оже, это один из тех, кого называют едва ли не последней деревенской беднотой. При виде этого старичка в сердце сразу появлялась жалость, а еще очень хотелось помочь этому несчастному человеку.
— Дедушка, ты кто? — удивленно спросила Айлин. — Откуда ты и что тут делаешь?
— По ягоды я пришел… — вздохнул дед. — Да старый стал, рассеянный, память ослабела, не помню, что и делаю. Вот и корзинку свою тут где-то потерял… Найти бы мне ее, а не то без нее я — как без рук!
— Корзина? — Айлин растерянно осмотрелась вокруг. — Где ж ты ее мог потерять?
— Да где-то здесь… — вздохнул старичок. — Совсем памяти не стало, да чего иного можно ждать от старого человека? Ты бы, красавица, помогла мне найти корзинку, где-то тут я ее обронил, рядышком, да только вот совсем ее не вижу — глаза с возрастом видят все хуже и хуже! Поищи корзиночку мою, порадуй старого человека — тебе же это труда не составит, а меня утешишь, да дело доброе сделаешь…
Слова старичка словно обволакивали, вгоняли в сон и дремоту. Айлин, преисполненная жалости, встала со своего места.
— Пойдем дедушка, поищем твою потерю. Ты где ее мог потерять?
— Ой, не знаю… — вздохнул старик. — Здесь где-то рядом, совсем рядом… Поищи корзиночку мою, у тебя глазки получше моих, может, и заметишь ее где на земле…
В этот момент появился Мейлард — он вышел из-за высоких елей, и с удивлением посмотрел на старичка.
— А это еще кто такой? Откуда взялся?
— Он корзину свою ищет… — заговорила Айлин. — Попросил помочь…
— Корзину, значит… А ты, выходит, поисками вздумала заняться… — Мейлард подошел поближе к старичку, который при виде парня чуть растерялся и даже попятился назад. — Скажите, какая потеря! А не пошел бы ты, старый хрыч, знаешь куда?
— Ты зачем, добрый молодец, старого человека обижаешь?.. — начал, было, дедуля, но парень резко его перебил.
— А ну, пшел вон, нечисть лесная, пока я добрый, а не то сейчас схвачу и свяжу так, чтоб не вырвался, да молитву над тобой читать начну! — рявкнул Мейлард. — Вот тогда тебе плохо придется! Или же этим шестом, что у меня в руках, по твоей спине так приложу с размахом, что мало не покажется! Или по башке врежу, причем крепко — в землю войдешь по самые колени!
— Бродят тут всякие, и не стыда у них нет, ни совести! Старого человека обижают… — после этих слов старичок опрометью метнулся в сторону, и через мгновение его уже и видно не было, только ветки чуть шевельнулись вслед. Проводив старика взглядом, Мейлард повернулся к Айлин.
— Я, кажется, просил кого-то не вставать с места! — кажется, парень был рассержен. — Может, сообщишь, куда тебя в это раз понесло?
— Да этот старичок свою корзинку потерял! Просил помочь… — молодая женщина и сама была растеряна. — Вот я и…
— Вижу, что ты! — Мейлард ударил кулаком по стволу сосны, росшей рядом с ним. — А еще я вижу то, что ты стоишь — и уши развесила! Ответь: тебя не удивило, что старику просто неоткуда взяться в здешних местах? Тут глухомань, а не опушка леса! Ты много человеческих следов ту встречала? И потом, какие могут быть ягоды в это время?
— Ой, и верно… — Айлин потерла голову, отгоняя от себя непонятную дурноту. — Прямо как затмение какое на меня нашло! И потом, этот дед выглядел таким беззащитным! Мне стало его очень жаль!..
— Похоже, что одну тебя и на минуту оставлять не стоит! — покачал головой парень, начиная понемногу успокаиваться. — Так и норовишь куда-то уйти! А если б я сейчас не появился? Ты бы что стала делать — отправилась с этим дедом его корзину по лесу разыскивать? Самой-то не странно об этом думать?
— Я… я… — Айлин не знала, что можно ответить на справедливый упрек парня.
— Ладно… — махнул рукой Мейлард. — По сути, ты тут не так и виновата. Знаешь, кто это был? Боли-бошка.
— Кто-кто?
— Боли-бошка.
— Никогда о нем не слышала!
— Ну, ты много о чем раньше не слышала. Несмотря на благообразный и безобидный вид, боли-бошка очень опасен. По сути, он ничуть не лучше тех существ, которых мы уже встречали на болоте. Боли-бошка — это дух леса, и он обитает только в ягодных местах, прежде всего там, где растет клюква или брусника. А тут, как ты видишь, брусники по осени будет полным-полно.
И верно: здесь едва ли не всюду росли брусничные кустики, и их тут было так много, что они покрывали землю сплошным ковром.
— А от меня ему было что нужно?
