И, продиктовав координаты Легостаева, закончил:
— Докатились вы, Деточкин, до банальной кражи!
Потрясенный Юрий Иванович повесил трубку.
— Как это все стряслось? Как я мог дать такую промашку?! — казнил он себя за допущенную ошибку.
Да, дорогой зритель, Деточкин неправильно записал номер, внося его в картотеку. Он элементарно ошибся! А с кем этого не бывает?
Человеку свойственно ошибаться, говорит древняя пословица.
Разве не ошибся Жак-Элиасен-Франсуа-Мари Паганель, секретарь Парижского географического общества, выучив вместо испанского языка португальский?
Вспомните Колумба, который по ошибке открыл Америку!
Разве не ошибаются врачи?
И не ошибочно ли все время назначать С. И. Стулова на руководящую работу?
Человеку свойственно признавать свои ошибки, гласит современная пословица.
Максим Подберезовиков стоял у окна и ждал, когда Деточкин исправит свою ошибку.
Вскоре во дворе прокуратуры появился запыхавшийся Юрий Иванович. Не смея поднять глаза, он сел в машину и уехал.
Задание следователя Юрий Иванович выполнил безукоризненно. Он подогнал «Волгу» к зданию научно-исследовательско го института и позвонил из проходной в лабораторию, попросив профессора Легостаева срочно спуститься вниз.
Доктор физико-математических наук долго жал Деточкину руку. Он был восхищен оперативностью розыска.
— Передайте вашему следователю, что, если у меня когда-нибудь, не дай Бог, что-нибудь украдут, я обращусь только к нему!
— Он одаренный следователь! — поддержал репутацию друга Деточкин.
— Сначала мне так не показалось! — доверительно сообщил профессор Юрию Ивановичу. — Но я с удовольствием каюсь в своей ошибке!
Оказывается, доктора наук тоже ошибаются!
Деточкин и Легостаев расстались по-дружески. Деточкин извинялся, Легостаев благодарил.
Из ближайшего автомата Юрий Иванович рапортовал следователю, что машину вернул, и, чувствуя себя виноватым, боязливо спросил, что же делать дальше. В душе он надеялся, что Максим скажет ему: «Готовьтесь к премьере!»
— Я вам советую, очень советую, — настойчиво подчеркнул Подберезовиков, — явиться ко мне, как говорится, с вещами!
— А спектакль? — робко напомнил Деточкин.
Следователь посмотрел на портрет Станиславского и беспощадно сказал:
— Спектакля не будет!
Через час Деточкин с неизменным портфелем в руке нехотя приближался к зданию прокуратуры. У арки, ведущей во двор, ему поморгала красная электрическая вывеска «Берегись автомобиля!»
Деточкин внимательно прочел вещую надпись и вошел в подъезд. Он отыскал кабинет Подберезовикова и осторожно постучал.
— Пожалуйста! — послышался голос Максима.
Деточкин боком протиснулся в дверь, стараясь не встретиться взглядом с другом. Максим тоже отвел глаза. Обоим было неловко. И только Таня бесстыдно пялила глаза на жулика, которого ее следователь считал хорошим человеком.
Деточкин расстегнул портфель, достал из него пухлую папку и доложил, по-прежнему не глядя на Подберезовикова:
— Это отчет о проделанной работе!
Потом Деточкин вручил Подберезовикову самоубийственный документ и сухо напомнил:
— Это постановление о моем аресте!
ГЛАВА 14, о последнем триумфе Деточкина
По улицам города ехала машина, именуемая у обывателей «черный ворон», хотя она уже давно не черного цвета, внутри находились Деточкин и два милиционера. Юрий Иванович пребывал в состоянии крайнего возбуждения.
Машина подкатила к зданию районного Дворца культуры и остановилась у служебного входа, в сопровождении конвоя Деточкин проследовал за кулисы.
Да, дорогой читатель! Несмотря на то, что исполнитель главной роли был под арестом, премьера состоялась!
Это Максим выхлопотал у начальства соответствующее разрешение, и обвиняемому дали возможность сыграть свою последнюю роль.
Спектакль вызвал нездоровый ажиотаж в судебных и следственных кругах. Все пришли поглазеть на парня, который крадет машины и одновременно играет Гамлета. Да, роль принца датского, лучшую роль в мировом актерском репертуаре, исполнял Юрий Иванович Деточкин.
Зал заполнился до отказа. В проходах стояли. Целый ряд занимали работники инспекции Госстраха во главе с Андреем Андреевичем Квочкиным. В первом ряду сидели мама и Люба. Обе плакали еще до начала. В зале шепотом рассказывали, что главную роль будет играть заключенный, многие этому не верили.
Спектакль начался. Первую сцену, у замка Эльсинор, разыгрывали перед закрытым занавесом. Гамлет в ней не участвует, и сцена была принята относительно спокойно. Зал, как обычно, кашлял и чихал, хотя на улице стояло лето.
Когда занавес поднялся и во втором эпизоде вышел Деточкин, загримированный Гамлетом, а зале вспыхнула веселая овация.
Но Деточкин ее не слышал. Он был далеко отсюда, в датском замке Эльсинор, он был принцем Гамлетом и жил его жизнью. Он уже забыл о том, что только на время стал из арестанта принцем крови, что выходы из кулис сторожат конвойные, что впереди суд и приговор.
