— Из чистого любопытства — кстати, этому научился от тебя — решил просмотреть историю твоей расы и проследить всю… три миллиарда лет эволюции вплоть до вашего времени… и вы… вы никогда не догадаетесь, что я понял…
— Мы обречены? — заторопился Роджер.
— Ни в коем случае! Вы и есть строители.
— Строители?.. Те, кто создал тебя?
— Ну да! Разве это не чудо? И, как всякая расчлененная величина, вы когда-нибудь обретете единство, которое суммирует, ассимилирует все линейное время и всякий индивидуальный интеллект с самого начала вашего развития. Ты, Роджер Тайсон, например, активно составляешь или будешь составлять крупную часть Абсолютного Эго, то есть строителя.
— Да уж, — только и сказал Роджер.
— Поэтому я — в твоем распоряжении, — закончил УКР. — Это такое облегчение — знать, что реально существует тот, кому можно активно служить!
— Ты хочешь сказать, — осторожно произнес Роджер, который еще далеко не полностью осознал всю важность сообщения, — что будешь делать то, что я захочу?
— Да, в пределах девятимерного охвата моей пространственно-временной матрицы…
— Значит, ты можешь всех освободить из этого капкана?
— Есть кое-какие проблемы: индивиды Люк Харвуд и Оделия Видерс наложили на себя брачные узы, освященные Флаем-грехоборцем. В какую эру прикажете поместить их?
— Лучше всего — в тысяча девятьсот тридцать первый, не думаю, что Оделии понравится в тысяча девятьсот девятом, — рассудил Роджер.
— А грехоборца?
— Его религиозности, как мне кажется, заметно убыло в результате пережитого. Пожалуй, стоит сказать ему правду о судьбе человеческой расы и поместить его в Лос-Анджелес, скажем, тысяча девятьсот двадцать пятого года. Я думаю, бедняге это пойдет на пользу.
— Сделано! Что-нибудь еще?
— Несчастные Чарли и Людвиг вернулись в окопы Первой мировой… Нельзя ли присмотреть за ними?
— Они уже давно стали папашами, у них будет много детишек — или — было? Эти грамматические времена постоянно сбивают меня с толку.
— Так, понятно… А как супруги Аркрайт?
— Я подключил их обратно к временному потоку. Они проживут почти до ста лет и умрут в окружении многочисленных детей и внуков (общее число сто шестьдесят). Я также по собственной инициативе возвратил блуждающую фауну на свои места, в их собственные среды обитания.
— А людей Первой культуры?
— Как видишь…
Роджер посмотрел по сторонам.
На террасе он сидел один, а сам воздух, казалось, был наполнен тишиной абсолютного одиночества.
— Вот ведь, не успел даже попрощаться с К'Нелл, — посетовал Роджер. — Совсем вылетело из головы… Надеюсь все-таки, что смогу когда-нибудь возвратиться в собственную шкуру. Я, говоря по правде, еще ни разу не рискнул полностью раздеться… и даже душа не принимал с тех пор, но больше уже не могу так…
— Нет ничего проще, — отозвался Укр.
Неожиданно день сделался ночью, контур, принимаемый за стул, превратился в водительское сиденье с неисправной пружиной; Роджер с трудом различал что-либо сквозь плотную завесу дождя, мотор трижды чихнул, выстрелил и заглох.
— Только не это, — простонал Роджер, съезжая на обочину и кляня себя за недальновидность. — Кто же выезжает в такую погоду?! — Он поднял воротник и вылез под проливной дождь. Абсолютно пустынная дорога смутно уходила в темноту, северный ветер бросал холодные капли в его лицо с пулеметной силой и яростью.
«Ну что ж, — подумал Роджер, неуверенно ощупывая руки и ноги. — Зато у меня теперь свое собственное тело, правда, чуть более громоздкое и неловкое, чем хотелось бы, но ведь я, в принципе, был готов к этому. Думаю, К'Нелл тоже останется довольна».
Он заволновался, явственно представив вдруг ее изящные, женственные формы, ловко охваченные тончайшими шелками, ее бесконечно милое лицо, волнистые угольно-черные волосы…
— К'Нелл, — позвал он. — Значит, я все это время любил тебя, не зная об этом… или это говорит во мне голос возвращенных мужских гормонов…
Вдали смутно забрезжил свет фары, с трудом проникая сквозь дождливую хмарь; треск мотоциклетного мотора прорвал барабанную дробь дождя.
— К'Нелл! — воскликнул Роджер. — Это, должно быть, она! Очевидно, УКР решил возвратить меня в прошлое, когда ничего еще не случилось… Значит, через каких-нибудь десять секунд произойдет роковая авария и… — Он бросился вперед, размахивая руками. — Стой, стой! — кричал он приближающемуся свету и вдруг остановился.
«Идиот! — подумал он. — Именно мои сумасшедшие прыжки и крики напугали ее и заставили резко отклониться… Но ведь если я не остановлю ее, она проедет и я никогда больше ее не увижу, а я не могу…»
Он спрятался в какой-то канаве за стеной кустарника. Ливень не утихал.
Мотоцикл трещал совсем рядом. Он успел заметить тонкую девичью фигурку, пригнувшуюся к самому рулю… Машина проскочила мимо, шум мотора становился все тише и тише, а шум дождя — все громче.
