— Увидимся за ужином, — сказал он и отключился.
Я в полнейшем недоумении уставилась на телефон. Определённо, это было странное поведение Ладомирского. Что-то задумал, нутром чувствую. С этими мыслями вернулась в охранную будку. Главный как раз разговаривал по телефону, а когда разговор был завершён, кивнул своим подчинённым и сказал мне:
— Ваша подруга может проехать, — и открыл ворота.
Ну вот, в логово зверя доступ моей подруге был открыт.
Люся — была очень симпатичная и загорелая блондинка, двадцати девяти лет. Да, подруга была младше меня и пока не задумывалась о детях и замужестве, как я. Мне вообще иногда казалось, что она и вовсе не хочет детей. Хотя в разговоре по душам, она часто говорила, что просто ещё не готова стать матерью. С Люсей я познакомилась в университете и с тех пор мы близко дружили. Моя подруга была успешным переводчиком. И также как и я, с финансовой стороны, она ни в чём не нуждалась. Но восхищаться роскошью других она любила. Она делала это открыто и искренне, ничуть не завидуя. Может, самую капельку.
— Вот это дом! — воскликнула подруга, когда вышла из своего автомобиля, красного BMW. — Я уже горю желанием увидеть его изнутри!
Я рассмеялась её непосредственности, и мы с удовольствием обнялись.
— Если честно, дом я и сама толком не осмотрела. Так что, думаю, Валентина проведёт нам обеим экскурсию.
Валентина как раз отчитывала швейцара за пятно на воротнике его рубахи и осеклась, когда я сказала про экскурсию по дому.
— Тамара Юрьевна, но как же… — она покосилась на мою подругу, а та широко улыбнулась и помахала экономке ладошкой.
— Здравствуйте, я Люся, — представилась она. — Подруга Тамары.
— Здравствуйте. Меня зовут Валентина, — пробормотала смутившаяся экономка и взглянула на меня. — Руслан Германович очень не любит, когда по дому разгуливают посторонние люди и…
— Валентина, вы где-то видите Руслана Германовича? — оборвала её. — Это первое. И второе — если вы забыли, то напомню, что я его невеста. И скоро стану женой, а значит, я хозяйка этого дома. Или я что-то путаю?
Меня если честно, стало раздражать такое отношение окружающих, в особенности, прислуги, словно я пустое место — некий предмет мебели, очередная любовница-игрушка Ладомирского, которая не имеет ни собственного голоса, ни мнения.
— Простите… — испуганно пробормотала Валентина. — Я как-то… не подумала… Конечно же я покажу вам дом. Пойдёмте за мной. Думаю, стоит начать с этого этажа.
После детального осмотра первого этажа, Люся хихикнула и сказала:
— Тома, мне впору стыдиться своего дома. По сравнению с этим особняком, мой домик выглядит слишком маленьким и скромным. Не находишь? Хотя, сказать по правде, я немного шокирована лестницей из хрусталя. Она, конечно красива, но…
— Упасть с неё проще простого, — закончила за неё мысль. — Я уже думала об этом. Меня эта лестница реально пугает. Подумываю переехать со второго на первый этаж. Правда, на первом этаже нет спальных комнат.
— Ну да, странный выбор материала для лестницы, — произнесла Люся задумчиво.
Валентина недовольно поджала губы. Ей не нравилось, что в её присутствии обсуждают дом и интерьер её работодателя, но точнее будет сказать, хозяина.
— На втором этаже находятся комната и кабинет Руслана Германовича, и ваша спальня, Тамара Юрьевна, — произнесла Валентина. — На третьем этаже гостевые комнаты. А на чердаке небольшая обсерватория.
— Твой Русланчик, оказывается, звездочёт, — шепнула сквозь смех мне на ухо Люся.
Толкнула её локтём, а потом спохватилась.
— Валентина, погодите, но на втором этаже четыре комнаты.
Валентина вопросительно уставилась на меня.
— Спальня моего жениха, его кабинет и моя спальня. А четвёртая комната, что там?
Валентина покосилась на Люсю, которой тоже стало любопытно, что же там за четвёртая комната.
— Валентина… — с нажимом произнесла её имя.
— Это тоже комната Руслана Германовича. Большего у меня не спрашивайте, Тамара Юрьевна. Спрашивайте сами своего жениха. Лучше пойдёмте, я покажу вам цокольный этаж, там находится винный погреб, оружейная комната, спортзал с бассейном, бильярдная комната и домашний кинотеатр.
Люся присвистнула.
Я, если честно, тоже удивилась. Вот это роскошь!
Но больше всего, мне было любопытно, что же там за комната, о которой не захотела говорить экономка. Уж, надеюсь, это не комната для любовных оргий и утех?! Но не удивлюсь, если окажусь права.
Ну что ж, после осмотра цокольного этажа, мы с Люсей были удивлены роскошью и возможностями Ладомирского. Просто знать — это одно, а увидеть собственными глазами — совершенно другое. Приходит осознание, и личность моего жениха заиграла совершенно другими красками — это был, действительно, очень богатый и опасный человек. А его дом — настоящее логово.
— Каждый метр особняка находится под постоянным наблюдением, — произнесла Валентина, закрывая на ключ оружейную комнату после того, как показала её нам.
