— Наш дом не так плох, в последнее время в нём даже можно было жить…
— Только не говорите, что вас уже замучила ностальгия и синьор Себастьян Перейра собирается купить эту халупу. Если что, его прижимистый брат Педро против.
— Про дом в Коукворте слишком многие знают. И "Себастьян Перейра" с ним никак связан не будет.
Петтигрю тихо пробурчал что-то, возмущаясь, что недвижимость стоит, пылится, прибылей не приносит, но на это Северус посоветовал ему засунуть подальше свою "хозяйственность" и не быть мелочным.
Следуя по шоссе Интеросеаника к озеру Титикака, они постоянно натыкались на мелкие деревеньки, состоящие из одной улицы, встречаемые и провожаемые лаем вездесущих собак. Это тоже действовало зельевару на нервы — он не очень любил животных, а вспоминая Блэка, — особенно. Питер тоже не жаловал любых псовых, вспоминая, как в образе сурка иногда вынужден был от них прятаться. В результате, страна не понравилась обоим, и они решили расширить область поисков соседними.
— Давайте вернёмся в Европу, покатаемся по Греции, братец Себастьян, — предлагал Питер. Он вёл купленную с рук подержанную машину совершенно спокойно, утверждая, что "в этом нет ничего сложного, это же механика". Снейп был категорически не согласен с тем, что водить "легко", но полагался на водительский опыт Анны Николаевны.
— Нельзя нам в Европу, вас там наверняка засекут, — откидываясь на подголовник, противился зельевар, наслаждаясь видом очередного водоёма с фламинго и утками.
Обогнув Хульяку и Пуно, они миновали границу в районе Копакабаны и некоторое время бессмысленно петляли по бездорожью, потому что Питеру казалось забавным посетить местные поселения с названиями типа Мокомоко, Чума или Курва. На удивление, Боливия обоим понравилась больше Перу, во всяком случае, здешняя архитектура раздражала зельевара меньше. А внутреннего параноика тешили высокие заборы с колючей проволокой поверху, которые защищали большинство встреченных ими домов и участков.
— Это же не только от мартышек защищает, — намекнул Петтигрю, но Северуса подобные мелочи волновали мало. Он уже мысленно выстраивал поверх крепкой ограды вязь защитных заклинаний.
В пути им не раз приходилось останавливаться, чтобы насладиться видами. Британец Снейп и (почти) британец Петтигрю, которые до этого года нигде не бывали, теперь наверстывали упущенные впечатления. Проникнуться европейским вояжем не получилось — в тот момент все мысли были заняты големами, и теперь в неспешном путешествии в поисках пристанища у обоих нашлось время полюбоваться на что-то красивое. Питер радостно реагировал на любой водоем: громадное озеро, мелкие горные реки и водопады нередко заставляли его глушить мотор и бродить по берегу, подбирая камешки. А Снейпу, на удивление, пришлись по душе местные кладбища. Он застревал на погостах, рассматривая ухоженные надгробные плиты и саркофаги из цветной плитки, статуи ангелов, стены с урнами и вазами за решетками в нишах, напоминающих маленькие окошки, нарядные, как печные изразцы, подолгу гулял по дорожкам, любуясь изобилием цветов и зелени.
— Мы же не собираемся жить на кладбище, — уговаривал Петтигрю, — хотя согласен, здесь очень красиво. Если так по душе, я вам потом склеп сооружу в таком же стиле, дорогой-богатый.
Северус представил, как Питер в припадке скорби сооружает ему двухметровый памятник из местного цветного гранита и поёжился:
— Нет уж, пусть меня лучше кремируют и прах развеют с высокой горы, чтобы у вас даже возможности не было изгаляться над моим почившим телом.
Так, за взаимными пикировками, они забирались всё дальше, по ходу формулируя требования к будущему пристанищу. Сурок настаивал, что там обязательно должны быть обожаемые им водоёмы. Пустынные пампасы, которые попадались на пути довольно часто, заставляли Петтигрю инстинктивно чихать и морщиться. В свою очередь, Снейп был не прочь поселиться поближе к джунглям, где рассчитывал собирать ценные ингредиенты. Кроме того, учитывая, что Питер оставался в розыске, хотя в дебрях Южной Америки его будут искать чисто номинально, было решено поселиться в магловском поселении, пользоваться исключительно магловскими документами, выбираясь в магические кварталы только по необходимости. Здраво оценивая свои потребности, было решено не удаляться слишком далеко от цивилизации, поэтому волшебники в конце-концов поселились в окрестностях боливийского Тринидада, выбрав для жизни старинный колониальный двухэтажный дом розоватого цвета с надёжной высокой кованой решёткой, окружающей участок.
Местный Тринидад считался крупным и солидным городом: в нём процветало фермерство, здания содержались в порядке, не напоминая гетто и даже имелись элементы роскоши — аэропорт на полтора самолета и статуи конных всадников на центральной площади.
— В январе здесь будет потрясающе жарко, — обмахиваясь панамой, сообщил Питер, с любопытством разглядывая непривычно красочное бело-оранжевое административное здание. Но после долгих шотландских зим с постоянно ледяными ногами зельевар не считал это недостатком. Водя носом над картой, Петтигрю радостно ткнул пальцем в отдаленную точку:
— Глядите, Себ! "Cementerio"! Здесь вы тоже сможете тешить свои некромантские замашки.
