Тамара погладила свой небольшой животик и спросила:
— Так ты согласен с именем Виктория?
Я покачал головой.
— Тома, я тебе предоставил огромный список имён, из которого можно выбрать хорошее имя, но имени Виктории там как раз нет. И почему именно Виктория? Вика… Как-то по-дурацки это имя звучит. Мне нравится имя София, Сонечка. Звучит как солнышко.
— София Руслановна… Тебе не кажется, что звучит как-то не очень? — капризно спросила она. — Другое дело, Ладомирская Виктория Руслановна.
Я вздохнул. Мы никак не могли прийти к единому мнению по поводу имени для нашей дочери. Никто из нас не желал уступать.
Тамара была на очередном плановом осмотре. Наша малышка развивалась хорошо и сама беременность протекала без эксцессов, не смотря на редкую тошноту Тамары и её частую смену настроения.
Обнял жену и помог ей сесть в автомобиль.
— Давай обсудим имя для малышки за обедом, хорошо?
— Ладно, — согласилась она. — Только больше не предлагай Соню. Не хочу, чтобы нашу дочь потом дразнили.
Возвёл глаза к небу. У Тамары появился самый настоящий бзик по поводу будущего малышки: как она будет жить; как будет учиться и взрослеть, когда такая жестокость происходит во всём мире. Даже к выбору имени подходила со всей ответственностью. Но будущее нашей дочери однозначно будет счастливым, безопасным и только радужным. Мы с Тамарой об этом позаботимся
— Мы обязательно выберем самое лучшее и красивое имя для нашей дочери, — пообещал я. И сердце моё буквально запело и затрепетало, когда Тамара счастливо и благодарно мне улыбнулась.
Она носила под сердцем моего ребенка, мою малышку, а я несколько месяцев назад вёл себя неподобающим образом. Непростительно. Моё изначальное поведение навсегда останется для меня укором и постыдным поступком.
Но с другой стороны, я ведь не знал, что Тамара не такая как те женщины, что встречались на моём пути… Жалкие оправдания.
Тамара. Эта женщина приняла меня таким, какой я есть. Мать моей дочери и будущих ещё детей. Она с достоинством и отвагой пережила со мной неприятный период моей жизни, когда как любая другая женщина или сломалась бы, или стала ненавидеть меня, или же просто сбежала. Но не Тамара. За что я ей вечно буду благодарен и горд за то, что она такая отважная и упрямая, и она моя жена. Не меньше я был благодарен и её родителям, которые оказались очень приятными и интеллигентными людьми. Видимо, сказывалось благородное происхождение. Жаль, что моя собственная семья оказалась другой, возможно, моя жизнь была бы тогда совсем иной…
Тряхнул головой. Не вовремя я вспомнил о своей семье. Наверное, потому что завтра наступит та чёртова дата…
Руслан положил руку мне на плечо, и от его тёплого прикосновения у меня по телу прошла приятная дрожь. Его большие сильные руки, стоило ему коснуться меня с нежностью, всегда пробуждали во мне желание.
Посмотрела на его идеальный профиль и украдкой улыбнулась, вспоминая статьи из журналов и интернета. Каждая вторая светская львица так и норовила вывесить на люди своё грязное бельё и попытаться им замарать Ладомирского. Сколько же всего напридумывали про него… И сколько детей приписали… Но Ладомирский не был бы собой, если бы не решил эти вопросы, порочащие его репутацию и касающиеся его молодой семьи. Его адвокаты с хваткой динозавров быстро заткнули рты особо крикливым дамочкам, а некоторые журналы резко прекратили своё существование.
— Чему улыбаешься? — спросил Руслан, не поворачивая головы.
— Вспомнила кое-что, — ответила загадочно и улыбнулась ещё шире.
Руслан повернулся ко мне и, сощурив глаза, поинтересовался:
— И что же ты вспомнила, дорогая жена?
Пожала кокетливо плечиком и со вздохом сказала:
— Вспомнила, что сегодня ты меня поцеловал только утром. Вот и думаю, как скоро ты перестанешь совсем меня целовать… Особенно учитывая, что мой вес изменяется со скоростью света и…
Он не дал мне договорить, а поцеловал. Моя маленькая провокация сработала. Конечно же, я так не думала. Я знала, что Руслан испытывает ко мне сильные чувства, и любит меня. И не смотря на то, что я скоро буду похожа на крейсер, он всё равно будет любить меня. И поцеловал меня он так, словно желал меня больше всего на свете.
— Оторвавшись от моих губ, он коварно улыбнулся и сказал:
— Больше не смей думать невесть что, поняла?
В ответ только кивнула и широко улыбнулась, поймав смущённый взгляд нашего водителя.
— Кстати, — вдруг вспомнила я. — Ты же обещал меня на днях свозить на наш новый дом. Я хочу посмотреть, как идёт ремонт.
— Обязательно свожу, но не сегодня и не завтра, — он вдруг вздохнул и продолжил: — Я завтра должен улететь на встречу в Германию на несколько дней.
— Насколько сильно ты должен быть там? — загрустила я.
— Там будут все мои партнёры. Это действительно важная встреча, Тамара. Будут озвучены планы на будущий год и представлены новые технологии немецких партнёров. Я не могу пропустить эту встречу. Понимаешь меня?
— Конечно, я всё понимаю, — сжала его руку. — Лети и делай своё дело, а я буду ждать тебя. Только вот, сколько тебя не будет?
