— Питер, я не настолько аморален, коллеги, и, тем более, студентки, меня не интересуют. И выпускницы! И аспирантки! И даже дамы, далёкие от науки! Моё сердце занято, я — однолюб.
В ответном свисте Петтигрю смешалась печаль и лиричность, утешающие нотки. Эмоций и смыслов было так много, что Снейп окончательно перестал его понимать.
— Обойдусь без душещипательных невнятных сентиментальных рулад от грызуна, — огрызнулся зельевар, пока Питер, суетливо побегав, начал стягивать с кресла плед. — И не надо меня утешать и укутывать в одеяло, и какао мне не надо… Вы меня опять начинаете бесить, и это совершенно искренне.
Забравшись на стул по лестнице, чтобы находиться повыше, Питер наставительно приподнял лапу, разразившись очередной чередой свистов и писков. Теперь его речь, пересыпанная научными терминами, была более структурированной, и Снейп понял, что ему пытаются оказать первую психологическую помощь. Ведь раньше "с ним никто об этом не говорил, не утешал, из-за чего он застрял где-то на стадии "гнева", так и не добравшись даже до "торга"".
— Видимо, вместе с учебником русской грамматики вы в своё время сожрали пособие по психоанализу. Но мне это не нужно! Я лучше знаю, как переживать скорбь, что бы вы себе ни надумали своим умишком. Вы в курсе, что у вас сейчас мозг где-то размером с картофелину?
Петтигрю, сложив лапки, разумно возразил, что важен не размер мозга, а умение им пользоваться.
— Не старайтесь, сборник с вашими высказываниями все равно никогда не появится на одной полке с цитатами Будды.
Сурок, ехидно ухмыляясь, уселся на стуле, по форме действительно сильно напоминая упитанное индуистское божество. С ним категорически невозможно было вести продуктивную дискуссию.
— Мне необходимо сходить в кабинет Защиты и после попросить мистера Филча досмотреть багаж Поттера и конфисковать карту.
Питер, заинтересованно склонив голову, длинно засвистел.
— Конечно, это можно считать превышением полномочий. Но я веду Защиту и отвечаю за безопасность. А зачарованный пергамент может таить угрозу, — дневник Реддла тому неплохой пример. К тому же, карта изначально хранилась у Филча. Он просто возвращает себе украденное.
Свист не прекращался, став откровенно издевательским.
— Нет, это не передёргивание фактов в свою пользу. И не жульничество. Но на карте Мародеров, да, той самой, к созданию которой вы прикладывали руку, отразится ваше имя. Этого нельзя допустить. Что? И как вы предполагаете пробраться в Гриффиндорскую гостиную?
Питер азартно размахивал лапами, изображая щелочки, трещинки и лазы. Разумеется, в старом замке имелись не только трубы для василисков.
— А если вас поймают? Как я буду это объяснять? Что мой питомец сбежал в подземельях, а был пойман на вершине башни. При любом раскладе выглядит чересчур подозрительно.
Петтигрю принялся доказывать, что и сам учился на Гриффиндоре, значит, должен знать там все ходы, но зельевар упорствовал — прежний Питер знал каждый укромный уголок. Но сказать то же про Питера-Аню было нельзя.
— Это крысой вы могли прошмыгнуть где угодно. А толстые сурочьи бока рискуют застрять. Мне придется ломать стены, чтобы вас выковыривать. Забудьте. Я попрошу Аргуса. Успеем, до приезда детей ещё несколько часов, а Поттер и вовсе запоздает, его приведет Тонкс.
Северус помнил, что, решив поиграть в шпиона и проследить за Драко, Поттер некоторое время будет валяться на полу поезда и явится в школу пешком в сопровождении Доры.
Питер продолжал уговоры и даже привязался к зельевару, когда тот отправился на четвертый этаж в кабинет Защиты. Споро передвигая коротенькими ножками, он попискивал, иногда отвлекаясь на то, чтобы обнюхать или осмотреть повнимательнее замеченные гобелены и латы. Профессор, изображая, будто его не понимает, игнорировал писк, сохраняя каменное лицо. Мерно вышагивая по коридору, будто погружен в размышления и просто выгуливает питомца, он не глядел на Питера, но притормаживал, если осмотр затягивался. Уже оказавшись в кабинете, он развернулся к Петтигрю и твердо заявил:
— Просто нет! Прекратите споры. Зачем придумывать сложные планы, если можно поступить проще?
Питер, отвлекаясь от изучения кафедры, фыркнул:
— Ах, вам весело! — Снова разъяряясь, прошипел зельевар. — А если Поттер захочет последить за мной, а в моей комнате — вот так сюрприз! — Питер Петтигрю! Дамблдор тут же сдаст вас в аврорат, каким бы тронутым я вас ни описывал! Вас вынудят принять человеческую форму, и тут уж рука медлить не станет! — И, отмахиваясь от умиротворяющего попискивания, проворчал: — Я не драматизирую, это вы в последнее время какой-то сверх меры расслабленный… будто это всё какие-то игры!
Питер, пытаясь забраться на высоковатый ученический стул, с грохотом его уронил, но не расстроился, а тут же попытался залезть на следующий. Снейп, устало вздохнув, соорудил ему очередную лестницу, и, угнездившись за партой, сурок довольно оскалился, пытаясь свистом и взмахами обрисовать свою позицию. Северус, опершись об учительскую кафедру, скептически приподняв бровь, терпеливо слушал.
