Царевич отдал приказ сделать на привал и назначил дозорных. Нигде в Лебайе он не чувствовал себя в безопасности – с самого первого дня прибытия сюда. В селении Сафара ему было спокойнее, чем даже за стенами Леддны. Что уж говорить о местах, откуда рукой подать до незащищённых границ. Не стоило забывать, что эта территория хоть и завоёвана, ещё не освоена и не защищена как следует.
Но для того, что задумал Ренэф, эти дикие тропы подходили идеально. Он почти не сомневался, что их станут преследовать. Те, кто должен был встречать у границы отряд Тессадаиль, узнав о пропаже леди Нидаэ, наверняка пустятся по следу царевича, вместо того чтобы выполнить его условия. Но время пока ещё было на их стороне, а ближе к Леддне его отряду уже смогут помочь патрули.
Ренэф полагался на разведчиков Нератиса. Наёмники отца охраняли подступы к Леддне, но до них ещё нужно было добраться. Отрядить же дозорных к границам можно было лишь небольшим числом, и то не для защиты, а для предупреждения. Распылять силы было неразумно, и самым важным сейчас было контролировать город. Покинув же Леддну, Ренэф подвергал риску и себя, и своих солдат. Нэбвен рисковал ещё больше. Здесь некому было прийти им на помощь. Запоздало царевич подумал, что навлёк опасность и на отряд военачальника, найти который было легче, чем его собственный, потому что они путешествовали открыто. Но юноша отогнал от себя эту мысль. Пока всё шло хорошо. В конце концов, путь до условного места и больше половины пути обратно они преодолели быстро и без препятствий.
Костров не разжигали, чтобы не привлекать ненужного внимания. Тьма в холмах была гуще, чем на равнине, и по ночам холод из пустыни подкрадывался быстро, но эти неудобства не стоили риска быть замеченными.
Ренэф без особых церемоний разделил с Тессадаиль свой паёк и сел рядом с ней на большом камне, прислонив рядом щит и положив хопеш себе на колени. Это было самое безопасное место в их временном лагере: со спины обоих защищала скалистая толща холма и вся площадка хорошо просматривалась. Две тропы терялись во мраке, но их по двое патрулировали дозорные.
Эльфея учтиво поблагодарила царевича и приступила к нехитрой трапезе из сухих хлебцев и вяленого мяса.
– Будет ли мне позволено задать вопрос, сиятельный сын великого Императора? – тихо спросила она по-рэмейски, когда с едой было покончено.
Ренэф с подозрением посмотрел на неё и коротко кивнул.
– Ты, славный многими победами, осиянный золотом Богов, выступил на Леддну из-за покушения на тебя или на твоего досточтимого брата, да защитит его Хранитель Вод Перерождения?
– Разве это имеет значение теперь?
– Как дипломат, я не могу не задаваться такими вопросами, пусть слово моё и не будет иметь много веса на переговорах среди высокорождённых наших народов.
– Всё сыграло свою роль, – мрачно ответил царевич. – Но коли хочешь знать, госпожа Нидаэ: нет, мы не планировали завоевательный поход изначально.
– Каким же неблагим угодна эта вражда, хотела бы я знать, – вздохнула эльфея, очертив в воздухе защитный знак.
Ренэф узнал это эльфийское слово. С тем же неприятием, а порой и со страхом, сами рэмеи говорили о хайту. Согласно верованиям народа Данваэннона, неблагие фэйри искажали гармонию Мира и чинили неприятности всем смертным расам.
Он не желал обрести понимание с эльфеей, не желал вдаваться с ней в пространные беседы или находить какие-либо точки соприкосновения. Всё, чего он хотел, это получить Мисру. Но Тессадаиль держалась с ним учтиво и доброжелательно, с неизменным уважением и достоинством, несмотря даже на то, что он, по сути, преступил закон, напав на посла. Её смелость была достойна всяческого уважения. Ну а в витиеватых обходительных речах наследники фэйри были искусны. Их разум был изворотлив, но этикет они ставили подчас превыше всех прочих добродетелей.
– Стало быть, ты уже не застал прибытие посольства в столицу, господин царевич? – продолжала Тессадаиль.
– Какого посольства? – насторожился Ренэф.
– Так и для тебя это тайна? – эльфея ненадолго задумалась, точно взвешивая что-то, а потом сказала: – Я располагаю этими сведениями случайно, исключительно благодаря доверию высоких особ и долгому служению Высокому Роду Тиири. Мне не до́лжно быть настолько осведомлённой… но я тревожусь. И потому позволь мне говорить напрямую, господин царевич.
– Говори же.
– Когда вести о страшной трагедии достигли слуха Пресветлой, да сияют над ней звёзды вечности, Её Величество направила посольство в Апет-Сут. Дела такие не терпят суеты, и Пресветлая, которую я не смею осуждать, должна была получить согласие от Совета, – Тессадаиль так гармонично вплетала эльфийские титулы в рэмейскую речь, только диву оставалось даваться. – Но и откладывать было нельзя, и потому Её Величество направила посольство сама, насколько я знаю. Не стану утомлять твой слух, сиятельный царевич, излишними подробностями нашей политики. Просто поверь, как сложно это сделать в согласии с нашими законами.
– Нет уж, изволь, – Ренэф подался вперёд, пристально глядя на неё. – Королева направила посольство, не согласовав это с Советом? Да не может такого быть!
