— А я всегда думал, что у тебя кишка тонка, Снейп.
— Предпочитаю, чтобы меня недооценивали. Антонин, а как долго вы собираетесь… гостить? — Зельевар не скрывал недовольства, но Долохова это не заботило, он ехидно ухмыльнулся и тут же сменил тему:
— Кстати, я ж теперь не Антонин. Сделал себе магловскую ксиву, меньше риск нарваться на авроров. Зовите меня теперь Габриэль.
— Очень мило, а полностью? — Питер не скрывал любопытства, а Тони, похоже, слегка смутился, представляясь: — Габриэль Гарсия Маркес.
Снейп уронил вилку. Пит уронил челюсть. Антонин недовольно покосился на их перекошенные физиономии:
— Да ладно, вы чего. Нормальное имя, нормальный писатель.
— Хорошо, — кивнул Пит. — Хорошо, хоть не Эрих Мария Ремарк.
— А сами-то?! Вы себе, разве, лучше выбрали? — Задиристо поинтересовался Тони.
— Себастьян Перейра вполне пристойное имя, — слегка сморщив нос, процедил Снейп.
— А я его братишка, Педро Перейра, — кивнул Питер.
— Вы охренели! У него теперь имя вообще как у капитана-работорговца из детской книжки! — Антонин не скрывал возмущения, тыча пальцем в зельевара.
— Ну, так у того капитана не было братьев, вот и нет таких ассоциаций, — пожал плечами Петтигрю.
— Да ты знаешь, Пит! Это, вообще-то… двойные стандарты! — Долохов казался искренне уязвленным.
— Вы же в курсе, что не похожи на Габриэля? — Вкрадчиво поинтересовался зельевар, меняя упавший прибор. — И даже если не брать во внимание лицо, ваш очаровательный вологодско-шотландский диалект как бы намекает, что вы очень отдаленно "Маркес".
— Путешествовал много, Снейп. Вот и акцент. Или с мамой жил… под Вологдой.
— Разумеется, — красноречиво приподнял бровь зельевар, не желая развивать дальше эту тему.
— Пит вон тоже на Педро не тянет! — Сделал последнюю попытку перевести рельсы Антонин, на что Петтигрю недоуменно провел рукой перед собой:
— О чем вы, Антонин Севастьянович? Вы гляньте на это лицо, я же типичный Педро! Любого на юге Тринидада спроси — вам каждый подтвердит, что Педро Перейра — самый что ни на есть коренной местный житель!
Долохов потряс головой, будто ему в ухо попала вода. Он знал, что его старые знакомые с причудами, но теперь начал подозревать, что братья Перейра тронутые на всю голову. Оба.
— Мужики, вы же не против, если я у вас тут поживу?
— Против. В городе есть гостиница. Мы вам карту на ладошке нарисуем, не заблудитесь, — сухо отрезал зельевар.
— Вот так, старого соратника, как собаку, за дверь, на мороз, — жалобно протянул боевик, рассчитывая разжалобить Питера. Насчет "мороза" он сильно загнул, но хитрость сработала.
— Действительно, некрасиво получается, — сокрушенно покачал головой Питер. — Стыдно перед соседями. Нам же не сложно гамак натянуть, пусть ночует.
— Чтобы вы знали, Антонин как таракан, если заведётся — фиг выведем, — сварливо сообщил Снейп, нисколько не смущаясь того, что объект обсуждения это слышит. Долохов довольно оскалился, даже не собираясь возражать. Ему было весело.
Но в особняке действительно имелись свободные комнаты, где можно было разместить гостя, и вскоре громогласный храп со второго этажа распугивал из сада ночных птиц. А Северус подозревал, что они ещё очень сильно пожалеют, что оставили Тони и не выкинули его за порог.
///
Как и предсказывал зельевар, Антонин с удобством устроился в доме Перейра, гулял по городу, играл вечерами на веранде на гитаре и даже устроился на работу. Его таланты "резать небольно" пригодились одному из местных фермеров, поэтому вскоре Долохов принялся подбрасывать свою зарплату в общую банку для расходов на кухонном столе. Заметив это, Питер огорчённо выдал:
— Даже Тони в доле. И только я категорически ничего не делаю для бюджета. Я… содержанка!
— Вы не "содержанка", Питер. Вы мой брат, — раздражённо ответил зельевар, который едва не поперхнулся кофе от подобного высказывания. — Кроме того, на вас весь дом, хозяйство и машина. Без вас мы с Антонином питались бы сыром и сухарями.
— Без Пита мы бы с тобой уже перерезали друг-другу глотки и лежали по соседству в красивых могилках, которые тебе так нравятся, — хмыкнул Долохов. Он собирался на работу, допивал крепкий чай из большой кружки и его кожаная куртка, висящая на стуле, поскрипывала, когда он откидывался на спинку.
— Я бы не стал пачкать руки и просто вас отравил, — поправил его пунктуальный зельевар. Тони снова хмыкнул, будто говорил: "Посмотрим, кто кого".
На выходных Питер решил привычно потолкаться на рынке Кампесино, но в этот раз прихватил с собой и брата, и гостя. Северус неохотно вылез из лаборатории, ему не хотелось прерывать процесс, но ещё больше не хотелось отпускать Питера с Антонином одних. Выруливая за ворота, Пит поприветствовал гудком клаксона пожилую соседку, синьору Бланку, и та махнула ему в ответ, с любопытством рассматривая пассажиров. Она уже не раз видела Тони, но пока не разговаривала с ним.
— Пит, а где ты водить научился?
