Всю ночь Снежинка провела опустив ноги в таз с водой. Иногда ее веки смежались, голова наклонялась. В отдельные моменты она вроде начинала видеть сны, но потом резко просыпалась, чуть не упав со стула. Наконец на улице стало светать: из окна видно было, как на сером горизонте, за полями, появляется беловатая полоса. Снежинка по-прежнему сидела опустив ноги в воду, но не чувствовала ничего особенного: ни схваток, ни боли.
В следующие дни она испробовала все известные средства: спускалась по приставной лестнице, повернувшись к ступенькам спиной, ела много петрушки и совершала прочие странные вещи, которые, по мнению соседок, могли ей помочь, но безрезультатно. Пять месяцев спустя родились еще двое близнецов: Васко и Клара. Они появились на свет за три месяца до окончательного возвращения Радамеса из Абиссинии.
1938
Радамес вернулся из Африки похудевший на десять килограммов, загорелый, со стрижкой «ежиком». Сброшенный вес он постепенно набрал, да и кожа вскоре вернулась к нормальному цвету, а вот «ежик» остался с ним на всю жизнь.
На отложенные деньги Радамес купил телегу и лошадь и начал искать металлолом по округе, а потом продавать его в Ферраре. Он собирал все виды металла: медь, олово, старые трубы, дырявые кастрюли, заржавевшие колеса, – все, что люди готовы были выкинуть. В те времена, по правде говоря, выбрасывали не так много, но Радамесу нравилась эта работа, а главное, не приходилось надеяться на милость фашистов, которые помогали только тем, у кого был партбилет. Единственной проблемой было то, что он часто увлекался какими-нибудь железками с богатой историей и оставлял их себе. За считаные месяцы его коллекция пополнилась старинной кофемолкой, гигантской птичьей клеткой, неаполитанским прессом для изготовления макарон и кованым сундуком времен Наполеона. Снежинка ворчала, что им нужны деньги, а не всякая рухлядь. Но вот однажды Радамес явился домой с очаровательной детской кроваткой из кованого железа. Она казалась старинной и наверняка когда-то принадлежала богатой семье. В этот раз муж заразил Снежинку своим энтузиазмом, и они вместе начали чистить находку. Когда налет начал сходить, на металле обнаружились какие-то изображения. Супруги потерли еще, и среди затейливых узоров Снежинка внезапно разглядела дьявола.
– Я сюда ребенка не положу! Выкинь ее скорее, – в ужасе воскликнула она, вспомнив о пророчестве, что передавалось в ее семье из поколения в поколение.
Изображение дьявола испугало и Радамеса, так что он без лишних споров избавился от кроватки.
Окончив пять классов начальной школы, Дольфо стал помогать на работах в поле, в то время как Гвидо присоединился к отцу в деле по продаже металлолома, которое начинало приносить плоды. Наконец-то в доме завелись какие-никакие деньги, однако, как только стало казаться, что дела идут на лад, ужасное происшествие поставило крест на всех планах.
Отец и сын возвращались домой после рабочего дня. Лошадь неторопливо бежала рысцой, как вдруг не пойми откуда появился грузовик и врезался в бок телеги. Гвидо подбросило в воздух, но он упал на траву и отделался парой царапин. Отец же оказался на дороге и попал прямо под колеса грузовика. Его отвезли в больницу, думая, что несчастный умрет по дороге. Однако Радамес выжил, и, по словам врачей, это было настоящим чудом.
– Единственное, что уцелело у вашего мужа, – голова и позвоночник. Можете поставить свечу Деве Марии, – сказал один из них Снежинке.
«Не за что тут благодарить Деву Марию», – раздраженно подумала она. Положение семьи вмиг стало плачевным: супруг при смерти, телега превратилась в груду обломков, а лошадь пришлось пристрелить, потому что во время аварии ей повредило ногу.
Радамес провел в больнице долгие месяцы, и на плечи Снежинки полностью легла забота о детях и доме. Ей удалось выжить благодаря помощи родителей и добросердечных соседей, иногда заносивших кастрюлю супа.
Как-то раз Беппе пришел проведать дочь, ведя за собой на веревке беременную корову.
– Когда родит, держи ее для молока, а теленок – это мой вам подарок.
Три недели спустя родилась телочка, которую назвали Серафиной. Снежинка заботилась о ней так же старательно, как о собственных детях, и в итоге настолько привязалась к молодой корове, что стала с ней разговаривать. Грустно вздыхая, она поверяла ей свои давние девические мечты и рассказывала о несчастьях, что свалились на ее голову в последние годы.
Появление коровы и теленка стало первым радостным событием за долгое время. Теперь в доме хватало молока на всю семью, а что оставалось, Снежинка отвозила на сыроварню неподалеку от Бодено. Каждый вечер мать семейства садилась на велосипед, ставила бидон с молоком между ног и, осторожно крутя педали, ехала со своим ценным грузом мимо полей до самого Лягушачьего моста. Этот путь она проделывала ежедневно, даже если на улице бушевал дождь или ветер. По субботам хозяева сыроварни отдавали Снежинке деньги за неделю, и она возвращалась домой довольная, зная, что теперь есть на что купить еды детям.