— Вы пытаетесь убедить меня, что стали сурком и хуже этого всё равно быть не может, поэтому можно поплевать на всё с Астрономической башни и творить, что захочется? Так вот — вы ошибаетесь. Ваши враги могут использовать пытки, лишения, существует Азкабан с дементорами и тесными сырыми камерами… И вот такое легкомыслие… неприемлемо!
Недовольно развернувшись к шкафам с наглядными материалами, профессор коротко отрезал:
— Разговор окончен. И извольте мне не мешать.
Занявшись сортировкой и изучением пособий, которые были заказаны ещё летом, Снейп перестал обращать внимание на Питера. Если вздумает что-то мыть, в лаборантской найдутся тряпки. А ничего опасного сурок коснуться не сможет — защитные чары не пропустят. На удивление, Питер больше не протестовал, шуршал по углам, деловито перетаскивая с места на место найденные коробки и свертки. Когда он вцепился в шкуру вервольфа, собираясь её то ли вытряхивать, то ли использовать в качестве декоративного ковра, Снейп, приподняв байбака за шкирку, ткнул в него пальцем:
— Хватит хозяйствовать! Иначе буду оставлять в комнате под замком!
Питер, нахохлившись, забормотал, и без перевода было понятно, что у Снейпа не кабинет, а сарай. Рассерженный профессор, прошагав к двери, выставил Петтигрю в коридор:
— Возвращайтесь в подземелье, личный кабинет вам откроется. Через час будем обедать, и не вздумайте делать глупости!
Питер, разворачиваясь и топая к лестнице, отозвался очередным свистом.
— Ничего я не тиран! Если бы был тираном, посадил вас в клетку!
Он очень надеялся, что беспокойный Питер, утративший вместе с человеческим обликом остатки рациональности, не влипнет в приключения в почти пустом замке, где ещё не было учеников. Однако, завершив с делами и вернувшись в покои, зельевар вполне ожидаемо не нашел соседа на месте, и, бросив заклинание поиска, выругавшись, отправился к башне Равенкло.
Дверь в кабинет Флитвика оказалась полуоткрыта, а звуки, вырывающиеся в коридор, сильно напоминали птичий базар. Осторожно заглянув в комнату, Северус страдальчески вздохнул, прижимая руку ко лбу. Посреди кабинета на стуле сидел Питер и очень вежливо, аккуратно, придерживая двумя лапками, кушал овсяное печенье. Печеньем его угостила Макгонагалл, а сам Флитвик и Помона шумно умилялись пушистым бочкам, блестящей шерстке и "этим маленьким коготкам". Заметив зельевара, Петтигрю прищурился, а Снейп показал ему кулак.
— Прошу прощения, коллеги, похоже, мой зверь вам мешает, — приоткрывая дверь шире и входя, проговорил профессор, добавляя в голос беспокойства.
— Что вы! Он совсем ручной! И такой вежливый! — Ответила Минерва, и в ее тоне явно звучало недосказанное: "Не то, что хозяин".
Питер свистом сообщил: "Один — ноль", но профессор его уже привычно проигнорировал.
— Видимо, он прошмыгнул за порог, когда я работал, и отправился бродить по школе. Не переживайте, больше этого не повторится, — выделяя последние слова и косясь на Питера, надеясь, что посыл дошел по назначению.
— Не будьте так суровы к малышу, — попеняла Помона. Флитвик живо кивнул, соглашаясь с ней в этом. — По замку постоянно шмыгают кошки, летают совы или кто покрупнее… Жестокостью будет запирать сурка, пусть бегает, где хочет…
— Вам бы внуков проведать, — проворчал зельевар, перехватывая Питера под брюхо и уже привычно пихая подмышку, как мешок. — Если мой Пушистик будет бегать по Хогвартсу, скоро в нём не останется кошек, сов… или кого покрупнее..
"А ещё всем придется ходить в тапочках и мыть руки после каждого прикосновения к дверной ручке", — со скрытым злорадством подумал профессор, стремительно спускаясь в подземелья. Питер, свисая, как раскормленная сосиска, фыркал и философски посвистывал.
— Ну, и чего вы добились своим променадом? — Саркастически поинтересовался Снейп, когда за ним захлопнулась дверь. Питер, усевшись на мягкую диванную подушку, выглядел довольным и кивнул согласно, будто действительно добился, принимаясь уже привычно чирикать, раскрывая свои "далеко идущие", "коварные" байбачьи планы.
— То есть, теперь, если кто заметит сурка в коридоре, любующимся пейзажами, то уже не удивится? И вы получили разрешение от деканов "ходить, где угодно"? Можно, я не буду никак комментировать этот полёт фантазии вашего крошечного картофельного мозга? И, похоже, необходимо начаровать вам ошейник. C подписью. "Кличка — Пушистик. Владелец — профессор Северус Снейп". С таким вас точно поостерегутся трогать.
На это предложение Питер забился в истерике, покатываясь по дивану.
— А что, по-вашему, я должен написать? Группу крови на рукав? Какие ещё рукава у сурков? И вас не устраивает "владелец"? Вы хотите видеть на ошейнике "Повелитель сурков"? Ах, "Властелин сурков"? Типа — почему Томушке можно быть "повелителем", а мне нельзя? Вы на солнышке перегрелись? Какой ещё, к чертям, Властелин сурков Северус Снейп?! С чем было то печенье? С грибами?