Берег родины — страница 9 из 25

Тем, кого не ждать обратно —

Поминальное вино.

За погибших третью, братья,

Стоя, как заведено…

О судьбе своей солдатской

Не болтай – таков зарок.

Но влетает залихватский,

В говорок родимый, вятский,

Правды-матки матерок:

«Чудо-жизнь!

Да жить погано!

Без верховной сволочни

Что нам было до Афгана

Или долбаной Чечни?..»

Заведет другой – не с дуру! —

За родителей налив,

Про паденье Порт-Артура,

Про Брусиловский прорыв.

Слышу я среди броженья

Голос брата своего:

«Батя наш лежит под Ржевом.

Вот, давайте за него…»

Сладко родину проведать,

Сердце памятью пьяня.

Берег Вятки.

День Победы.

Разлюбезная родня!

2005

Одиночество

Растоплю я холодную печь,

И откуда в избе – не известно:

То мне друга почудится речь,

То послышится мамина песня.

Знать, волшебная сила огня

Торжествует над плотью скудельной,

Коль так просто уносит меня

В даль небесную,

В мир запредельный.

Знать, крепка эта грустная связь

Со страной отшумевших видений.

И встают за плечами, теснясь,

Дорогие безгласные тени.

Как я радостно их обниму!

И опять за приятным досугом

Обогреться к огню моему

Мы придвинемся дружеским кругом.

Что вздыхать,

Что пенять на судьбу!

Пусть, как раньше,

Пылают поленья,

И летят, завиваясь, в трубу

Золотые, как искры, мгновенья…

1990

Последняя родня

В своем селе на склоне дня

С попутки спрыгну, ног не чуя:

Хоть ночь одну переночую —

Встречай, последняя родня!

Я сам с усам и с хлебом-солью,

Бросаю в сенках чемодан.

Дай, обниму тебя, братан!

И развернись, как встарь, застолье!

Я нашей встрече рад не рад!

Хоть зря, быть может, разошелся:

Ведь нас – раз-два да и обчелся!

За всех, кого уж нету, брат!

Давай, нам будет веселей,

Когда под всхлипы старой хромки

Польются нежно и негромко

Напевы матери моей.

Я, к ней душою унесен,

Рванусь, но скажут:

    «Завтра, милый…

Не ходят ночью на могилы.

Не надо их тревожить сон».

Ну что ж, излейся, сердце, в песне —

До утра мать дождет меня.

Гуляй, последняя родня,

Когда еще мы будем вместе!

…Пою, не поднимая глаз, —

Мне и за песней нет покоя.

Душой предчувствую такое,

Что видимся в последний раз…

2004

Отчим

…А пацан не хотел понимать

Ни сестер своих старших, ни мать.

И, ремнем не однажды ученый,

Все глядел на него, как волчонок!

Говорила соседка с душой:

– Разве ж он пожалеет —

    чужой.

Кабы свой-то в бою не загинул…

Не слова, а чугунные гири!

Вот и не было края-конца

Потаенным слезам и обидам.

Ты любил, хоть не помнил, отца.

Ну, а отчима – ты ненавидел.

Может, был неплохой он мужик

И бесспорно – лихой фронтовик —

Ордена боевые, раненья…

Только ты не хотел примиренья!

Годы шли.

В незабвенном краю,

На пороге родимого дома

Мать-старуху ты обнял свою.

И увиделось всё по-иному:

Озарилась, горька и темна,

Боль былая догадкою новой:

Тут никто и ни в чем не виновен,

Тут во всем виновата

Война.

И на кладбище, в краткий приезд,

Вырубая кусты по порядку,

Ты гнилую меняешь оградку,

Поправляешь над отчимом крест.

1987

У матери

В дом родной, неказистый

И скромный,

Я, усталый с дороги, войду.

Материнские волосы трону,

По морщинам рукой проведу.

Только охнешь и руки уронишь,

Будто целый ты год не ждала.

Как во сне, все для встречи

Спроворишь

И присядешь со мной у стола.

