— Каждый раз ты со мной споришь и учишь жизни. Почему? — неожиданно сменил он тему.
— Тебе правду сказать? — усмехнулась его вопросу.
— Разумеется, — подтвердил он и его губы изогнулись в усталой улыбке.
— Ты всегда такой… высокомерный и считаешь себя умнее других. А ещё, у тебя отсутствует гибкость в общении и умение, а точнее желание, прислушиваться к другим. И это… меня жутко бесит и раздражает, — призналась ему и даже надула губы.
От моего ответа его тело напряглось, а тёмные глаза опасно блеснули.
— Не понимаю тебя, Тамара. Судя по твоим словам, мужчина, который ведёт себя как настоящий мужчина, тебя бесит и раздражает, — явно задетый моим ответом, сказал Руслан. — Похоже, ты предпочитаешь вместо настоящего мужчины тряпку, какими и являлись твои бывшие мужчины. Если это так, то, конечно, я никогда не смогу тебе угодить, и мы не придём к каким либо соглашениям.
— О Боже! — воскликнула я. — Комната развлечений и всё то, что в ней происходило — не делает из тебя НАСТОЯЩЕГО МУЖЧИНЫ!
— Так, успокойся, — произнёс он. — Тебе нельзя нервничать и…
— Ну так и не нервируй меня, — сказала уже тише и выдохнула. Потом прикрыла глаза. Действительно, заводиться мне нельзя. Но как же мне хотелось взять что-нибудь тяжёлое и стукнуть этим тяжёлым по непробиваемой черепушке Ладомирского! У него такое самомнение и ЭГО, что уму непостижимо!
— Комнаты развлечений больше в этом доме не будет. Я завтра же распоряжусь, чтобы её переоборудовали в детскую, — сказал он спокойным и обыденным тоном.
Мне хотелось сочно выругаться, а лучше закричать. Вот какого чёрта, спрашивается, нужно было выводить меня на эмоции?! Разве нельзя было сразу дать адекватный ответ?! Или у Ладомирского такая тактика по жизни — сначала выбесить, а потом уже вести нормальный диалог?
И вообще, о какой детской он говорит? С ума сошёл? Да там всё место прогнило на энергетическом уровне от похоти, разврата и чёрт знает, какой ещё «грязи».
— Рада, что этой комнаты больше не будет, но и детской там тоже не место, — произнесла твёрдым и бескомпромиссным тоном. — А ещё меня до чёртиков пугает хрустальная лестница. Она прекрасна и просто настоящий шедевр, но… — Руслан открыл было рот, чтобы возразить, но я приложила пальцы к его губам, не позволяя ничего сказать. — Дослушай меня, прошу. Так вот, когда у меня вырастет живот и я стану неуклюжей и неповоротливой, я могу поскользнуться или просто оступиться, и навернуться с этого произведения искусства. Я этого не хочу. Я прошу тебя обеспечить меня безопасным местом. Одним словом… Тебе придётся купить новый дом, предназначенный для семьи, а не для волка-одиночки.
Убрала пальцы с его губ и принялась ждать ответа. И как я сразу не подумала о новом доме? Это гораздо лучше, чем переделывать этот дом, в котором, очевидно же, устраивались оргии, менялись каждый сезон любовницы, да ещё и прислуга, у которой всё «это» происходило на глазах, меня тоже не устраивает, кроме Валентины и повара.
Кажется, я его удивила. Он хмыкнул, а потом рассмеялся.
— Надо же… — произнёс он. — Тамара, ты невозможна и совершенно не похожа ни на одну женщину, которую я знал. Я стараюсь предугадать твой следующий шаг и ход мыслей, но каждый раз ты выкидываешь нечто такое, о чём я даже и подумать не смел. Новый дом, значит.
— Да, новый дом. А этот нужно продать, — раз уж идти, то идти до конца.
— Я тебя услышал, — хмыкнул он. — Завтра дам задание риелторам. Отдыхай. И если что-то понадобиться, ты знаешь, где я.
— Увидимся утром, — улыбнулась ему, и уже когда он почти вышел, сказала: — Спасибо.
Руслан на мгновение остановился, но не оглянулся и ничего не сказав, ушёл, закрыв за собой дверь.
Я облегчённо выдохнула, даже до конца не осознав, что только что сделала — это был ход, который поставил позиции Ладомирского под удар. Я начинала вести в этой партии. Но кто бы знал, что на самом деле, я не хочу играть ни в какие игры и балансировать каждый раз, как на лезвии бритвы. Я просто хочу жить, быть счастливой и сделать счастливым своего ребёнка. Но также понимаю, что в ситуации с Ладомирским, по-другому не выйдет — чтобы приручить зверя, с ним нужно играть.
Грустно улыбнулась своим мыслям и забралась под одеяло. Потяжелевшие веки напомнили, что нужно спать. Засыпая, думала о мужчине, который находился совсем рядом. Характер Руслана был для меня парадоксальным. Почему он стал таким жёстким и неприступным? Кто или что заставили его стать таким мерзавцем, руководствующимся только своим мнением и недоверяющий никому, кроме себя?
Следующим утром я резко проснулась от того, что звонил мой телефон. На экране высветилось имя моей подруги: «Люся».
— Люся, — сонным голосом поприветствовала я подругу. — Что-то случилось? У нас встреча в клинике запланирована на десять утра, если ты забыла.
— Прости, Тома, что звоню так рано, но мне необходимо было с тобой ещё раз поговорить.
Моё сонное сознание тут же окончательно пробудилось.