Бывший шофер, бывший страховой агент, бывший автомобильный жулик оказался великолепным Гамлетом. У него был прирожденный актерский талант, и Деточкин заворожил им зал.
Все уже позабыли скандальную биографию Деточкина и трепетно следили за судьбой мятущегося принца.
А когда Гамлет начал свой знаменитый монолог «Быть или не быть?», за кулисами зарыдал счастливый режиссер.
В финале спектакля, где Деточкин — Гамлет схватился в смертельном поединке с Подберезовиковым — Лаэртом и оба умирали на сцене, ревел уже весь зрительный зал под предводительством мамы и Любы.
Премьера прошла с громовым успехом.
Режиссера и исполнителей вызывали без конца!
Конвой целовал охраняемого преступника и обливался слезами в отсутствии своего начальства, которое пришло за кулисы и взволнованно поздравляло Деточкина. А Таня попросила у восходящей звезды автограф.
Зал не утихал и перешел на скандированные аплодисменты.
У выхода ждали только что испеченные поклонницы.
Одним словом, был полный триумф!
Деточкин возвращался к себе в камеру предварительного заключения с букетами цветов и чувствовал себя, как в раю. Цветов было много, у Деточкина не хватало рук, и потому конвойные тоже ехали с букетами!
ГЛАВА 15, судебная
Юрий Иванович Деточкин скорбно мерил шагами камеру Н-ской тюрьмы. Близился день суда, а Деточкин знал, что всякий суд кончается приговором.
Используя служебное положение, Максим Подберезовиков часто навещал в тюрьме обвиняемого друга. Оба по-мужски молчали. Максим смотрел на Деточкина безумными глазами Ивана Грозного, убившего своего любимого сына. А Юрий Иванович взирал на следователя, как всепрощающий отрок с картины раннего Нестерова.
Максима сменяли Люба и мама. Несчастье сплотило женщин. Теперь они не расставались. Люба, беспокоясь об Антонине Яковлевне, переехала жить к ней. А мама, понимая состояние невесты, не оставляла ее даже в троллейбусе. Мама уходила из водительской кабины только для того, чтобы взять билет на очередной рейс.
Они вместе пекли для Юры его любимые пирожки с творогом и с нежностью смотрели, как узник уплетает их за обе щеки.
Мама и Люба хотели нанять адвоката, разумеется, самого лучшего. Но Деточкин воспротивился. Он решил сам защищать свою свободу!
И вот пришел день страшного суда. Деточкин из обвиняемого стал подсудимым. Как и на премьере «Гамлета», зал был переполнен публикой. Нарушитель закона одиноко сидел на деревянной скамье. Прокурор с суровым прокурорским лицом угрожающе перебирал бумаги.
Раздалась команда: «Встать! Суд идет!»
Появился судья в сопровождении двух народных заседателей.
Одним словом, все было как у людей!
На традиционный вопрос судьи, признает ли подсудимый себя виновным, Деточкин ответил, что нет, не признает!
Процесс длился несколько дней.
Люба и мама опять сидели в первом ряду. У обеих болело сердце. Люба была вынуждена взять отпуск за свой счет. В районной инспекции Госстраха тоже никто не работал. Все сотрудники во главе с Яковом Михайловичем Квочкиным не выходили из зала суда, переживая за сослуживца. Работники прокуратуры вместе с Максимом и Таней явились на процесс, отложив следственные дела. А не пойманные ими преступники вольготно разгуливали на свободе.
Кроме заинтересованных лиц в зале находилось еще немало народу. И оставалось неясным, почему же они не трудятся.
Сокол-Кружкин прервал осенне-полевые работы и тоже торчал здесь вместе с дочерью. Димы с ними не было. Соблюдая семейные правила, Инна оформила мужу доверенность на выступление в суде. И Семицветова, вместе с другими потерпевшими, заперли в комнате для свидетелей. Для них время тянулось особенно медленно. Пеночкин предложил составить «пульку» и достал из кармана две колоды карт. Чтобы забыться, играли по крупной ставке со всеми достижениями преферанса — с «темными, разбойником, со скачками и бомбами». Диме и тут не повезло. Он просадил шестьдесят три рубля.
Прокурор долго и с пристрастием допрашивал Деточкина:
— Кто дал вам право отбирать машины и тем самым подменять собой государство?
— Я не подменял государство, я ему помогал!
— Вы готовили отчет по каждой машине. Значит, вы знали, что вам придется держать ответ?
— Да! — простодушно согласился Деточкин.
И прокурор сразу поймал его:
— Вы понимаете, что этим фактически признаете вину? Когда вы отрицали свою виновность, вы лгали!
— Юра никогда не лжет! — громко запротестовала мама, привстав со своего места.
Судья призвал ее к порядку.
Прокурор впился в Деточкина, как клещ. Он терзал его ехидными вопросами. Он был очень любопытен, этот прокурор. Он во все лез, ему до всего было дело. Он расставлял ловушки, старался сбить с толку. Он имел точную цель: доказать суду, что Деточкин — опасный тип.
Представитель обвинения измучил Юрия Ивановича. Мама и Люба просто возненавидели прокурора, а Максим переживал, что не может прийти другу на помощь.