Тихо радуясь мне, улыбаясь,

Ты опять посмурнеешь, скорбя:

– Ох, каким же ты

Вымахал парнем…

Посмотрел бы отец на тебя.

Мы припомним про то лихолетье,

А когда отструятся слова,

В середину зеленого лета

Завалюсь я на наш сеновал.

И тогда от меня отдалится

Все, чем жил я и мучил себя.

И усну я под музыку листьев

Так, как только у матери спят.

Но одною я думою маюсь,

Отгоняя ее и кляня:

Приезжаю однажды я к маме —

И никто не встречает меня.

1963

«О чем печалишься, о чем ты…»

О чем печалишься, о чем ты?

Взгляни, как солнышко встает,

Пищат в скворечнике скворчонки,

Весь мир ликует и поет!

И толкованьем, ликованьем

Ты отовсюду окружен,

Как будто звонкой наковальней

Ты до восторга оглушен!

Но птиц внимая пересуду,

Ты сердцем чувствуешь одно:

Что отовсюду,

Отовсюду

Родное кладбище видно…

1999

«Как поздно я, мой друг, на родину приехал…»

Как поздно я, мой друг, на родину приехал,

Как дорого себе свободу я купил!

Какая здесь тоска!

И нет нигде утехи.

Безлюдье на лугах.

«Октябрь уж наступил».

Высок осенний мир,

И даль необозрима.

И сухо шелестит нескошенный пырей.

И стынет в дубняке пустая озерина.

И хочется к жилью

    и к людям поскорей.

На званом их пиру

Забудутся заботы.

Живая с неживой встречается родня —

Гуляет средь могил

Покровская суббота

И, как при жизни,

    мать

        тоскует – ждет меня.

1997

«А мне, когда глаза закрою…»

А мне, когда глаза закрою —

Родное мне

Еще родней:

Она всегда передо мною —

Могила матери моей.

Там, за оградкой,

Две рябины,

Скамейка, что всегда пуста,

И синь со стоном голубиным

За колокольней без креста.

Не знаю, что с моей страною,

Но я живу во мраке дней

Тем, что она

Всегда со мною —

Могила матери моей.

2001

Рябиновый свет

Красной рябиновой веткой —

Свет в материнском окне.

Спросит с участьем соседка,

Вижу ли маму во сне.

И убежденно толмачит,

Истовой веры полна:

– Не обижается, значит,

Если не снится она.

Нет утешенья на свете!

Все на земле – трын-трава.

Что мне пустые приметы,

Странные эти слова!

В сердце былое теснится —

В росах, в сиянье, в дыму.

Мама мне больше не снится —

Но почему, почему?..

Сколько ты в жизни стерпела,

Сколько снесла от людей!

Только терпеть и умела

В горькой недоле своей.

Все я теперь понимаю.

Глажу холодный песок.

Ты бы обиделась, мама,

Там на меня хоть разок.

1989

«Ну вот где рябины мои и березы…»

Ну вот где рябины мои и березы

Баюкают холмик могильной земли.

Скипелись в душе непролитые слезы

И камнем тяжелым в изножье легли.

И пусть на душе

    ни просвета надежды —

Я снова с тобой,

Моя тихая мать.

Я чувствую:

Любишь меня ты, как прежде,

Как прежде,

Умеешь меня понимать.

Как прежде,

Одна у меня ты на свете.

А время, давно потерявшее счет,

Над нами шумит неумолчно,

Как ветер,

Тихонько качает

И вместе несет…

1996

«А в том, что уход мой исчислен…»

А в том, что уход мой исчислен,

Природа бессмертно права:

И небо, и солнце, и листья,

Озерная синь и трава,

Которая в это мгновенье

У ног моих, передо мной, —

Не ведая слова «забвенье»,

Вскипает волна за волной!

Я здесь вырастал на просторе,

И в горе, и в счастье врастал.

Влюблялся до сладкого стона

И вроде бы жить не устал.

Но вместо могильного камня —

Молю, если грянет мой миг, —

Дай Бог заплутать навсегда мне

Как в детстве, в лугах заливных!

Я лягу, луга обнимая,

Я стану цветущей травой…