— Зачем? Вы ведь способны понять…
— Я так спроектирован, никуда не денешься…
— Но ведь речь идет о судьбе тысяч, миллионов невинных жертв и… лишь несколько десятков виноваты… или, скажем, не столь невинных. — Роджер замялся. — Спроектированы, вы говорите?
— Так точно. Ведь я не более чем машина, мистер Тайсон.
— Это слишком неожиданно для меня, — поморщился Роджер. — Музей оказался не музеем, а набором микроскопических срезов.
— Микроскопическая жизнь — хобби строителей, — сообщил УКР.
— А роксы оказались вовсе не владыками Вселенной… скорее, муравьями на стене, тараканами, насекомыми щели.
— Пора начинать дезинфекцию, — прервал Роджера старик. — Было очень приятно обнаружить свет разума в вашей маленькой четырехмерной проекции, зафиксировать отдельные всплески эмоций, пережить ощущение времени, испытать сенсорные стимулы, пообщаться, в конце концов, при помощи словесных символов, то есть приобщиться к языку начальных форм разумной жизни, языку, который просуществовал в эмфазе лишь несколько мгновений.
— Вы не знаете значение слова «эмфаза»! — крикнул Роджер вдогонку расплывающейся фигуре. — Вы говорите о дезинфекции так, словно речь идет не о людях, а о каких-то насекомых!
— Если пренебречь дезинфекцией, загрязнение распространится на другие серии и возникнет угроза всей системе блочных файлов.
— Но почему нельзя просто открыть замок и выпустить всех?
— Боюсь, это невозможно. Чтобы обезвредить инфекцию роксов, придется прикрыть место, называемое Землей.
— Прикрыть целый мир? — Роджер чуть не задохнулся. — Вы собираетесь уничтожить планету во имя стерильности вашей блочной системы?
— Что же еще я могу сделать?
— Нужно заняться устранением причины! Достаточно поймать несколько этих зловредных роксов, ведь это они проделывают щели в мироздании, а не мы!
— Боюсь, это займет слишком много времени, уйма работы в картотеке. Проверять все на всех уровнях. — Профессор махнул рукой, очевидно явственно представив удручающее множество зеленых скоросшивателей. — Гораздо проще устранить сразу большую партию. Да и ущерб от этого небольшой…
— Ведь вам не нужно ловить всех роксов — только лидеров! — настаивал Роджер. — Например, главного — Уба, самого рьяного трубопрокладчика.
— Слишком много возни!
— Отправьте меня, и я помогу вам! Если операция удастся, я спасу целую серию срезов, не так ли?
— Это бессмысленно, молодой человек! Материал уже доказал свою научную бесперспективность.
— Но для нас-то это перспективно и осмысленно, поймите же вы! — не сдавался Роджер. — Если вам мир больше не нужен, не отбирайте его у нас!
— Я сомневаюсь в…
— Ну давайте попробуем, пожалуйста! Ведь если я погибну, вы ничего не потеряете!
— В этом что-то есть… Ладно, малыш, вперед! Покажи, на что ты способен, хотя… — Старик критически осмотрел Роджера. — Ты выглядишь достаточно хрупким для рукопашной схватки с целой группой существ, которые, при всей их убогости и недоразвитости, имеют преимущество свободного маневрирования больше чем в трех измерениях…
— Но ведь можно научить меня кое-каким трюкам, чтобы я был на уровне? — неуверенно сказал Роджер.
— Твои конкретные предложения?
— Ну… как все знают, супергерои имеют богатырскую силу, непробиваемую кожу, рентгеновское зрение, способность летать…
— Так-так. Боюсь только, что от всего этого мало пользы, несмотря на огромные затраты. Лучше я пойду и искупаю этот вредный континуум в кью-радиации.
— И все-таки не забудьте о богатырской силе, маленькой шапке-невидимке, сапогах-скороходах и пистолете-дезинтеграторе.
Старик с сожалением покачал головой:
— Все это требует утомительно долгой работы по растяжению естественных пространственных законов — это очень сложно и… глупо.
— Тогда дайте хотя бы пуленепробиваемый жилет и автомат сорок пятого калибра!
— Все эти приспособления не в силах тебе помочь, дорогой мой, — утомленно объяснял старый профессор. — Надо полагаться лишь на интеллектуальную мощь и хитрость и забыть о примитивной трехмерной силе!
— Есть еще одна просьба… Дело в том, что я голоден и не отказался бы от бутербродов с ветчиной.
— Ради бога, извини меня. Я тут заговорился с тобой и забыл об элементарном гостеприимстве — старею потихоньку, ржавею, а что делать… Последний гость был в… А впрочем, какая разница, что скажут тебе эти координаты…
Он поднялся и открыл перед Роджером дверь.
По тропинке, огибающей цветущую изгородь, они прошли к маленькой, уютной террасе, где стоял стол, покрытый белоснежной скатертью, на которой блестело золото и серебро, матово белел китайский фарфор. Они сели за столик вдвоем, и голодный Роджер поднял серебряную крышку, под которой дымились креветки.
— О! — воскликнул он. — Мои любимые! А… Я надеюсь, вы составите мне компанию и попробуете эти креветки, несмотря на то что вы… э… машина и прочее…
— Конечно, конечно. В трех первых измерениях я способен ходить, говорить, думать и так далее… только вот жить не умею…
Роджер поухаживал за старичком, не забыв и о себе. Они обедали, а между тем на заднем плане неведомый струнный оркестр тихо заиграл что-то легкое и мелодичное.