— Педро, я не собираюсь посещать… вообще все кладбища! — Возмутился Снейп, хотя уже решил, что на ближайших побывает наверняка.
В окрестностях города было множество рек и даже озеро с дельфинами, что радовало Питера, а также густые тропические леса, как о том мечтал Снейп. Непривычный теплый, влажный климат, буйная растительность и обширный выбор экзотических ингредиентов очаровали зельевара, который со своим резким рубленым профилем и быстро загоревшей кожей казался своим среди местных. Исследовательская жилка, авантюризм и стремление забраться поглубже в дебри скоро сделали синьора Себастьяна Перейра довольно известным среди гидов и охотников.
Педро Перейра, в свою очередь, не менее активно принялся налаживать связи с соседями. Вскоре его обожали все местные ребятишки и кумушки, кому за пятьдесят. Изначально он знал по-испански только слова: "gracias", "lo siento" и "te amo", хотя зельевар искренне не понимал, как признание в любви может помочь с кем-то договориться, но уже через неделю вполне активно болтал на смеси английского, испанского и кечуа, дополняя речь жестами. Соседи знали, что Педро не повезло потерять руку в автокатастрофе, но это вовсе не мешало светловолосому улыбчивому гринго, повязав волосы банданой, копаться в саду, шуршать по хозяйству, плести редкой уродливости цветастые коврики или бойко торговаться на рынке за свежие овощи. Он охотно помогал старушкам донести тяжелую сумку и обсуждал с ними подрастающих внуков, в то время как его непоседливый брат носился по лесу или дымил чем-то вонючим в своём подвале.
Волшебники жили так уже больше полугода, привыкли к погоде, акклиматизировались, Северус немного успокоился, реже отправлялся в экспедиции и больше варил, принявшись за большой заказ от дона Диего. Пока однажды вечером, незадолго до ужина, к ним не явился гость.
Северус открыл дверь, напяливая на лицо средней дружелюбности улыбку, которую он использовал при соседях, но, увидев визитёра, та моментально превратилась в гримасу. На пороге стоял Долохов в походном камуфляжном костюме с рюкзаком на плече и весьма довольно скалился. Питер, выглянув из кухни, махнул ему рукой:
— О, Антонин Севастьянович! Какими судьбами?
Зельевар, поджав губы, просто захлопнул дверь у того перед носом. Стук повторился. Скривившись, как от зубной боли, Снейп открыл и поинтересовался:
— Чего надо?
— Снейп! Привет. Да вот, скучно стало, решил проведать закадычных дружков.
— Если не помните, меня вы называли мерзким ублюдком и сволочью, с которым на одном поле поесть не присядете.
— Так тебя никто и не держит, можешь прогуляться, — похлопывая его по плечу, заявил боевик, походя в дом. — Пит! Как дела? Иди хоть, обнимемся, пройдоха, рад видеть тебя целым!
Петтигрю, окинув его взглядом, мотнул головой:
— У вас руки не мыты. Терпеть не могу, когда меня трогают…
— Грязными руками, — ухмыляясь, закончил фразу Тони.
— Антонин. Как вы нас нашли? — Холодно поинтересовался Снейп, прислоняясь к стене.
— Так вы не особо старательно прятались, — пожал плечами Долохов, сбрасывая поклажу на пол и направляясь в туалет мыть руки. — Хогвартский зельевар — особа приметная, а если он ещё и с сурком мотается, вдвое больше внимания привлекает. Ты ж Пита как питомца через границу провозил, а документы сменил только здесь. Раньше я был хорошей ищейкой, да и теперь чутье не подводит. Игоря Каркарова найти было посложнее, он хоть правда прятался. А вас — сущая ерунда. Нужно было только поинтересоваться, кто теперь на местном рынке варит самые лучшие зелья. Спасибо, — он кивнул, принимая из рук Петтигрю свежее полотенце.
— Поужинаете с нами? — Явление Долохова не стало для Петтигрю особым потрясением, поэтому он проявлял присущее ему гостеприимство. Опасности от Тони не ощущалось, а вот Северус никак не мог справиться с подозрительностью.
— С удовольствием, — кивнул бывший пожиратель, вытягивая из бокового кармана рюкзака тёмную бутылку с сургучной пробкой. — Да и я не с пустыми руками.
Некоторое время застолье проходило шумно, Антонин ел и рассказывал, как всё это время болтался по миру, в красках описывая какие-то идиотские приключения, которые с ним случались. Питер не менее экспрессивно описывал местный быт, под конец рассказав, как Снейп во время одной из прогулок нарвался на крокодила и животному пришлось спасаться бегством от зельевара, который гонялся за ним, желая выдрать пару зубов.
— С ним были Хулио и Родриго, так они говорят, Сев стоял на берегу и орал вслед крокодилу: "Вернись, сволочь чешуйчатая!", — стирая слёзы с глаз, закончил рассказ Пит.
— Мне были нужны для исследований свежие зубы гребнистого крокодила, я же не мог использовать палочку при маглах, пришлось ловить вручную, — поджимая губы, сухо сообщил зельевар.