
– Ты талантливая женщина, Ким, – сказал он. – Если тебя это интересует, в аппарате Совета найдется для тебя место.
Ким вернулась к себе, упала на сиденье и уставилась на пролетающие за окном деревья, не видя их. Лес постепенно сменялся болотом. Они уходили дугой к западу, и Ким увидела воздушный причал.
Поезд снова рванулся вперед, миновал несколько гряд холмов и перелетел озеро. Ударная волна раздвигала воду, как нос корабля. С берега вслед поезду смотрел крокодил.
Поезд опять замедлил ход, спустился к земле, пролетел через кипарисовую рощу в обширный парк. Детишки, играющие в мяч, замахали ему вслед. Пассажиры выглянули в окно и снова вернулись к разговорам и книжкам.
Поезд вышел на главную линию «восток – запад» возле бухты Моргантаун, пронесся мимо обрывов и островов и въехал в Терминал. Медленно прошел над центром города, вплыл в здание вокзала и остановился. Двери открылись.
Ким машинально вышла на платформу. Ни Вудбриджа, ни его людей не было видно. Подобрав сумки, Ким взяла ту, в которой был гидрокостюм и металлоискатель, а остальные пометила на отправку в Небесную Гавань.