Тессадаиль спокойно посмотрела на него:
– Верно, господин царевич, в обычных обстоятельствах не может. И потому деяние сие не было освещено. Прошу тебя, развей мою тревогу. Его Высочество Эрдан, – на имени принца голос эльфеи всё же окрасился эмоциями, которые даже она не сумела скрыть, – добрался до столицы благополучно? Не спрашиваю, пришлись ли дары Её Величества по вкусу великому Владыке Эмхет, да будет он вечно жив, здоров и благополучен. Но принц…
– Принц Эрдан прибыл послом ко двору Императора?
Ренэф не знал, смеяться ему или сыпать проклятиями. Конечно же, эта женщина лгала ему! Во-первых, он ровным счётом ничего не слышал о посольстве. Разумеется, отец мог не сообщить ему пока, но мать бы упомянула хоть что-то в своём письме. Во-вторых, королева не стала бы рисковать одним из своих сыновей. Да и не решали правители Данваэннона ничего без своих вельмож! У наследников фэйри и династии-то постоянной не было, а заправлял делами Совет Высокорождённых. Это даже он, больше разбиравшийся в стратегии и тактике, чем в политике, знал прекрасно.
– Шутить изволите, леди Нидаэ, – мрачно усмехнулся царевич, переходя на эльфийский. – Не люблю, когда меня держат за дурака.
Тессадаиль покачала головой, но взгляд её был полон искренней печали и тревоги.
– Понимаю, ты не хочешь выдавать мне всего, сиятельный царевич. Но прошу тебя… одного лишь намёка будет достаточно. Его Высочество вне опасности?
– Я ничего об этом не знаю! – вспылил Ренэф.
Эльфея только вздохнула. Что ж, весь эльфийский род играл словами и масками прекрасно. Им нельзя было доверять. Да и вообще лучше было не разговаривать с ней, чтоб совсем уж не сбиться с мыслей. Царевич отвернулся и сжал рукоять хопеша, окидывая взглядом лагерь. Солдаты, чтобы не терять драгоценных часов сна, уже расположились на отдых. Тессадаиль хотела спросить что-то ещё, но царевич раздражённо отмахнулся и резко поднялся.
– Мы выдвинемся с первыми лучами солнца, – сказал он. – Лучше не трать время на пустые разговоры, госпожа Нидаэ, и отдохни.
– Ты воплощаешь всё, что говорят о твоём народе, сиятельный царевич, – сказала эльфея ему вслед. – Столько ярости и необузданной силы. Куда ты направишь её? Ты убьёшь меня, если не получишь желаемое?
– Всё, хватит, – процедил Ренэф, хлестнув себя хвостом по ногам. – Доброй ночи.
– Ясных звёзд, Ваше Высочество.
Приглушённо царевич выплюнул пару крепких солдатских ругательств – так, чтобы эльфея не услышала, разумеется. Всё же этикет оставался этикетом, тут уроки матери не прошли зря. Но ещё только внезапных новостей о младшем остроухом принце ему не хватало! Об этом уж точно следовало подумать позже. А пока все вокруг, похоже, решили, что у нового наследника трона ещё рога не проре́зались, или что он был не сильно умнее своего шлема. Никому больше Ренэф не собирался позволять недооценивать его! Он вернётся в столицу с победой. И он покарает своих врагов здесь – по крайней мере, тех, до кого сможет дотянуться.
За своим гневом царевич не сразу уловил вспыхнувшее внутри ощущение. Что-то шло совсем не так. И без того он был встревожен, но это ощущение оказалось ещё более сильным. Ночь была тихой, но внутреннее чутьё заставило его насторожиться, как хищника, готового к броску. Он обходил лагерь, но ничто вроде бы не предвещало беды.
Из темноты перед ним вдруг вырос Нератис. Ренэф выругался от неожиданности, но не стал спрашивать, как полуэльфу удалось миновать дозорных.
– Мой царевич, мы окружены, – с грациозным поклоном доложил бывший пират.
– Какого… А твои люди?!
– Цепочка докладов прервалась, – глаза Нератиса сверкнули, хотя лицо осталось невозмутимым.
Кто-то прикончил его разведчиков.
– Остальные?
– Готовы к бою.
– Перевес?
– Не на нашей стороне, господин царевич.
– Отправь нескольких к Леддне за подкреплением, – тихо велел Ренэф и обернулся, смерив взглядом Тессадаиль, сидевшую там же, где он оставил её – на камне.
Она ведь предупреждала его, что в этих холмах небезопасно. Ловушка захлопнулась, но ловчим был не он.
Нератис растворился в ночи. Царевич быстро, без лишнего шума, разбудил своих солдат и приказал дозорным возвращаться. Лагерь быстро пришёл в движение.
А потом просвистели первые стрелы, полыхнули факелы. Рэмеи окружили царевича и пленных эльфов, принимая стрелы на щиты.
– Дай нам оружие, царевич! – воскликнул Дэарн.
Ренэф фыркнул, забросил свой щит за спину и шагнул к Тессадаиль. Эльф попытался броситься ему наперерез, но телохранитель царевича перехватил его.
Тессадаиль встретила взгляд Ренэфа, готовая к любой участи. Наверное, она думала, что царевич прикончит её прямо сейчас.
– Вы – наша порука выйти отсюда живыми, леди Нидаэ, – сказал Ренэф, привлекая к себе эльфею, и поднял хопеш, удерживая клинок у её шеи. – Я не причиню Вам вреда, если Ваши воины не станут нападать.