– И ты докажешь… надеюсь, что малой кровью, – кивнул Нэбвен.
– Что с той женщиной – последней оставшейся? Сафар ничего не докладывал?
– Он считает, что в ней нет ничего подозрительного. Обычная напуганная женщина.
– А ты сам что думаешь?
– На войне подозрительность удлиняет жизнь.
– Я хочу вызвать её к себе на разговор.
– Думаешь, тебе она сможет сообщить что-то полезное? – военачальник чуть улыбнулся. – Она тебя до смерти боится.
– И хорошо.
– Если бы она что-то знала, рассказала бы раньше. А пока остаётся лишь наблюдать за ней.
– Она родом из Леддны либо же прожила там достаточно, чтобы знать все пути в город. Я прикажу ей показать нам дорогу.
– Её слова не будут представлять для нас ценности, Ренэф. Она слишком запугана и скажет тебе всё, что ты хочешь услышать, даже если это будет далеко от правды. Пусть остаётся здесь, когда мы покинем селение.
– Но поговорить-то с ней мне ничего не мешает, – пожал плечами царевич. – Я уже устал наблюдать. Или боишься, что я так долго был вдали от женщин, что всё-таки соблазнюсь «подарком» градоправителя?
Нэбвен усмехнулся и покачал головой.
– На этот счёт я спокоен. Хотя многие местные девицы с радостью разделили бы с тобой ложе, будь на то твоя воля.
– Я и так тут слишком долго задержался, – проворчал Ренэф. – А девушки мне больше нравятся рогатые и темноволосые. Здешние слишком уж похожи на эльфей.
– Может быть, тебя уже кто-то ждёт дома? – улыбнулся военачальник. – Придворная красавица…
– И не одна, – фыркнул царевич, смущённый внезапными расспросами обычно деликатного Нэбвена. – В общем, будь спокоен, военачальник, я не собираюсь приглашать на своё ложе женщину, которую мне прислали как трофей. Полтора месяца в одиночестве – срок недостаточный, чтобы настолько потерять разум.
– В некоторых вещах твоя мудрость и правда несоразмерна возрасту, – тихо рассмеялся Нэбвен. – Я в твои годы был не слишком разборчив, как и многие молодые рэмеи. Женщины любят воинов, и это часто кружит нам голову.
Ренэф почувствовал, как кровь прилила к лицу, и отвернулся. Не хватало ему ещё насмешек старшего товарища. В столице любая красавица могла быть его, пожелай он того. Но любовные игры быстро ему наскучивали. То ли дело стратегии или тренировки!
– Я распоряжусь, чтобы её привели к тебе, – поспешил завершить разговор военачальник.
Изобразить ни живую ни мертвую от страха простушку для Мисры не составило большого труда. Тем более, когда рогатые воины пришли за ней, чтобы проводить в лагерь, Мисра действительно занервничала. Конечно, допрос у царевича был только вопросом времени, и всё же она опасалась, что демонокровные могли найти новые улики, хоть она и прекрасно замела следы. Потупившись, она брела вдоль шатров в сопровождении пары солдат. Разум привычно выхватывал и запоминал детали обстановки, но в целом девушка старалась не осматриваться, чтобы не привлекать внимания. С ролью запуганной глупышки она в последнее время справлялась настолько безупречно, что уже начинала побаиваться, не повлияет ли эта роль на её настоящий характер.
Рогатые проводили девушку в шатёр и остались у входа. Полумрак не мог ослабить зрение Мисры, но всё же она сморгнула несколько раз, как бы привыкая к тусклому свету. Оглядевшись, танцовщица простёрлась ниц на циновках и тут же услышала раздражённый вздох.
– Поднимайся, у меня есть к тебе несколько вопросов.
– Как пожелаешь, сиятельный господин царевич, – пролепетала девушка, разыгрывая неуверенность и покорность.
Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы подавить чувство неприязни. Одно дело искренне преклоняться перед прекрасными наследниками фэйри, и совсем иное – пресмыкаться перед демонокровными. Мисра стояла, опустив взгляд, чтобы ненароком не выдать свою досаду… и другие эмоции. Близость золотоглазого демона заставляла её волноваться. Она ведь почти убила его. И её жизнь была в его руках сейчас, пусть он и не знал всей правды.
А может быть, уже узнал, и поэтому позвал её сегодня? Прочитать его эмоции было бы не так уж сложно, но девушка не решалась пока посмотреть ему в лицо.
– Мисра – так тебя называют?
– Да, господин мой.
– Ты родом из Леддны?
– Нет, господин. Но я долго прожила там.
– Почему Ликир выбрал именно тебя?
– Не только меня, господин.
– Тебя в числе других, – нетерпеливо уточнил царевич.
Он приблизился, и Мисра напряглась. При ней не было никакого оружия, кроме её умений, но и они сейчас были бы бесполезны.
– Я считаюсь… талантливой в том, что умею… – тихо ответила девушка, не солгав ни словом.
Наставники всегда хвалили её. Она была одним из лучших их живых орудий – изысканным клинком в бархатных ножнах.
– И только?
– А что… что ещё нужно? – Мисра медленно подняла голову, наконец, посмотрев на стоявшего перед ней демонокровного.