— Неплохо, — заметил Роджер, откидываясь на спинку стула и похлопывая себя по маленькому аккуратному животу, изначально принадлежащему К'Нелл. — Сидя здесь, трудно поверить, что несколько минут назад я, безоружный и голодный, собирался спасти мир.
Профессор снисходительно улыбнулся.
— По крайней мере, хоть какие-то ресурсы у тебя теперь будут. Помочь тебе с материальным вооружением я не смогу, но ментально обещаю присматривать за тобой и время от времени даже давать советы.
— Мне никогда не везло с приобретением материальных вещей, — вздохнул Роджер. — Вот и сейчас… просил броню — пообещали совет. Что делать, судьба! — Он поднялся. — Большое спасибо за обед, было очень вкусно. Я думаю, мне лучше всего отправиться прямо сейчас. Главное, дайте мне правильное направление.
— Конечно. — Профессор потер сухонькие ладошки. — Надо же, — прошептал он, — как это странно, быть человеком, быть человеком… Я чувствую, что меня на самом деле начинает интересовать твоя судьба, твои успехи, наши победы над этими роксами… за счет удивительной смелости и безупречной скоординированности. Я… я надеюсь на это.
— Наша победа, как вы понимаете, волнует и меня, — выговорил Роджер, чувствуя, что к девичьим глазам подступают слезы и маленькое сердце начинает сильно биться. — Мне кажется, само время будет на нашей стороне.
— Все хорошо, мой мальчик, — молвил УКР.
Роджер заметил быстрое движение стариковского пальца. Сад исчез, пропала терраса, и он вновь очутился на контрольной площадке рокса.
Глава 11
— Ты вернулся, — спокойно произнес Уб, однако был явно не в силах совладать с цветовыми импульсами, недвусмысленно указывающими на сильное изумление. Он опустил свое громоздкое тело на какую-то жердочку среди светящихся проводов, нитей и плоскостей света. — Я боюсь этого, так как начинаю подозревать, что ты имеешь связи с пространством шестого порядка. — Он стал бледно-зеленым от подозрительности. — Но мы знаем, как поступать в таких случаях. — Вытянутая гибкая паучья лапка нажала на одну из многочисленных кнопок пульта, но какого-то видимого результата не последовало. — Думаю, эта общая встреча в седьмом измерении пойдет тебе на пользу. — Уб сделался злорадно-розовым.
— Скажи ему, пусть включит посильнее. — Голос УКРа, нежный и теплый, зазвучал в голове Роджера. — Намекни, что это способствует подзарядке твоих конденсаторов.
— Вруби побольше, — небрежно произнес Роджер. — Не скупись, а то мои конденсаторы порядком подсели…
Уб тут же нажал другую кнопку, сделавшись от злобы красно-анилиновым.
— Вот тебе, — прошипел он. — Половина всей мощности моего супергенераторного комплекса пройдет прямо через твой мозг. Посмотрим, что ты на это скажешь!
— Отлично, — сказал Роджер, по-прежнему ничего не чувствуя. — Особенно для моих обертональных колебаний восьмого порядка, — сымпровизировал он.
Уб вспыхнул зловеще-синим и опустил лапу на другой тумблер.
— Мне кажется, ты блефуешь, но, к сожалению, я не могу это проверить. — Он замолчал. — Послушай, сэр, чего ты хочешь получить от жизни? Урб? Глурп? Снотвингер? Оплозис? Ведь должен же быть предел твоей неумолимости!
— Отлично, малыш… — шепнул УКР. — Подурачь его пока, а я попробую разобраться с его пультом.
— Думаю, не тебе эти границы открыть, Уб, — многозначительно промолвил Роджер, подаваясь вперед. — Однако мне интересно, какие у тебя будут еще предложения…
— Ага! Так, значит, ты согласен сесть со мной за стол переговоров! — Монстр отпрянул назад, став обычным красно-кирпичным. — Вот это я понимаю! Хочешь, подарю тебе этот удобный маленький хорникс? Со всеми запчастями, естественно, с новым регулятором высоты?
— Пока воздержусь, — важно изрек Роджер.
— Я включу пронкистон? — предложил Уб.
— Ну-ка, полетай немножко, — вновь посоветовал УКР. — Хочу взглянуть на все это с точки зрения перспективы девятого порядка.
— Я не умею, — прошептал Роджер.
— Что ты сказал? Не умеешь быть в цронге? — Уб снова сделался малиново-красным. — Послушай, сэр, мы тебя уважаем, но это не дает тебе права считать нас всех идиотами и плевать на нас!
— Походи по этому брусу или посиди на нем, — попросил УКР. — Я как раз хочу его проанализировать.
— На котором?
— На каждом из нас! Ты издеваешься над всеми нами, значит, надо мной!
— Да я не тебе… — Роджер вовремя спохватился. — То есть…
— Ты плевать на меня хотел, хочешь возвыситься надо мной! — Уб брызгал слюной, становясь негодующе яростно-серым.
— Вот этот брус, — шепнул УКР, — прямо перед тобой.
— Понял, — сказал Роджер. — Теперь вижу… — Он ступил на нужное перекрытие.
— Что? Что такое? Я совершил какой-нибудь промах? — Уб пыхтел, как паровоз. — Не может этого быть! Я считаюсь лучшим дипломатом в этом круге.