Когда-то именно Серкат выторговала его жизнь за грядущую пользу, которую он сможет принести. В детстве он не знал этого и много времени и сил потратил на уговоры своей наставницы и названной матери, чтобы та раскрыла ему тайну его рождения. В итоге жрица сдалась и показала своему ученику разговор, состоявшийся тайно ещё до его появления на свет. Серкат показала ему ответ в трансовом видении, и видение это навсегда запечатлелись в сознании мага.
– Нельзя бездушному отродью появляться на земле. Это противоестественно!
– Не более противоестественно, чем ваша с твоим эльфийским союзником страсть. Или всё же любовь?
– Не твоё дело, безумная жрица! Сделай то, что до́лжно, – извлеки мразь из моего чрева, пока она не успела родиться. Об этом я не смею просить никого из целителей. Никто не должен знать.
– Он, – загадочно улыбнулась Серкат. – Это будет не она, а он… Великий жрец и маг, которому потребуются забота и лучшее обучение. Послушай меня, глупая ты девица. Однажды ты станешь царицей Империи.
– Твои глаза ослепли! У Таур-Дуат уже есть царица, и она растит Императору наследника.
– Это скоро изменится, притом без нашего участия. На твоём нелёгком пути тебе понадобятся союзники. В нём – крови от крови твоей – ты найдёшь помощника, незаменимого и могучего даже в самых дерзких из твоих планов. Не отвергай этот дар Богов. Позволь ему родиться, Амахисат.
– Коли так, то и воспитывай его сама! И чтобы никто не узнал об этом!
– С радостью, госпожа… с радостью… Я и мой Бог дадим ему ту любовь, которой в твоём сердце нет.
– Мне всё равно. Я дарю тебе его жизнь… но взамен жду обещанной помощи.
– Так всё и будет, клянусь верностью моему служению…
Возможно, Серкат была не самой ласковой матерью, но она искренне любила мага и научила его всему, что знала, и вместе с ним радовалась, когда он сумел даже превзойти её. В нём она разглядела продолжателя своих задач. Сам Сатех направил её и открыл ей страшную тайну зачатия Своего будущего жреца, верного и истового. Серкат боролась за своего посвящённого брата и названного сына ещё до его рождения. Не ради царицы спасла она его и вырастила, а ради их общего служения. Амахисат была дальновидна, но не настолько, чтобы распознать что-то дальше своих интересов и интересов государственных, к которым была причастна.
А потом пределы Знания Серкат стали намного шире пределов её разума… слишком скоро, хоть она и готовила его к такому. Она ушла на Западный Берег, и их культ осиротел. Остался только он…
Иногда магу особенно остро не хватало её – вот как сегодня. Но, по крайней мере, его Бог всегда был с ним. Сейчас жрец Сатеха по прозвищу Колдун чувствовал, что Владыка Первородного Огня был доволен им. Это чувство отдавалось в сердце сладким жаром. Беседу с Амахисат он провёл правильно. И слова его, и молчание были подобраны верно для узора дальнейших событий.
Скоро в Апет-Сут настанет время перемен. Ренэф вернётся из Лебайи, Анирет – из верхних сепатов… а мёртвый Хэфер – из своей заброшенной обители.
Что же он сам? Он будет терпеливо зализывать раны и набираться сил, и заботиться о своей маленькой стае.
Амахисат ушла, и маг остался один. Он чуть улыбнулся, кладя ладонь на затянувшуюся рану на плече, отчётливо вспоминая прикосновение из видения, и еле слышно пропел строки из колыбельной Серкат.
«Ты, кто рождён из тьмы и звёздного света,
Ты, кто владеет пламенным Сердцем Мира,
Моё Дитя Чуда…»
Глава 5
Анирет повела затёкшими плечами и нахмурилась, внезапно осознав, что в четвёртый раз перечитывает один и тот же кусок текста, но смысла написанного не понимает. Наверное, на сегодня уже достаточно свитков, но она не могла заставить себя закончить. Легче было погрузиться в написанное, в решение задач, которые ставил перед ней дядя, чем думать о той прекрасной и вместе с тем жуткой статуе с живыми золотыми глазами в гробнице… о полузабытом величии Императрицы Хатши и запечатлённой в веках любви и памяти… о том, почему Нэбмераи после своего странного признания в храме как будто избегал её. Отец ждал результатов, рассчитывал, что она многократно обогатит сокровищницу своих знаний в ходе этого путешествия. Предаваться печали и непонятным противоречивым чувствам было сейчас неуместно.
В садах управителя сепата, в тени плодовых деревьев, в прохладе у искусственных водоёмов она находила уединение в те часы, когда не сопровождала Хатепера. Уединение, но не покой.
– Хорошо здесь, да? Тихо.