— Чего там учиться? Рулишь прямо, давишь на педальки, не забываешь переключать передачи, жать поворотники и ставить на ручник. Даже попугайчики справятся. Мы же умнее попугайчиков, правда?
Долохов, усмехнувшись, кивнул — то ли соглашался с тем, что водить несложно, то ли с тем, что они поумнее попугайчиков. Добравшись до места, Питер втиснул транспорт в какой-то аппендикс между двумя палатками, помахав рукой очередной старушке, и ввинтился в толпу, наворачивая круги в одном ему известном порядке. Возле лотка с сушеными фруктами он принялся торговаться, пересыпая речь шутками. Круглолицая продавщица с лицом коричневым и сморщенным, как печёное яблоко, с удовольствием хихикала, а после, указав на спутников Питера, поинтересовалась, кто это.
— Это брат мой, — махнув в сторону Снейпа, ответил Петтигрю. Долохов уже достаточно знал испанский, чтобы понять, о чём речь, поэтому, опередив Пита, представился сам:
— А я их кузен, очень приятно, Габриэль.
Питер хрюкнул, но поправлять не стал. Северуса в очередной раз перекосило.
— Так вы родственники? А кто из вас младший, кто — старший? — Доброжелательно поинтересовалась старушка, складывая в пакет сушеные дольки манго.
Снейп и Долохов ответили одновременно:
— Старший.
— Младший.
Потом, переглянувшись, так же хором поправились:
— Младший.
— Старший.
— Средний, — жизнерадостно ухмыляясь, добавил Пит, а после, в ответ на ошарашенный взгляд старушки, пояснил. — Кузен Габриэль старший, он у нас путешественник. Приехал погостить. Я, значит, по возрасту средний, а Себастьян мой младший братишка-погодок, сводный по отцу.
Зельевар не был особо доволен оказаться "младшеньким", но промолчал, позволяя Питу и дальше нести ахинею. Не мог же он сказать: "Вообще-то это мой сынишка, мы с ним ровесники".
Забрав покупки и трамбуя их в сумку, Пит, понизив голос, пояснил:
— Девчонки обычно клюют на молоденьких, Сев, так что все красотки будут твои. И Тони, как старший, солидный и опытный, без внимания не останется. Это средние обычно вниманием не пользуются, типа ни рыба — ни мясо, ещё и с комплексами постоянно.
— Тогда я не против побыть младшеньким, — ухмыльнулся Антонин, который по всем параметрам на такого не тянул. А Снейп закатил глаза:
— Пит, опять вы со своими глупостями. Лишнее внимание любого рода лично мне без надобности. Я исследованиями занят.
— Ну так, братец Себастьян, какие твои годы, и тебя женим, и Тони, — глубокомысленно качнул головой Питер и ускорился, заметив в отдалении лоток с зелёными бананами.
Зельевар, напротив, чуть притормозил, вцепился в локоть Долохову и прошипел:
— Какой ещё "кузен"? Вы спятили? Решили к дому примазаться?
— Будто у вас с Питом есть хоть капля родной крови, — угрожающе ухмыльнулся в ответ боевик, легко стряхивая захват. — Парочка пожирателей корчит из себя добропорядочных членов общества. Неужто я чем-то хуже? Где двое, там и трое.
— Блестяще, — Снейп теперь шипел, почище змеи. — Давайте устроим общину по интересам, младшую сестрёнку Беллу позовём и Руквуда с Мальсибером не забудем, будут племянничками. Если по-вашему "нет разницы".
— Ты мне тут дерьмо, мух и котлеты не мешай, — так же тихо прорычал Тони. — Я тут уже почти месяц отираюсь, вроде, доказал, что не отморозок. Так чего кривишься? Если бы я хотел навредить, сдать вас аврорам или прикончить, я бы это сделал. А ты продолжаешь глядеть на меня, как на навоз. Я не предлагаю собрать в этом Богом забытом захолустье весь Ближний круг. Но вроде бы доказал уже, что способен к мирному сосуществованию. Лучше скажи, чем ты лучше меня? Почему тебе, ублюдку, можно заводить себе братьев, а мне — нельзя?
— Потому что я вам не доверяю, Антонин, — косясь в сторону Питера, проявил откровенность зельевар.
— Тоже мне, блядь, открыл Америку! Будто я готов с тобой в дёсны целоваться или в бане спину подставлять… Но попробовать-то можно. Ты б знал, как мне надоело одному по миру болтаться, как последней бродячей псине.
— Как я могу вам доверить Питера? Он мне правда как брат, это моя семья, и я считаю вас опасным. Поэтому и не желаю видеть в доме.
— Снейп, я могу быть хорошей собачкой, правда. И уже говорил — Пит и для меня не чужой человек. Я его точно не обижу…
Северус вздёрнул подбородок, поджал губы и зашагал вперёд, не желая пока давать никаких обещаний. Ему необходимо было обдумать разговор.
До самого вечера удавалось сохранять хрупкое равновесие, но после ужина Питер сам выставил на стол несколько бутылок местного белого бренди сингани, без улыбки глядя на "родственников".
— Лёд сами наколдуете. Вам надо поговорить.
— Ничего нам не надо! — Возмутился зельевар, пока Антонин ехидно ухмылялся.
— Я видел, как вам "не надо". Полчаса стояли, орали посреди рынка. Хорошо, тут по-английски говорят полтора землекопа, и те археологи.
С этими словами сурок забрал книгу, чашку чая и ушел на веранду, устроившись в кресле. Долохов, продолжая усмехаться, откупорил первую бутылку, с вызовом взглянув на Снейпа. Тот устало нахмурился, но рюмку принял.