— Ты хочешь сказать, что все комнаты находятся под наблюдением? Везде установлены камеры? И моя спальня тоже?
Валентина обернулась ко мне и кивнула.
— Конечно. Всё видео записывается и сохраняется. Но вы не переживайте, посмотреть видео может только Руслан Германович. У работников к видеозаписям нет доступа. Наблюдение ведётся ещё и на территории дома, и вот тут уже охрана сразу всё видит.
Немного успокоилась, но всё равно стало не по себе. Хотя, я ведь догадывалась об этом, тогда чему удивляться? Но вот то, что и вокруг дома есть наблюдение — стало не очень приятным сюрпризом. Придётся вести разговор с подругой в другом месте, и я уже знала, где нас не услышат.
Люся также нервно огляделась. Мы встретились с ней взглядами, и подруга заиграла бровями. Её жест означал, что в этом доме делиться секретами и важными новостями не стоит — никогда, ибо чревато.
Кивнула ей.
Мы вышли на террасу, сели с Люсей на плетёный диван и стали болтать о всякой ерунде.
Валентина принесла нам напитки — для подруги кофе, а для меня чай и свежеиспечённые булочки с вишней, посыпанные сахарной пудрой.
Я слушала, пока Люся рассказывала мне о последнем походе на свидание с Давидом Ткачёвым, который финансовый управляющий благотворительного фонда, начиная с их нескольких походов в ресторан и заканчивая неудачей Давида в постели. Люся в лицах пересказала события того дня, а точнее, вчерашнего. Всё было так трагично, исходя из её слов. Она до сих пор не могла поверить, что мужчина, который ей по-настоящему понравился не смог совершить подвиг в постели.
— Причём, понимаешь, Давид абсолютно нормальный мужчина. Он тоже хотел того, что и я… И такое разочарование. А ведь вечер так хорошо начинался. Я сначала подумала, что дело во мне, что я ему не понравилась, но потом Давид оговорился, очень тихо, но я всё услышала.
— И что же он сказал? — я сделала глоток ароматного чая и откусила половинку от булочки с вишней.
— Он сказал, что опять потерпел фиаско, — произнесла подруга.
Улыбнулась ей и сказала:
— Значит, дело не в тебе. Успокойся и не переживай, — откусила ещё один кусочек. Булочки были великолепны.
Она наморщила аккуратный носик и фыркнула:
— Пф! Даже и не думала переживать. Просто я возмущена тем фактом, что мужчины как вид стали переводиться. А мне знаешь, как хочется, чтобы в моей жизни появился настоящий мужчина. Увидел такой меня, подошёл и сказал бы, как я прекрасна и что его сердце навсегда мной покорено. Потом бы взял бы меня на руки и унёс в свой прекрасный дом. Мы бы стали с ним жить долго и счастливо.
Люся блаженно улыбнулась и мечтательно взглянула вдаль. А я даже жевать перестала.
— Ты это сейчас серьёзно? — спросила у неё с набитым ртом.
Люся перевела на меня более чем серьёзный взгляд.
— Это всего лишь мечты, Тома, — сказала она с грустью. — Я знаешь, даже тебе немного завидую. Твой Руслан — он такой… грубоватый и жестокий, но он настоящий мужчина.
Скептически взглянула на неё. Если бы Люся знала обо всех наших с ним разговорах… Ладомирский был настоящим мерзавцем. Такая характеристика подходила ему больше всего.
— Ладно, ты лучше скажи или хоть намекни, для чего позвала меня. Ведь точно не для того, чтобы посмотреть дом и пообсуждать мою личную жизнь.
— Да, Люсь. Разговор очень серьёзный и важный для меня, — произнесла тихо и посмотрела по сторонам: — Думаю, мне стоит проводить тебя до машины. Ты ведь хотела похвастаться новой обивкой своего салона.
Люся сначала недоумённо на меня взглянула, но потом до неё дошло, и она наигранно радостно воскликнула:
— Да! Точно-точно. Пойдём, покажу тебе новую обивку и потом поеду. А то у меня ещё есть кое-какие дела.
Глава 15
Когда мы завершили с подругой сложный разговор, который закончился её согласием, она уехала домой, а я вернулась к себе в комнату и упала на кровать, раскинув в стороны руки, и стала смотреть на идеально-ровный потолок.
Чувствовала я себя при этом выжатой как лимон. Разговор вышел не из лёгких.
Люся долго не понимала, зачем мне нужен тот другой ребёнок и заморочки с его матерью. Но как объяснить, когда в голове набатом бьётся мысль, что так надо, что мне нужно сделать всё возможное и невозможное, чтобы тот ребёнок родился на свет?
Почему это так важно для меня? Я не знаю. Можно сказать, что я чувствую ответственность перед тем малышом, который изначально должен был стать моим. Можно объяснить моё желание гормонами. Может, есть что-то ещё. Повторюсь, я не знаю.
Но что я знаю точно — ребёнок Надежды должен родиться и должен стать моим. Всё. Точка.
— Как ты потом будешь объяснять Ладомирскому о своём желании усыновить чужого ребёнка? — спросила меня в машине Люся. — Ведь вы скоро поженитесь, и когда придёт время, одного твоего желания для усыновления будет недостаточно.