«Забери меня Охотник, а он красив, – оценивающе подумала она. – Но вот этому юнцу доверены судьбы наших людей?!»
Вблизи он казался ещё моложе, а взгляд его уже не пугал, хоть и был по-прежнему суровым. Возможно, он и сам не был готов к тому, с чем столкнулся здесь… тем лучше. Демонокровные обучали свой молодняк войне так же, как хищники своих щенков – охоте, сызмальства. То, как он действовал в бою, лишь подтверждало это. Но жизненного опыта ему взять было неоткуда. Чего он стоил без опекавшего его военачальника?
– Не знаю. Это ты мне скажи, – прервал её размышления юноша, скрещивая руки на груди.
Мисра отметила, что от него не разило застарелым потом и несвежей от жары едой. Его тело пахло чистотой и как-то совершенно по-человечески, а волосы, чёрные и гладкие, как гривы его коней, были чуть влажными после омовения.
«Возлечь с ним будет не так уж и неприятно, несмотря на хвост и рога, – подумала она. – Возможно, стоит воспользоваться шансом и подобраться к нему ближе…»
– В моём народе мы считались очень искусными в танце… и не только… – ответила она с кажущейся робостью и бросила на царевича взгляд сквозь полуопущенные ресницы.
– Отвратительно использовать своих женщин так, – заявил демонокровный, чуть оскалившись – клыки его были немного острее, чем у человека.
– Не всегда это похоже на наказание, господин, – ответила Мисра, позволив себе нежную обворожительную улыбку. – Я знаю, что у воинов твоего народа насилие не в чести. И мы… умеем быть благодарными своим защитникам.
Он посмотрел на неё так обескураженно, что она едва не рассмеялась. Завоеватель и правда в чём-то был просто мальчишкой. Пожалуй, в этом было даже своё очарование.
– Что я могу сделать для тебя, господин мой царевич? – спросила Мисра, искусно понизив голос и вплетая в него едва различимые чувственные нотки. – Ты хочешь знать, почему именно меня выбрали?
Она плавно приблизилась к нему…
– Нет, не хочу, – возразил царевич слишком поспешно. – Я о другом. Не о скрытых талантах, – он сделал несколько растерянных жестов, пытаясь объясниться. – Не о таких талантах, в общем.
«Смущается он даже мило, – подумала Мисра почти сочувственно, склоняя голову, чтобы он не увидел её улыбку. – И вряд ли слишком опытен…»
– В остальном умею я немного, сиятельный царевич. Но я стараюсь учиться у добрых людей, что приютили меня.
– Ты сказала, что прожила в Леддне достаточно долго, – в голос демонокровного вернулись уверенность и жёсткость, когда он обратился к знакомой теме. – Стало быть, ты знаешь и обходные пути, и бреши в защите. Этот город можно взять без крови. Ты видишь, мы справедливы.
«Знал бы ты, у кого просишь о предательстве», – насмешливо подумала девушка.
– Не гневайся, господин, прошу… но я не знаю ничего, что может быть тебе полезным. О чём хочешь проси, но не всё исполнить в моих силах. Пощади… – запричитала она, падая на колени.
Точнее, попыталась упасть, потому что одним неуловимым движением он довольно болезненно схватил её за локоть и удержал на ногах.
– Да хватит уже, – рявкнул царевич. – Тебя не убили, не унизили, дали дом. Подумай, что может быть нам полезным. Ровно такой благодарности защитникам я от тебя хочу, а не… той, на которую ты намекала, – пояснил он через паузу и отдёрнул руку.
Мисра посмотрела на него по-новому. Он был слишком молод и простодушен для уловок, и отыскать в его словах демонические ухищрения никак не получалось. Он действительно не знал, как поступить с ней!
– Я не знаю обходных путей в город, господин мой царевич, – она уже взяла себя в руки, и голос её был полон тщательно сыгранной грусти. – Прости, что это так печалит тебя. В основном ведь нас держали взаперти. Прошу, береги себя и своих прекрасных воинов. Я боюсь, что в Леддне вас встретят не только люди.
Его золотые глаза сузились.
– Пусть приходят.
– Искусство их воинов не меньше, чем твоих, господин.
– Это мы ещё посмотрим, – усмехнулся он, а потом вкрадчиво уточнил: – Твои подруги служили эльфам. Когда ты узнала об этом?
– Я… на этой земле работать на эльфов не считается преступлением, мой господин, – тихо ответила девушка и добавила мысленно: «На этой земле у них гораздо больше прав, чем у тебя и других рогатых. Об этом ты забыл слишком быстро».
– Нет, если это не подразумевает использование эльфийского яда против сына Императора Таур-Дуат. И что ты думаешь об этом?
– Сиятельный царевич, это ужасает меня. Я уже рассказала всё, что знаю, и старейшине Сафару, и его уважаемой супруге, и твоим солдатам, – девушка одарила демона самым трогательным взглядом трепетной лани, на какой только была способна. – Какими словами усладить мне твой слух? Как жаль, что знания мои слишком скудны, чтобы порадовать тебя. Может быть… может быть, песня унесёт твою печаль?
Царевич вдруг рассмеялся и отмахнулся.
– Вот только песен мне сейчас и не хватает.
– Чудесно! Может быть, ещё и танец?
Юноша на секунду застыл в недоумении и лишь затем промолвил: