Как будто какая-то сила
Меня в это место несет.
Как будто какая-то сила,
Под сердцем схлестнув времена,
У братской безмолвной могилы
Рывком
Остановит меня.
У этой могилы я встану —
Ну вот и дороги конец.
И тихо я в землю врастаю.
«Ты слышишь ли сына, отец?..»
Вскипят перед бурей деревья,
И стихнет все в мире опять.
Расколется молнией время,
И дрогнет,
И ринется вспять.
Могильные камни колыша,
Подземный прокатится гул,
«…Я слышу, сынок, тебя, слышу,
Да выйти к тебе не могу».
«Отец, мне тебя не хватает,
А то бы я славил житье.
Мой сын без тебя подрастает,
Я дал ему имя твое».
«Сыночек, уж как ни хотелось,
Обнять мне тебя не пришлось —
Врастают в пробитое тело
Коренья могильных берез.
Но стоит, как искрою,
высечь
Живой
нас из камня
слезой,
Поднимутся все десять тысяч
Из этой могилы со мной».
Разговор с отцом
Не забыла, не забуду
Этот год сорок второй:
Все придут, а мой останется
В землюшке сырой!
Отец! Я слышал голос твой.
И вот, с повинной головою,
Опять, как лист перед травою,
Я предстаю перед тобою.
И снова, снова внятны мне
И дрожь земли, и шевеленье,
Где в надмогильной тишине
Сошлись березы в две шеренги.
И, как на исповеди, здесь
Перед тобой за все в ответе,
Я не скажу тебе, отец,
Как тяжко мне на этом свете.
Вы совладать смогли с врагом,
Но в отвоеванной России
Позарастали овсюгом
Поля, где жито вы косили.
И жизнь – не жизнь! Тоска под дых!
Родные корни обрубают.
У внуков-правнуков твоих
Не тело – души убивают.
О многом я еще молчу.
Тебя порадовать мне нечем.
Затеплю памяти свечу.
– Давай, отец, за радость встречи!
По полной нам с тобой налью,
Ведь въяве мы с тобой не пили.
– За, всех, кто Родину свою
Не дрогнув, в битвах защитили!
За всех, кто, смертью смерть поправ,
Не уступил в бою кровавом,
Родной землей навеки став
И символом бессмертной славы!
…Во мгле березу обниму,
Поглажу нежно ствол шершавый,
И неожиданно пойму:
В моей душе моя держава.
…Я в путь свой пристальный гляжу.
Прости, отец! Пора проститься.
Я ухожу.
Но ухожу,
Чтобы с победой возвратиться!
«Как иконы, их лики темны…»
Как иконы, их лики темны,
Но сияют седые их прядки,
Потому что за годы войны
С черным горем спознались солдатки.
Потому что еще до сих пор
Ничего, ничего не забылось.
И уходит на то разговор —
Ох, как раньше жилось да любилось!
Ох, как верили – ждали они!
На работе – в износ – убивались.
Поразъехались дети. Одни
Доживают уклонные дни,
Друг у дружки средка собираясь.
Вот опять я в родном их кругу.
Но за общим застольем – тверезый —
Я ни пить и ни петь не могу —
Здесь из камня бы вышибло слезы!
Застилает глаза пеленой,
И предчувствие душу мне студит,
Будто их уже нету со мной,
Будто их уже нет
И не будет…
Вдовья песня
И слезы из глаз вышибает,
И сердце никак не уйму —
Поют деревенские бабы,
Поют в материнском дому.
Не знаю я, песня какая,
Не ведаю, что за мотив,
Но в сердце она проникает,
Горячей волной накатив,
И я наклоняюсь к гармони,
Глаза свои спрятать успев.
Дрожит во мне тягостным стоном
Рыдающий бабий распев.
И слышится в песне тягучей
Извечная дума одна,
Известная женская участь —
Разлука с любимым. Война.
Ах, стоит ли сердце тревожить,
Давнишнюю боль бередить!
Да вот ретивое-то гложет,
Не может, что было, забыть.
Не может, не хочет смириться,
Что где-то у Волги-реки
Не в силах они пробудиться —
Любимые их мужики.
