Что делать мне с моей душой?
Прошел я поля половину
И не заметил, как прошел.
В зените солнце государит,
И все в цвету до стебелька.
Но вдруг ударит,
Вдруг ударит
Под сердце самое тоска!
И в то, что будет, веришь смутно,
А то, что было, – не вернуть.
И, словно витязь на распутье,
Уронишь голову на грудь.
Какой ни выбери дороги,
Куда ни кинься, ни пойди —
За августовским перелогом
Маячит осень впереди.
Ну что ж,
Свою встречая осень,
Не будь садовой, голова:
Не загуби в снегу колосья,
А в сердце – зрелые слова.
Зима – не лето
Посмотри: над осенней разрухой,
Над безлюдьем тоски полевой,
Кружат первые белые мухи
Вперемешку с последней листвой.
И брожу я один без дороги,
И покоя найти не могу,
И курю у вечернего стога
На пустынном родном берегу.
А давно ли,
Пылающим лугом,
Позабыв городские труды,
Мы бежали, веселые, с другом
Зачерпнуть родниковой воды?
Пели птахи,
И с другом нам пелось,
И, как женское тело, волна,
И травы сенокосная спелость
Нас пьянили пьянее вина!
Ах, как телу работы хотелось!
Прикипала к литовке рука.
И куда ж нынче все это делось —
Где мой друг, и трава, и река?
Друг уехал,
Трава почернела,
Птицы бросили наши края,
И вода, подо льдом коченея,
Как душа почернела моя.
Но, как друг разгулявшийся, ветер
Все поет об одном, говоря,
Что присловье: зима, мол – не лето —
Кем-то сказано было не зря.
Земного счастья вдох короткий
Земного счастья вздох короткий —
Оно еще доступно мне! —
Плывем с товарищем на лодке
В осенней сонной тишине.
И слева в золоте, и справа —
В каком-то сладком столбняке,
По берегам стоят дубравы,
И опрокинувшись – в реке.
Живые звуки неуместны,
И мы молчим.
Весло одно,
Воронками соединяя бездны,
Никак найти не может дно.
…Как будто все, что прежде было, —
Себя саму и нас самих —
Природа напрочь позабыла
И вспомнить хочет в этот миг!
Остывая, дымится река
Остывая,
Дымится река.
Над обрывом сквозят перелески.
И шуршащее слово – «шуга» —
Все слышней
На песчаном приплеске.
Все отчетливей ветер шумит.
Низко стелются вороны-тучи.
И душа у природы щемит,
Замирает,
Как ива над кручей.
Мне ее состоянье
Сродни,
Ей сродни
Мои боли и муки.
С нею мы затихаем
Одни,
Чтоб услышать
Небесные звуки…
«Предчувствуя недальние метели…»
Предчувствуя недальние метели,
Устроили пернатые содом.
Пируют снегири и свиристели
В рябиннике высоком и густом.
Надолго бы хмельных хватило ягод,
Но так похожи в этом на меня,
Они и не рассчитывают на год,
А все вчистую спустят
За два дня.
Мол, будет завтра день —
И будет пища,
И зернышко найдется все равно.
Гуляй, братва,
Пока снега не свищут,
Пока красным в рябиннике красно!
«А месяц – кованый бердыш…»
А месяц – кованый бердыш —
Висит над стогом, как над
шлемом.
Но петухом на гребни крыш
Взлетает солнце ошалело!
О, эти таинства зимы,
Ее причуды, озаренья,
Когда из труб печных дымы
Вдруг закачаются сиренью!
Когда снегирь, сходя с ума,
Вдруг поцелуется с синицей…
О, эта русская зима,
В снега упавшая жар-птицей!
Масленица
Откуда это столько ясности
И распогодившейся сини?
Да это снова
Красная масленка
Пошла гулять
По всей России!
И снова в избах по-гусиному
Шипят блины на сковородках.