Это было тяжелое время, но именно тогда жена Радамеса вновь обрела то бесстрашие, с которым в детстве разговаривала со святой Катериной, а заодно и бунтарский дух, подтолкнувший ее в юности сделать стрижку, как у американских актрис. Несмотря на все трудности, она поняла, что вполне может справляться со всем сама: кормила всю семью без помощи мужа, торговалась с хозяином сыроварни и зарабатывала деньги упорным трудом. Снежинка осознала, что выкарабкалась из почти безвыходной ситуации, причем собственными силами. В летние дни, когда на полях выросла пшеница и расцвели маки, она даже снова стала иногда напевать, и впервые за долгие годы стаи одурманенных пчел вновь следовали за ней повсюду.
Радамеса выписали из больницы спустя несколько месяцев. Ему было чуть больше тридцати, и всю оставшуюся жизнь теперь предстояло ходить опираясь на палку, терпеть постоянную боль в левой ноге и не иметь возможности ее согнуть.
– Ну, хотя бы если начнется война, меня не пошлют на фронт, – шутил он.
И как раз через несколько месяцев Италия вступила во Вторую мировую войну.
Именно тогда Снежинке начали снова сниться вещие сны. В детстве для нее было совершенно естественным предвидеть ход событий. Еще до того как пойти в школу, девочка поняла, что отличается от других и что многое из того, что дается ей легко, людям кажется странным и невозможным: например, читать чужие мысли или угадывать, кто сейчас постучит в дверь. С возрастом Снежинка, казалось, утратила этот необычный дар, но вдруг ни с того ни с сего начала видеть во сне людей незадолго до их смерти. Так произошло с венецианцем Чиччи, продавцом арбузов, а потом с веревочником Джованни – с людьми, которых она не слишком-то хорошо знала, но оба приснились ей, а на следующий день по округе разлеталось известие о том, что они умерли. Снежинка быстро привыкла к этой новой способности, да, впрочем, со всеми заботами, которые лежали у нее на плечах, она особенно о ней и не думала.
После аварии, произошедшей с Радамесом, Паскуино и Неллюско вернулись к идее усыновления детей сестры, и в этот раз никто не выгнал их вон.
Снежинка отправила отпрысков играть во дворе и закрылась на кухне с мужем, братьями и их женами. Радамес сидел опустив глаза. Его жена то и дело сморкалась, потом снова прятала платочек в рукав.
Паскуино заговорил первым:
– Вы сможете видеться с ними, когда заходите. Дети всегда будут знать, что вы их родители.
– Но если они переедут к нам, то это навсегда, – поспешила добавить жена. – Пойдем к нотариусу и все оформим: это будет официальное усыновление. О расходах не беспокойтесь, мы и вам дадим денег, чтобы вы выбрались из этого курятника.
До аварии Радамес ни за что не стерпел бы такой наглости, но в тот день он лишь еще ниже опустил голову. Жена сжала его руку. Она была бледна, но спокойна.
– Кого вы хотите?
– Близнецов. Нам Васко, им Клару, – ответил Неллюско.
– Они слишком маленькие, я еще кормлю их грудью.
Радамес сжал в пальцах стакан. Не поднимая глаз, он спросил:
– А кого тогда? Кого из наших детей ты готова отдать в чужие руки?
Снежинка не ответила, лишь покраснела.
– Никто никого не отдает в чужие руки, ребята останутся в семье, – вмешалась Мими.
– У вас много детей, их всех не прокормить, – добавил ее муж.
Снежинка и Радамес молчали. Наконец она решилась.
– Хорошо. Мы отдадим вам близнецов, но не сразу.
– А когда?
– Через год, как только я перестану их кормить.
– Да ведь они уже разговаривают!
– Или через год, или никак.
– И деньги ваши нам не нужны, – сказал Радамес.
Решено было подождать год, но в ход событий вмешалась война. Весь район вдоль берегов По стал опасен из-за частых обстрелов, и шурины в конце концов убедили Радамеса, что на холмах под Болоньей, где жили они, гораздо безопаснее.
– Они правы. Лучше устроить все поскорее, – признала Снежинка.
Две недели спустя родные и приемные родители отправились в нотариальную контору в Ферраре. Там им зачитали вслух текст документов и заставили подписать множество бумаг. Наконец, нотариус извлек из ящика пухлый конверт.
– Это вам.
– Я же сказал, что не хочу денег, – запротестовал Радамес.
– Возьми, они же правда вам нужны, – настояла его сестра Виолетта.
Он хотел было вновь отказаться, но Снежинка сжала руку супруга и взяла конверт. Она снова была беременна и не могла позволить себе такую роскошь, как гордость. Подходил к концу 1940 год. Несколько дней спустя близнецы уехали жить с дядями и тетями на ферму под Болоньей, где по-прежнему разводили шелковичных червей. На полученные деньги Снежинка и Радамес смогли купить дом, пользуясь тем, что из-за войны цены упали в два раза. Их новое жилище стояло вплотную к дамбе, проходившей вдоль берега реки. Дом был просторный и без следов плесени – настоящая удача, если не считать того, что близость к мосту через По делала его легкой мишенью для вражеских авиабомб.