И только вот здесь, на народе,
Они себе волю дают:
Кручинушку вместе изводят,
И душу отводят – поют.
По муромской дорожке
Застольная гармошка
Разбудит вдовьи сны:
«По муромской дорожке
Стояли три сосны…»
Душе тоски-печали
Не надо занимать.
И, головой качая,
Поет,
как плачет,
мать.
И, раздвигая стены
Во все концы-края,
За песенной изменой
Встает беда своя.
Не обручался милый
С красавицей другой,
А с братскою могилой
За Волгою-рекой.
В лишеньях да нехватках —
Хоть в омут головой —
Жила всю жизнь несладко
Солдаткою-вдовой.
До краешка могилы
Одна,
одна,
одна.
И не узнает милый,
Что «клятве ты верна…»
И вот опять гармошка
Разбередила сны:
«По муромской дорожке
Стояли три сосны…»
Про деда
Под тальяночку со скуки
Запевал, бывало, дед:
– Где мои суконны брюки,
Где мои семнадцать лет?!
Бабка, занятая делом,
Приговаривала так:
– Вон чего хватился, демон,
Старый демон ты, демак!
И пойдет шуметь на деда,
В оборот взаправду брать:
– Лучше взялся бы за дело,
Хватит песенки играть!
И как будто бы с обидой,
Бабку зная чем поддеть,
Покуражившись для виду,
За работу брался дед.
И бубнил, бубнил, как бубен,
Бабку что ли в том виня:
Мол, и после смерти будет
Дела ровно на три дня.
Мол, коню и то охота
Порезвиться без узды.
Мол, работы – до субботы,
А еды – до середы.
Мол, и дней у Бога много —
Сказано – не решето,
Да и песенки —
от Бога,
Жизнь без песенок – ништо!
– Никакой я не сторонний,
Что живет и хлеб жует
И непахано боронит,
И несеянное жнет.
– Чуру круглый год не просим,
Мочи лишь хватило бы —
С посевной до сенокоса,
С бороньбы до молотьбы.
Без работы не зазябнем,
Нет весь год пустой поры:
Рожь убрал – займися зябью,
Кончил сев – паши пары.
Всё по кругу,
Всё по кругу —
Разворачивайся, друг,
С первых цветиков по лугу
И до первых белых мух.
Год за годом без оглядки
То, что надо, разумей:
Дела нет – берись за лапти,
Лапти сплел – веревки вей.
Год за годом по-крестьянски
Жил, как все, не правил бал:
На японской, на германской,
На Гражданской воевал.
Только думал ли,
гадал он,
Что рванет еще одна,
И ударит —
как ударит! —
По его сынам война.
Потому-то и ведется
Внукам нынешняя речь,
Что отцу на ней
придется
Раньше деда
В землю лечь.
Помня дедовские речи,
Помня, что ты сын и внук, —
Мне вести
тот круг извечный,
Непрерывный жизни круг.
Песни петь
и дело делать,
И смеяться,
И грустить,
Жизнь людскою меркой мерить,
Сына милого растить.
А пойдут у сына внуки —
Запою, как пел мой дед:
– Где мои суконны брюки,
Где мои семнадцать лет?..
Берег Вятки. День Победы
Не гадал, не знал, не ведал —
Знать судьба ведет меня:
Берег Вятки.
День Победы.
А вокруг – моя родня.
А вокруг – раздолье Вятки,
С водополья ветерок.
На костре бурлит стерлядка,
На меха моей двухрядки
Вспрыгнул рыбничек-пирог!
Пересчитывать не станем
Кто тут есть, кого тут нет:
Брат, племянники с братаном,
Дед за восемьдесят лет.
Я гармонь сниму с коленей:
– Ну, славяне, в добрый час!
Три солдатских поколенья
Тут сошлись, как на показ.
И за каждым – поле брани,
Всем досталось по войне:
Под Берлином дед был ранен.
Сын – в Афгане.
Внук – в Чечне.
Вдосталь всяк хлебнул-изведал
Лиха – каждый на своей.
– Ну, славяне, за Победу —
Шестьдесят сегодня ей!