Она вздрогнула от неожиданности и подняла голову. Надо же было так задуматься, чтобы даже не услышать приближения дяди. Хатепер улыбнулся и сел рядом с ней на расстеленную под натянутым пологом циновку. Окинув взглядом разложенные вокруг племянницы свитки, он уважительно кивнул и, подняв ближайший, пробежал по нему взглядом. Анирет уже знала, о чём там было написано – об обязанностях хранителей императорских некрополей и о роли управителей сепата Сутджа в этих задачах. Не то чтобы она не обладала этими знаниями раньше, но без таких тонкостей и деталей. Теперь же текст был подкреплён реальными впечатлениями, которые она получила, сопровождая Хатепера в его встречах с мастерами и чиновниками. Дядя всегда строил обучение именно так – в сочетании теории и реальной жизни: приводил в пример случившиеся некогда истории или, если это было возможно, демонстрировал то или иное утверждение на практике. Сколько всего он рассказывал ей и братьям, сколько света пролил на то, что в свитках казалось совершенно непонятным! Он был настоящим кладезем, целым храмом знаний… и тайн. Пожалуй, не было в Таур-Дуат другого рэмеи, чей разум хранил столько ключей к самым страшным секретам Империи. Но Анирет сейчас интересовали не секреты. В тайную жизнь своих земель она пока не была готова погружаться с головой – с неё с лихвой хватало и явной.
Отложив свиток, она придвинулась к дяде ближе и опустила голову ему на плечо. Хатепер нежно приобнял её за плечи жестом, знакомым ей с детства. Даже когда казалось, что всё очень плохо, дядя был надёжным источником покоя и радости. Разумеется, в детстве её беспокоили совсем иные проблемы, маленькие трагедии тогдашнего возраста, которые дядюшка мог либо разрешить по мановению руки, либо – чем старше она становилась – помочь ей самой найти верное решение. А сейчас, когда она ступенька за ступенькой поднималась к трону, он стал её надёжной опорой и верным проводником. Даже отцу, с которым они очень сблизились в последнее время, Анирет не доверяла настолько. Может быть, имело смысл спросить его совета и сейчас… хотя на фоне забот, лежавших на плечах Великого Управителя, все её тревоги казались мелочными. И если все приходили к нему за советом – то к кому приходил за советом и поддержкой он сам?
– Я очень тебя люблю, – сказала царевна искренне и подумала: «Спасибо, что ты со мной… Спасибо, что тебя всегда… хватало на нас среди всех твоих дел».
– Я тоже люблю тебя, звёздочка, – тихо отозвался Хатепер и погладил её по волосам.
Анирет подняла голову и посмотрела ему в глаза.
– Договоры, союзы, долг… Нет, я знаю, кто всегда напомнит мне о том, кто я есть, и какой хочу быть: ты. Ты всегда видел во мне больше, чем другие. Обещаю, что не подведу тебя. И однажды я тоже сумею поддерживать тебя, а не только приходить за помощью.
Хатепер улыбнулся с неизменной теплотой и кивнул.
– Что-то не так между вами с молодым Таэху? – мягко спросил старший рэмеи.
– За исключением того, что я не знаю, как строить с ним общение? – Анирет невесело рассмеялась. – Впрочем и он со мной тоже. Поэтому мы просто не общаемся. Ну, однажды придётся – наследников ведь на свет не произвести на расстоянии.
– Об этом пока рано говорить.
– Вот именно, и слава Богам, – Анирет тряхнула головой и поднялась, чтобы собрать свитки.
– Жизнь не всегда бывает похожа на мечту, – проговорил старший рэмеи, тоже поднимаясь. – И всё же… Сияние Золотой озаряет всех нас. Эмхет – не исключение. Я всегда хотел, чтобы ты познала Её свет так, как мечтала.
– Можно подумать, для тебя Она отразилась в глазах хотя бы одной земной женщины! – Анирет всплеснула руками… и тотчас пожалела о своих поспешных словах. Взгляд дяди изменился буквально на доли мгновения, но от неё это не укрылось, хоть она и не могла понять, что за эмоции промелькнули в его взгляде.
– Боги не даровали мне своих детей, – терпеливо ответил Хатепер, – но у меня были вы. Я был благословлён любовью к вам и гордостью за вас. Сейчас я так счастлив видеть, какой ты становишься женщиной, сильной и прекрасной.
– Но ты один, дядя. Всю свою жизнь прослужив императорскому трону… ты по-прежнему один, хотя сколько женщин мечтало бы о твоей благосклонности. Но, может быть, так и правда лучше – никто не нанесёт удара в спину, – она с грустью покачала головой, думая о друзьях Хэфера и о том, сколько женщин из тех, кто вздыхал по Хатеперу, желали быть с ним ради него самого, а не ради статуса и причитавшихся благ. – Все эти браки по договору лишь ещё больше напоминают о том, что одиночество наше не только вынужденное, но подчас оно даже необходимо… потому что безопасно.
– Ты знаешь историю своего отца. Не всегда мы можем быть с теми, кого выбирает сердце… как бы ни было сильно наше желание.
Он не выдал своих мыслей ни единым случайным жестом, ни единым дополнением к уже сказанному.
– Ты когда-нибудь расскажешь мне? Я сохраню твою тайну, – Анирет заглянула в его глаза. – Ты – пример для меня во многом. Может быть, и в этом?..
– Надеюсь, что нет, – покачал головой Хатепер и улыбнулся с некоторой горечью. – Дело не в моём доверии к тебе – уж в этом не сомневайся. Просто… В основном знание обогащает, как живительный источник, но бывает знание опасное, как яд, противоречивое. И уж в чём в чём, а в любви тебе определённо не стоит брать с меня пример.