Мы с другом в застолье одни.
И шепчет услужливый опыт,
Что лучшие прожиты дни.
Сошли с карусельного круга,
Исчезли, как тени, скользя,
Прекрасные наши подруги,
Старинные наши друзья.
И мы покаянно итожим
Все то, что ушло навсегда:
Мы даже заплакать не можем,
Как в юные наши года.
Но все же до слез потрясают
Небесные звуки, скорбя.
И вера, как свет,
Воскресает
В душе у меня и тебя.
И где бы и что ни случилось
Отныне с тобой и со мной,
Но будет нам тайная милость
У края дороги земной:
Слетятся, как ангелы, звуки.
Над миром
Душа различит,
С какой упоительной мукой
Мелодия эта звучит!
12 июля
Благовестом в честь Петра и Павла
День с утра, как медом, напоен.
Желтой пеной таволги оплавлен
Синий сенокосный окоем.
Постепенно отсветы померкли.
Тонко затуманились луга.
В поднебесье возносясь,
Как церкви,
Золотятся лунные стога.
Родина!
Любимая,
Я верил,
Что к тебе я снова ворочусь,
Что оплачу
Все твои потери,
Что молиться снова научусь.
«Ну что тебе молвить, Владимир…»
Ну что тебе молвить, Владимир? —
Вот скоро и мы отклубим.
А годы, повитые дымом,
Туманом встают голубым.
Сладимы они и горчимы,
Там тишь
И грохочет гроза.
Но лучше они различимы,
Когда закрываешь глаза.
Когда на излете дороги
Печальный ты чуешь притин.
Когда перед Господом Богом
Один предстаешь на один.
Богоявление. 2001 год
Владимиру Крупину
Какие звезды над селеньем,
Какой высокий небосвод!
Сияние во всей Вселенной —
Идет крещенский крестный ход!
В снегу искрящемся проходим —
Свеча у каждого в руке.
Как Млечный Путь —
Поток народа
Стекает медленно к реке.
И поднебесное сиянье,
И свет, что мы в руках несем, —
Их животворное слиянье,
С Его присутствием во всем!
И ты поверишь в чудо это,
И далью высветится близь:
Два мига – два тысячелетья —
С Его прихода пронеслись!
Мы с мигом третьим на свиданье,
Мы приобщились к Высоте.
Восходит пар над Иорданью
И серебрится на Кресте.
Высокий миг Богоявленья!
И легкий, радостный, сквозной —
Дождь благодатный окропленья
С твоей сливается слезой.
Великорецкий крестный ход
Зачем иду я, просветленный,
Среди большой толпы людской,
И за Крестом, и за иконой —
С любовью, верой и тоской?
Зачем я вглядываюсь в лица,
Как будто я хочу узнать
Родного брата иль сестрицу,
Иль похороненную мать?
Зачем я слушаю молитвы
И подпевать стараюсь им,
И чувствую, что все мы слитны
Единым сердцем – вместе с Ним?..
А ночью лес в цветущих купах
На откуп отдан соловьям.
И голубой июня купол
Объял природы светлый храм.
И пусть заброшенный проселок
Таит церквей немую сень,
Полуразрушенные села
И боль забытых деревень.
Смотри на Крест, шагай за другом,
Среди людей своих дыша, —
Преображается округа,
И возрождается душа!
И вечно будет жить Россия,
Пока с Крестом, из года в год,
Идет, идет в места святые
Великорецкий крестный ход!
Крестный ход
Снова народу у нас – что в лугах сенокосных – цветов.
«С праздником! С праздником, братья!» —
любого обнять я готов.
Снова воочию вижу я то, что мне снилось весь год:
Истово движется, истово движется Крестный наш ход!
Движется вновь, разноцветно вскипает людская река:
Гулит младенец в коляске, за посохом – шаг старика,
Мерно идут молодые, легка ребятишек стопа —
Им нипочем бездорожье и в пеньях-кореньях тропа;
Рядом с крестьянкой проходит задумчивый доктор наук…
Радости этой соборной счастливей не знаю я мук!
