– Но тринадцать! – всплеснул руками второй жрец. – У нас не хватит ни льна для обёртывания мумий, ни ингредиентов для бальзамирования.
– Соль пока есть, – подала голос старая Лират. – Работать придётся быстро, без отдыха, чтобы сохранить как можно больше плоти. Жара и так сделала своё дело.
– И оружие их врагов, – добавил третий бальзамировщик – тот, кого Перкау отправлял в ближайший храм Великого Зодчего, когда нужно было восстановить подобие целостности формы Сенахта. – К слову, освящённой глины не осталось – нам и тогда её дали немного. Если солдат покрошили крепко, мы мало что сможем сделать.
– Им не требуется погребение, достойное Императора или вельможи, – отрезала Лират. – Просто хорошая работа бальзамировщиков. Поправь меня, Перкау, но ведь военачальник выписал тебе приказ с личной печатью, по которому ты волен стребовать у торговцев всё необходимое нам за счёт казны.
– Так и есть, – кивнул Верховный Жрец, обводя взглядом своих посвящённых братьев и сестёр. – Погребение солдат, погибших в ходе службы Империи, проходит за счёт казны. Военачальник пообещал, что нам добудут необходимое. Один из нас отправится в город с кем-то из присланных солдат.
– Уже легче, – проворчал второй бальзамировщик. – Жаль, рабочих рук он не послал.
– А не ты ли жаловался, что скоро вообще забудешь, как устроено рэмейское тело? – усмехнулась Лират.
– Было дело, – улыбнулась первая жрица, подмигнув брату. – Отличаешь ещё кости от сухожилий, а?
– Да ну вас, – беззлобно отмахнулся второй.
– Перетащить и омыть тела помогут солдаты – с них не убудет, – проговорил третий. – Гораздо больше меня – и тебя тоже, Перкау, как я понимаю – беспокоит, что храм наш становится всё более… оживлённым. В таких условиях хранить тайны намного сложнее.
– Ты действительно озвучил мои мысли, – тихо согласился Верховный Жрец. – Но выбора у нас нет. Отказав военачальнику, мы откажем самому Владыке.
– А что мы скажем Хэферу? – чуть слышно спросила Лират, и этот вопрос повис в воздухе.
Перкау отметил, что и жрецы, и послушники давно уже говорили о царевиче как об одном из своих, и обращались к нему по имени, а не по титулу. Дело было не только в том, что он стал ближе к ним после своей почти что смерти, отмеченный самим Стражем Порога. Бальзамировщики уже воспринимали Хэфера как часть общины и беспокоились о его благополучии не только потому, что он был наследником рода Эмхет, но прежде всего потому, что его судьба была им искренне небезразлична.
– Скрывать нельзя, – заметила первая жрица, хмурясь. – А если правду рассказать – о боях в Лебайе, откуда пришли и его убийцы, – то он не захочет задерживаться в храме. За пределами этих стен мы не сможем защитить его. И сам он… не сможет пока.
Лират лишь плотно сжала губы и посмотрела на Перкау. Все взгляды обратились к нему.
– Ты права, если солжём – потеряем его доверие, – сказал Верховный Жрец. – Я беру это на себя – поговорю с ним честно, но осторожно. А если мои слова не будут иметь достаточный вес… – он вздохнул и нехотя закончил: – Мы попросим Тэру.
– Тэру, – понимающе улыбнулся третий жрец. – Да, ей он не откажет.
– Прекрасная мысль, – воодушевлённо кивнул второй бальзамировщик.
– Бедная девочка, – чуть слышно выдохнула Лират в сторону, но Перкау услышал её, хоть предпочёл и не комментировать эти слова.
То, что Хэфер и Тэра испытывали что-то друг к другу, ни для кого в общине не было секретом. Просто об этом никто не говорил вслух, из уважения к ним обоим и из понимания деликатности ситуации.
– Нам нужно быть очень, очень осторожными впредь, – подчеркнул Перкау, меняя тему. – То полузабвение, в котором мы долгое время жили для всех остальных, больше не защищает нас.
– Если Владыка узнает, нас не защитит и то, что мы исполняли волю Ануи, – невесело усмехнулся третий жрец.
– Значит, будем молиться усерднее, – сказал Лират и положила свою узкую сухую ладонь на плечо Перкау. – Веди нас, брат. Вместе мы увидим либо новый рассвет этого храма, либо его падение. Иного ведь не дано.
Остальные одобрительно загудели. Перкау посмотрел на своих близких, забота о которых ложилась на него как на главу общины. Лират была права. А он, в свой черёд, использует все свои возможности, чтобы помочь братьям и сёстрам пережить грядущую бурю.
«Все свои возможности», – подумал он, вспоминая ша, что приходил к храму и предупредил его о Павахе.
– Благодарю, что поддерживаете меня, – искренне проговорил Перкау. – Что ж, поспешим. Смерть терпелива, но и она не любит долго ждать.
Маленькая процессия жрецов покинула нижние залы и поднялась навстречу солдатам. Сегодня им предстояло сделать немало для тех, кого Нэбвен из рода Меннту доверил их опеке. И это было только началом.
– Что ты хочешь показать мне, мудрый Перкау? – спросил Хэфер, следуя за жрецом.
Он уже довольно неплохо представлял планировку храма и знал, что на нижних уровнях располагались залы подготовки тел к вечности и потайные святилища Ануи, доступ к которым был открыт только посвящённым высокой ступени. Перкау сегодня был скуп на слова и ничего толком не объяснил, пока вёл его вниз.