— Ты передумала?
— Дорогая… я вся в сомнениях и… одним словом, Тома, я очень боюсь… А вдруг ты потом не сможешь забрать этого ребёнка себе? Мало ли какие факторы повлияют на наши жизни и судьбы…
Я откинула голову обратно на подушки и устало вздохнула. Сначала в душе зародился гнев и злость на подругу, но потом, я усмехнулась — она права, это был риск. Никто из нас не знает будущего и что оно привнесёт в нашу жизнь.
— Хорошо, Люсь… Прости, что пыталась тебя втянуть в это. Я сама что-нибудь придумаю и во всём разберусь… — заговорила я безэмоционально. Меня словно последние силы покинули — каждый день был, как поле боя. Желания и сил уговаривать подругу и как-то убеждать её в обратном, просто не было.
— Вот так легко? — удивилась Люся.
— Что легко? — переспросила её.
— Ты так легко сдалась? Я тебе поведала о своих страхах и тревогах, но я ведь не сказала тебе «нет»! — воскликнула вдруг подруга.
Я застонала.
— Люся-я-а-а… — протянула устало и слабо рассмеялась. — Дорогая моя подруга, я сама боюсь не меньше твоего, а может быть и больше. У меня что ни день, то хождение по минам. Но с тобой-то я думала всё ясно и мы обо всём договорились. Люсь, если ты сомневаешься и не хочешь мне помочь — так и скажи. Наша с тобой дружба никак не пострадает и…
— Нет, — оборвала она меня. — Нет, нет и нет. Я не стану отказывать тебе в помощи и этой афёре. Я всю ночь не спала, переживала и не удержалась, чтобы с самого утра тебе не позвонить и не рассказать о том, что я очень и очень боюсь. Но сейчас, поговорив с тобой, я понимаю, что делаю всё правильно. Сомнений больше нет, Тома. Ещё раз прости, что разбудила тебя и заставила сомневаться во мне. Я не подведу.
— Ох… — выдохнула я и улыбнулась. — Спасибо, Люсь. Правда, спасибо.
— До встречи, — сказала подруга, и я услышала в её голосе улыбку.
— Пока.
Завершив странный разговор, со стоном с головой укрылась одеялом. Пять утра… Ещё можно было спать и спать. Хотя, Ладомирский может опять захочет позавтракать в моей компании. Чтож, тогда не стану ждать особого приглашения, а сама спущусь к раннему завтраку.
Стоило мне подумать о Руслане, как тут же в голове вспышкой возникла чудовищная мысль: «Комната ведь под видеонаблюдением!»
— О Господи, — пробормотала испуганно и начала в голове покручивать разговор с Люсей.
Как я могла забыть? Вот что делает утро с беременными — мозги толком не соображают.
Да и вообще, мне совершенно не хочется так жить, чтобы каждый раз думать о том, что я такого сказала или сделала, и не повлияет ли сказанное или сделанное мной на моё с ребёнком будущее. Нужно поговорить с Русланом по поводу видеонаблюдения в моей спальне. Личное пространство должно быть неприкосновенно во всех смыслах.
Я открыла дверь своей спальни и увидела Валентину с занесённой рукой для стука.
— Ооо… — протянула она и улыбнулась. — Вы уже готовы, Тамара Юрьевна. Руслан Германович тоже скоро спуститься к завтраку.
Отлично.
— Сам завтрак уже готов? — поинтересовалась у неё и буквально на мгновение замерла у двери, ведущей в ту самую отвратительную комнату. Я постаралась выбросить из головы всякие глупости. Новый дом, который купит Руслан, будет «чистым» и я сделаю его уютным.
— Да, всё готово, — ответила Валентина.
— Хорошо. Тогда передайте Руслану Германовичу, что я уже ожидаю его к завтраку, — не смогла отказать себе в удовольствии уколоть его.
— Но… — Валентина явно была озадачена. — Хорошо… я передам… А как вы себя чувствуете?
Ей и правда было интересно моё самочувствие? Но всё равно, я снова прислушалась к себе — тошноты, головокружения и слабости не наблюдалось. Если бы не вчерашний инцидент, то можно было бы смело сказать, что моя беременность проходит легко. Хотя, всё «самое прекрасное» меня может запросто поджидать впереди. Ведь срок сейчас был совсем маленьким.
— Я прекрасно себя чувствую. Кстати, наш гость, Дмитрий, проснулся?
— Дмитрий Маркович ещё ночью уехал. Его срочно вызвали родные. Что-то случилось острое у кого-то из его семьи, — пояснила Валентина. — Он дал мне и Руслану Германовичу указания насчёт вас.
— Надеюсь, всё у них будет хорошо, — сказала в ответ.
В столовой уже был сервирован стол на двоих. Блюда под металлическими круглыми крышками ждали своего часа.
И к слову сказать, я была зверски голодна. Но начинать завтракать без Руслана, не стала.
Чтож, посмотрим, как быстро он отреагирует после моей весточки, которую пошла передавать Валентина.
В ожидании Руслана я стояла у панорамного окна и любовалась живописным видом — утро сегодня было сказочным и красочным, хоть бери кисть с холстом и пиши, чтобы запечатлеть столь прекрасное мгновение проснувшейся природы.
— Доброе утро, Тамара. Прекрасно выглядишь, — раздался за моей спиной голос Руслана. И как я не услышала его шагов? — Если ты будешь вставать раньше, чем я, то разрешаю тебе будить меня, и мы могли бы начинать новый день вместе, например, потерев друг другу спинки в одном душе.