Ведь крестоходцев молитва, взлетая до Божьих высот,
Им помогая, парит и, как ласточку, душу несет.
Братья мои крестоходцы,
дремать не приходится нам —
Нам на пути предстоит поднимать-восстанавливать храм.
И не напрасно совсем – оглянись! – посреди пустоты
Следом за нами сияют спасительным светом кресты.
И пробуждается все же от спячки смертельной страна,
И пропадает во мраке,
от страха дрожит Сатана!
Движется Ход, есть начало у Хода – не будет конца.
Вечности свет на лице у любого Христова бойца.
Перекрещусь у обочины я, позабытую веру верну —
И с головой в эту реку, как в воду живую, нырну.
И безымянной частицей в родном навсегда растворюсь,
Здравствуй во веки веков и цвети, православная Русь!
Покров
Устав от бессонного бега,
Здесь давит на тормоз Москва:
Сиянье покровского снега
Снисходит на храм Покрова.
На площади Красной не скользко.
И Вяткой повеет окрест,
Когда на приделе Никольском[1]
Увидишь пылающий крест.
Воскресение имен
Града старинного имя —
хранитель былого.
Устье с истоком смыкает оно,
как река.
Помня самих себя
в длящейся памяти Слова,
Как вестовые,
ведут перекличку века.
Я ли один
нынче горько об этом печалюсь:
Где ты, живая,
как звон родника, старина?
Как ордера на бессмертье,
Они под сурдинку вручались —
Градов и стогнов,
и улиц градских имена!
Как разгулялась в России
ордынская мода
С умыслом темным —
народную память убить.
Только заставишь ли вещую
душу народа
Помнить насильно,
Насильно беречь
И любить?
Только душа – слава Богу! —
была неизменной,
Тайно святыни свои сберегала она.
Видишь ли
В безднах нетленной
славянской Вселенной
Неугасимо, как звезды,
все те же горят имена!
Слышишь ли ты,
Как звучат голоса без оглядки,
Вышибив вместе с крюками
беспамятства дверь:
Гей, Нижний Новгород
под руку с милою Вяткой,
Гей вы, певунья Самара
и древняя Тверь!
Ну-ка давайте, как прежде,
заварим веселье,
Чтоб в переборах гармони
растаяла грусть,
Чтобы, сквозь слезы взглянув
на свое Воскресенье,
Вновь улыбнулась
Душой просветлевшая Русь!
Деревянная столица
Лес кремлевый встал, отвесен,
Как державная стена.
Деревенька этим лесом,
Словно Кремль, обнесена.
И грустит, и веселится,
Словно тыщи лет назад,
Деревянная столица —
Хлебопашеский посад.
Здесь, по дедовскому чину,
Он крестьянствует, как встарь,
Мужичина-дурачина,
Сам себе слуга и царь.
Жить землею приспособясь,
Соблюдает испокон:
«Бог есть Правда, Труд и Совесть!» —
Самый праведный закон.
От природы сам философ,
Чтя во всем природу-мать,
Прочих умственных вопросов
Не желает понимать.
Не за то ль с родной постати
Грозный царь и хитрый вождь
Мужика, как супостата,
Волочили на правёж?
И к нему же мать-Россия
Припадала – помоги!
Коль обманом или силой
Брали главный Кремль враги.
И вскипала рать прибоем
В озарении креста.
И за Русь на поле боя
Не жалел он живота.
Лихо рыщет – мужик свищет!
Вот он беды перемог —
И опять на пепелище
Строит избу теремок.
И в истерзанной России,
Восстающей из порух,
Для врага невыносимый
Торжествует русский дух.
Верю – вырвется из нетей
Русь – великая страна,
Коль останется на свете
Деревенька – хоть одна!