– Сейчас ты всё увидишь сам, – повторил Верховный Жрец. – А что до другого твоего вопроса – кто прибыл, и почему я просил тебя скрыться поскорее… Имперские воины, Хэфер.
– Это беспокоит тебя, – понимающе кивнул царевич. – Но ведь никто не мог узнать. Их приход как-то касается меня?
– На этот раз нет, – признался Перкау. – Они ничего не спрашивали о нападении… и об останках.
– Но что тогда?
– Прошу, подожди ещё немного.
Хэфер снова кивнул, унимая вдруг вспыхнувшее внутри волнение. Тревога жреца невольно передавалась и ему.
В этой части храма царевичу бывать не доводилось, но он начинал понимать, куда они направлялись. Изображения на стенах менялись, становились всё более сакральными, связанными непосредственно с ритуалами подготовки плоти для вечности и с переходом в царство Ануи, Хранителя Вод Перерождения. Перкау вёл его в покой подготовки, и оставалось только гадать, зачем.
Они вошли в обширный зал с плоским потолком, расписанным под стать стенам – сценами с Западного Берега, существовавшего по тем же законам мироздания, что и земной план бытия, но вместе с тем так на него не похожего. Смутно Хэфер, недавно переживший умирание тела, но до владений Ануи так и не дошедший, узнавал в изображениях то, что видел, пребывая в безвременье, – узнавал некой частью сознания, познавшей переход и готовой к нему. Боги, демоны, духи, символика течения энергий – всё было знакомо. Инстинкты тела воззвали к нему, со всей отчётливостью напоминая о том, как мучителен был процесс умирания, как болезнен был распад плоти, но смерть не страшила его разум и сердце. Он был рэмеи. Единственное, чего боялся царевич, это не суметь или не успеть закончить то, зачем пришёл на землю в этот раз. Иначе что он скажет на Суде Ануи тому, кто даровал ему чудо его продолжавшейся жизни?
Обоняние Хэфера уловило тонкий приглушённый чем-то запах разложения. Перкау остановился рядом со столами и зажёг пару светильников. Свет разогнал густой мрак – Хэфер прикрыл глаза, позволяя им привыкнуть, а потом огляделся.
На столах, что бальзамировщики обычно использовали для подготовки, лежали тела, укрытые полотнами плотного желтоватого льна. Всего он насчитал тринадцать. Царевич вопросительно посмотрел на жреца.
– Мне казалось, этот храм почти забыт. Однако теперь, как вижу, в вашем искусстве снова возникла нужда.
– Военачальник Нэбвен из вельможного рода Меннту, которого Владыка присылал сюда на поиски твоего тела, просил меня об этой услуге, – тихо ответил жрец, явно ожидая дальнейших расспросов.
– Это воины Нэбвена? – переспросил Хэфер, подходя ближе. – Так далеко от столицы… Что с ними случилось? Мне позволено будет взглянуть?
– Мы обновили действие молитв, на некоторое время спасающих плоть от разложения, но к подготовке как таковой ещё не приступили. Ты можешь взглянуть, да. За тем я и привёл тебя.
Царевич обошёл их всех, открывая лица. Он не рассматривал раны воинов пристально – даже беглого взгляда ему хватило, чтобы понять, что погибли они в бою. И хотя он не знал каждого из солдат по имени, его память сохранила лица очень и очень многих из тех, кто служил доверенным военачальникам его отца.
– Я узнал и солдат моего брата, – негромко сказал Хэфер и обернулся к жрецу, глядя на него очень внимательно. – Что произошло там? Расскажи мне, Перкау.
Царевич видел, что слова давались жрецу непросто, что он тревожился за его реакцию.
– Я не знаю всего, Хэфер, – вздохнул он. – Но мне известно, что эти солдаты погибли в Лебайе.
– В Лебайе… – повторил наследник, потирая лоб. – Похоже, отец направил туда воинов, чтобы найти меня, ведь те, кто напал на меня, были наёмниками из Лебайи. Он послал туда моего брата и своего доверенного командира. И теперь… они воюют там, на нейтральной территории. Это поставит под угрозу мирный договор!
Он зашагал по залу, пытаясь успокоиться, пытаясь придумать решение сейчас же.
– Боюсь, что это и было изначальным планом, – озвучил его мысли Перкау. – Нарушение мирного договора и новая война… Разве не подходящий повод – убийство наследника трона?
– Перкау, я должен вернуться в столицу. Нет… возможно, лучше сначала отправиться в Лебайю и встретиться там с Ренэфом и Нэбвеном. Тринадцать погибших солдат… это только начало, Перкау. Более тридцати лет мира – и всё рассыплется в прах! – Хэфер с отчаянием посмотрел на жреца.
В тёмных глазах Перкау он встретил не унизительную жалость, но сочувствие и понимание. Слова жреца прозвучали обречённо, как приговор:
– Мы по-прежнему не знаем, кто твой враг. Страж Порога не просто так скрыл тебя. Ты ещё далёк от восстановления. Прости меня, но… ты ведь ещё ни мечом взмахнуть не можешь как следует, ни натянуть тетиву.
– Но они ищут меня! Пока я нахожусь здесь и пытаюсь восстанавливать силы, начнётся война! Перкау, твой храм тоже никто не пощадит, если дойдёт до вторжения. Посмотри вокруг – ваши земли уже были разорены прошлой войной. Разве не понимаешь, что я не могу ждать! Тем более не теперь, когда мы получили