— Я любил ее, — простонал Роджер, — и отказался от нее, чтобы сохранить ей жизнь, а она, ничего не ведая, вернется в свою Первую культуру и заключит с этим Р'Хитом соглашение о случке или о сожительстве…
Снова послышался треск мотора, появился и сам мотоцикл — он двигался так медленно! Как странно, он остановился у машины Роджера, на обочине…
— Т'Сон? — позвал любимый голос.
Он выпрыгнул из укрытия, вскарабкался наверх и как сумасшедший бросился в свет фары.
— К'Нелл! — завопил он. — Ты вернулась!
— Конечно, дурачок, — отвечала девушка. — Не думал же ты, что я смогу снова явиться в команду С'Ланта и как ни в чем не бывало подписать брачный договор с этим Р'Хитом? — воскликнула она.
Ее глаза сияли, а губы, казалось, были специально чуть раскрыты, чтобы показать ослепительно белые зубы.
Роджер тут же, не говоря ни слова, притянул ее к своей груди и стал горячо и крепко целовать, а дождь по-прежнему бешено обстреливал их.
— Прости, — сказал он, — но я не знаю, что случилось со мной…
— Я знаю, — нежно молвила К'Нелл, целуя его бережно и осторожно.
— Если поторопиться, через пять минут мы можем быть в городе, — потупился Роджер. — Найдем священника и снимем комнату в мотеле…
— Поехали! — отозвалась К'Нелл, ударив ладошкой по звонкой коже мотоцикла.
— Я вдруг подумал, — пролепетал Роджер, — что у меня нет никакой работы, а если и бывает, то ненадолго. Смогу ли я дать своей жене то многое, чего она заслуживает по праву?
— Это вопрос ко мне? — Ему в голову, как ветерок, влетел преданный голос.
— Укр! Ты все еще помнишь меня? Ты со мной?
— Да, и всецело в твоем распоряжении, мой дорогой.
— А если мне потребуется уединение, чтобы меня не беспокоили?
— Это твое право. Стоит лишь сказать об этом.
— Послушай, а если я буду просить тебя время от времени раздобыть немножко денег, как это…
— В любой день и час! Я смогу их добыть в прошлом, настоящем или будущем.
— Что ты там шепчешь, любимый? — ласково спросила К'Нелл, запуская мотор и разгоняя мотоцикл.
— Да так, пустяки, — шепнул Роджер, нежно покусывая самое дорогое ушко в мире. — Все будет хорошо, правда!
Все было хорошо.
БЕРЕГ ДИНОЗАВРОВ(перевод А. Орлова)
Глава 1
Летний вечер был необыкновенно хорош. Вместе с Лизой мы сидели на веранде, глядя на розовые отблески тускнеющего заката и прислушиваясь к звукам газонокосилки, которой наш сосед, Фред Ханникут, скашивал сорняки. Где-то в деревянных перекрытиях по-деловому трещал сверчок, бодро и энергично. По мощеной улице прогрохотал автомобиль; желтый свет тусклых фар на какой-то момент разогнал густые тени, высвечивая кроны яворов, нависающие над брусчаткой. Где-то среди огней недалекого порта играло радио.
Прекрасный вечер и замечательное место! Меньше всего мне хотелось уходить. Набрав полную грудь бодрящего воздуха, я поднялся на ноги.
Лиза глянула на меня снизу вверх. Скуластое личико, короткий носик, большие, широко расставленные глаза — и самая очаровательная улыбка на свете. Даже крошечный шрам на щеке нисколько ее не портил — изъян, делающий совершенство безупречным.
— Загляну к «Саймону», выпью пива, — сказал я.
— Вернешься, будем ужинать — как раз приготовлю. — Лиза продемонстрировала свою лучшую в мире улыбку. — Печеная свинина и вареная кукуруза…
Встав легким танцевальным движением, она коснулась губами моего уха.
Сойдя по ступеням, я помедлил, уже на тротуаре, и оглянулся. Грациозный силуэт рисовался на фоне светящейся стеклянной двери.
— Приходи скорее, милый! — Лиза помахала рукой и исчезла.
Исчезла навсегда.
Откуда ей было знать, что я никогда не вернусь?
Глава 2
По перекрестку промчался трамвай, грохоча и рассыпая искры, — нарядная игрушка с рекламными головами, приклеенными поверх маленьких квадратных окон. Гудели клаксоны, мигали огни светофоров, торопились домой пешеходы — после долгого дня, проведенного в офисе, за прилавком или на цементном заводе…
Я пробирался сквозь толпу, не напирая, но и не останавливаясь. Времени всегда достаточно — вот урок, усвоенный мною давно и прочно. Его не пришпорить и не остановить; в некоторых случаях от него, правда, можно улизнуть, но это другая история.
За благочестивыми размышлениями я незаметно прошел четыре квартала, до стоянки такси на Делавэре. Забравшись на заднее сиденье «рео», которому уже лет десять как пора быть на пенсии, я назвал адрес. Водитель посмотрел недоуменно и раскрыл было рот, но спросить, что молодому человеку вроде меня нужно в таком квартале, не успел.
— Довезешь за семь минут, получишь пятерку, — объявил я.
Таксист включил счетчик и рванул с места, не жалея сцепления. По дороге он приглядывался ко мне в зеркало заднего вида, прикидывая, как бы все-таки спросить половчее. Впереди раскаленным железом засветились неоновые буквы; я велел остановиться за полквартала, сунул водителю пятерку и вышел. Выведать ему так ничего и не удалось.