— Ничего хорошего. Видишь ли, увидев человека, боли-бошка подходит к нему, и, жалостливо глядя в глаза, а заодно и постоянно шмыгая носом, начинает едва ли не слезно умолять помочь отыскать его утерянную корзину, сумку или нечто похожее. В общем, пытается разжалобить всеми возможными способами, и это у него, как правило, получается, и ты тому наглядный пример. Так вот, запомни: на эти уговоры нельзя поддаваться ни в коем случае, как бы старикашка об этом не просил и не умолял. Стоит человеку прислушаться к уговорам старика, как он начинает искать потерю, смотреть по сторонам, наклоняться… Именно в этот момент боли-бошка вскакивает человеку на шею, голову стягивает петлей и начинает водить по лесу. Постепенно голова у несчастного начинает болеть все сильней и сильней, человек начинает не понимать, где находится, и все дальше и дальше заходит в самую глубь леса. Никто из этих несчастных, как правило, не возвращается назад. Кстати, именно поэтому за клюквой или брусникой в одиночку никто не ходит. Обычно собирается по несколько человек — со всеми разом лесному духу не справится. Боли-бошка горазд воевать только с одним человеком.
— С виду он такой милый!..
— Болотница с виду тоже очень даже ничего, можно сказать, красотка писаная. Только вот кто к ней в лапы попадет — враз с жизнью расстается. Поверь мне на слово: боли-бошка ничем не лучше.
— То есть если бы я отправилась искать ту корзину…
— В этом случае, боюсь, мы с тобой расстались бы навсегда — я уже говорил, что боли-бошка почти никогда не отпускает тех, кто попал под его воздействие. Где б я тебя искать стал? Наверняка ты без следа пропала бы в глухомани! Это просто везение, что я вовремя вернулся!
— Мейлард…
— Я прекрасно понимаю, что боли-бошка каким-то образом влияет на людей и умело дурит головы тем, кто попал под действие его магии, но ты уже во второй раз попадаешься в ловушку! Тебе не кажется, что это многовато? Все, говорить о произошедшем больше не будем, но ты должна твердо запомнить: в лесу нельзя быть разиней. Возможно, я вновь повторяю прописные истины, но здесь следует быть внимательной! Надо более настороженно относиться к тем, кого видишь вокруг себя, тогда и опасности, хотя не исчезнут, но все же уменьшатся.
— Я поняла… — Айлин, и верно, было стыдно перед Мейлардом. — Извини, я, и верно, поступила глупо.
— Тогда, как говорится, замнем для ясности. Так вот, теперь поговорим о другом, то бишь об этих пчелах, которых я ходил разыскивать. Никакой пасеки, как я и предполагал, тут и близко нет. Правда, диких пчел я нашел, причем их улей находился довольно-таки высоко, в дупле дерева. Туда я, естественно, не полез, и знаешь, почему? Потому что на стволе хватало глубоких царапин, причем довольно свежих — похоже, там пару дней назад был медведь. Лазал за медом, так что нам там сейчас делать нечего.
— То есть…
— То есть мишка там явно похозяйничал, причем от души. Плохо то, что через какое-то время он может вновь придти сюда — медведи любят мед больше всего на свете. Как только наш топтыгин поправится — так вновь заявится в эти места.
— Поправится? — не поняла Айлин.
— После укусов пчел медведи, как правило, болеют, но это их все одно не останавливает… — пожал плечами Мейлард. — Как говорится, охота пуще неволи. Впрочем, ради меда медведь готов выдержать еще и не то. Ну, это его дело, а вот нам надо уходить отсюда, причем, чем быстрей, тем лучше. Кто его знает — вдруг косолапый снова заявится сюда за медом?
— Да, конечно, уходим!
Молодые люди долго шли молча. Мейлард не был склонен к разговорам, а Айлин все еще чувствовала себя виноватой от осознания собственной невнимательности и глупости: и верно, если б Мейлард не подошел, то еще неизвестно, что дальше могло случиться с молодой женщиной… Как бы она себя не оправдывала, но парень прав: в здешних местах надо быть куда более внимательной!
Однако через пару часов Мейлард заговорил первым, кивнув в сторону огромной сосны, около которой остановились беглецы.
— Видишь?
— Ты что имеешь в виду? — у Айлин немного отлегло от сердца, когда она услышала голос парня. Кажется, он на нее больше не сердится… — Эти царапины?
— Ну, царапинами их вряд ли можно назвать… — усмехнулся Мейлард.
И верно: на стволе сосны было нанесено несколько глубоких отметин — такое впечатление, что некто несколько раз ударил по дереву топором.
— Знаешь, что это такое? — продолжал Мейлард. — Думаю, тут побывал тот самый медведь. Он метит границы своей территории, в том числе и таким вот образом — оставляет на стволах деревьев следы своих когтей, как бы показывая возможным соперникам, что это место занято и чужаков в свои владения медведь пускать не желает, и возможным противникам соваться сюда не следует.
— То есть здесь заканчивается территория одного медведя, и начинается место обитания другого?
— Верно, можно сказать и так.
— А если какой-то медведь все же придет сюда?
— Здешний хозяин здешних мест, то есть все тот же мишка, быстро пояснить пришельцу в очень жесткой форме, что чужаку тут делать нечего. Ну, а если пришлый медведь захочет оспорить эту территорию, то тут уже доходит до схваток не на жизнь, а на смерть. Я однажды издали наблюдал за таким вот сражением, когда дрались два медведя — зрелище, скажу я тебе, жутковатое. Ну, эти сведения так, для общего развития. Пошли дальше…
С коротким отдыхом шли до вечера, а когда стало смеркаться, то Айлин уже начала прикидывать, когда же они, наконец, остановятся на ночлег — все же за сегодняшний день они оба очень устали. Она уже, было, хотела спросить Мейларда о том, долго ли им еще идти, но парень внезапно застыл на месте.