И зимний день
Синее синего
Перед весенним поворотом.
Слышней пичуг скороговорочки —
Довольно жаться по застрехам!
И мчится детство
С белой горочки
С веселым гомоном и смехом.
И я ныряю в чьи-то розвальни
На чьи-то шубы.
Стелют кони!
И хлещут искристыми звездами
О передок шальные комья.
Ах, что за солнышко
Над селышком!
Ну, право слово,
Так и тянет
Макнуть
Блином горячим солнышка
В густую снежную сметану!
Элегия
Привыкни к званью старика.
Не называй ее жестокой —
Жизнь, что как быстрая река,
Несется к устью от истока.
Не знает удержу вода —
Бежит-спешит, вдали синея.
Душа осталась молода
И любит с каждым днем сильнее.
Так вечно пусть сияет луг,
Поют цветы и ветры реют!
Не плачь о молодости, друг:
И молодые не стареют…
У плотины
Передышки не зная на миг,
Сна не зная ни днем и ни ночью,
Водосток у плотины шумит,
Днем и ночью шумит неумолчно.
Словно времени образ живой,
Мчит вода,
Сжата ложем бетонным,
И кидается вниз головой,
Гневно пенясь в бучиле бездонном.
Счет она не ведет на года,
Пролетает,
Ни капли не старясь,
Демонстрирует вечно вода
Молодую свою моментальность.
Соловей в грозу
В лугах клубилась ночь слепая,
Хлестали молнии во мгле.
Дубы надречные щепая,
Тальник сгибаючи к земле.
А где-то,
в ближней гуще веток,
В порыве чувств
грозы сильней.
Наперекор всему на свете
Пел соловей.
Пел соловей!
Разрывы грома заглушали
Разливы-высвисты его.
Но он всё пел,
от счастья шалый,
Вокруг не слыша ничего.
…И распахнулся мир огромный
Мне в откровении своем:
Я ветром, ливнем был и громом.
Но всё же больше —
Соловьем!
Классическая лира
(Тетерев-лирохвост)
Слышу я классическую лиру,
Звоны струн, летящие в рассвет:
Гимн весны поет во славу миру
Тетерев, влюбленный, как поэт.
Не хрусти ты сапогом по насту
И к нему с двустволкой не спеши,
Ты хоть раз почувствуй это счастье —
Бескорыстье любящей души.
Ведь на кромке ночи и рассвета
Эта лира славит Божий свет.
Не стреляй в него —
Убьешь поэта,
Лирика, какого больше нет!
Этот свет несгоревшей любви
«Завтра последний экзамен…»
Завтра последний экзамен,
Только в душе – соловьи.
Перед моими глазами
Милые очи твои…
После веселой вечёрки
До деревеньки лесной
Лучшую в мире девчонку
Я провожаю домой.
Нежная полночь июня.
Песня, летящая вслед.
Свет удивительный лунный,
Лунный волнующий свет.
Песня – про лунные ночи.
В песне поют соловьи.
В песне – про девичьи очи.
Вот они, очи твои!
Вот они, девичьи руки!
И, до стесненья в груди,
Эти счастливые муки —
Под руку рядом идти.
В облаке белых черемух
Вьется тропа-колея.
И два букета огромных —
Вееры от комарья.
Мы овеваем друг друга,
Тихую ласку тая.
Вышли из волока лугом —
Вот и деревня твоя.
Вот луговые воротца,
Вот он, твой дом впереди.
Сердце сейчас разорвется —
Не уходи, погоди!
Завтра последний экзамен,
Но на душе соловьи.
Перед моими глазами
Милые очи твои.
Помнится свет этой ночи,
Пусть соловей наш отпел.
«Где эти девичьи очи,
Кто их целует теперь?»
Свадьбы
Что ты, месяц, мутно светишь
Половиночкой одной?
Что ты, милая, не едешь
На каникулы домой?
Иль забыла уговоры,
Иль я стал тебе не мил?