— Максимум дня три, — ответил Руслан и поцеловал меня в висок. — Не представляешь как я рад, что ты у меня понимающая женщина.
— Конечно, рад. Такой как я больше нигде нет.
— Что есть, то есть. Ты уникальная женщина, Тамара.
«Ты тоже, тот ещё экземпляр. Мы оба стоим друг друга», — подумала я с нежностью и любовью.
Вернулись домой. Валентина как раз накрывала на стол и сказала:
— Руслан Германович, приходил почтальон и принёс почту. Я всё положила на столик в вашем кабинете.
— Спасибо, — поблагодарил он её и пошёл в кабинет.
А я хвостиком увязалась за ним.
— Пока тебя не будет, я позову к нам в гости Люсю, ты не против? Давно с ней не виделась и соскучилась, — сказала я Руслану.
— Хорошо. Зови. Только сама никуда не выезжай без меня, договорились? — в его тоне появились нотки волнения и тревоги.
— Договорились. Я из дома ни ногой, — сказала уверено.
— Кстати, нет новостей от Надежды? — ни с того ни с сего поинтересовался Руслан, просматривая почту.
Я вздрогнула и забеспокоилась. Он что-то узнал? Догадался? Но глядя на его спокойное лицо, поняла, что нет, он просто интересовался, чисто из любопытства.
— У неё всё хорошо, — ответила беззаботно. — Беременность протекает без проблем. И кстати, у неё тоже будет девочка.
Руслан кивнул, распечатывая один из конвертов, и углубился в чтение.
А я буквально облегчённо выдохнула. Никак не могла я набраться смелости и наглости, чтобы рассказать Руслану о том, что я затеяла несколько месяцев назад и что у нашей дочери будет сестричка…
Вот как тут мягко и тонко рассказать? Я ведь даже представить не могла, какой будет его реакция. А вдруг, он снова ожесточится и разочаруется во мне? Решит, что я лгунья и лицемерка.
С тяжёлыми мыслями опустилась в кресло, и хотела было закинуть удочку насчёт того, как Руслан отнёсся бы к приёмному ребёнку, как вдруг, он громко и грубо выругался, глядя на следующее письмо и вскочив с кресла, не распечатывая конверт, смял его в руках и бросил в корзину.
Ого.
— В чём дело? — удивилась я такой реакции. Руслан после случая с Саидом и Аббасом всегда был спокойным и уравновешенным. — Ты даже не вскрыл конверт…
— Это приглашение… — произнёс он и снова сел в кресло. — Я так думаю. Он каждый год его шлёт.
— Кто? — свела я брови.
Руслан запустил пятерню в свои волосы и взъерошил их.
— Это письмо от моего деда… У него завтра день рождения… — голос Руслана прозвучал с нотками ненависти. — Старик всё ещё жив.
— Руслан, — подошла к нему сбоку и обняла за плечи. — Может, уже расскажешь, что такого страшного и чудовищного произошло в твоей семье? Мне больно видеть тебя, когда звучат напоминания о твоём детстве, и ты сразу замыкаешься в себе. Но я, как твоя жена, ведь имею право знать, верно? Обещаю, что не стану судить ни тебя, ни твою семью, ни ваши поступки.
Мне было до дрожи любопытно узнать, что же было с Русланом в детстве. Ведь не может человек просто так ненавидеть своё прошлое и свою семью. Значит, произошла какая-то трагедия…
— А меня судить и не нужно, — сказал он резко. — Просто… мой отец был настолько тираном и деспотом, что мать от него ушла и бросила меня одного, позволив этому тирану срывать зло на ребёнке! Дед был таким же. Может, чуть мягче, но ласковости и любви в нашей семье не было никогда. По крайней мере, я этого совсем не помню. Я даже сбегал из дома… Но отец меня всё равно находил.
Руслан вздохнул.
— Отец умер пятнадцать лет назад от сердечного приступа. А дед всё ещё жив, оказывается. Где моя мать — не имею представления. Я мог бы её найти, но не имел и не имею никакого желания делать это. За все годы она ни разу не прислала весточку о себе… Я не простил её, Тамара. И отца с дедом не простил. И не прощу. Моя мать не имела никакого права оставлять меня с ними. Но оставила… Сука…
— Тшшш… — произнесла я и погладила мужчину по голове. В глубине души этого взрослого и матёрого мужчины жил маленький мальчик, который нуждался в материнской любви и хотел получить ответ на один-единственный вопрос: «Почему мама его бросила? За что?»
— Мне жаль, — произнесла я тихо. А что можно было сказать в такой ситуации? — Ты будешь самым лучшим отцом, Руслан. Зато твои дети никогда не узнают, что родители иногда бывают жестокими. Мы своих детей никогда не обидим. Никогда. И едва родится наша малышка, вот увидишь, грустное прошлое растворится как туман.
Он поцеловал мои руки и слабо улыбнулся.
— Да, наверное, ты права. Просто… Иногда, жить с этим трудно, Тома. Может, тебе покажется, что это мелочь или полная ерунда, ведь прошло столько лет и я уже не ребёнок… — Он вздохнул. — Я сам мечтаю освободиться от воспоминаний, но не получается. Они сидят во мне и тихо зудят, а иногда приходят ко мне во снах. Иногда я чувствую себя человеком третьего сорта. Наверное, ты сейчас решишь, что такого быть не может… Просто, я не говорил с тобой на эту тему и о том, какие демоны сидят во мне внутри. И никакое моё положение в обществе, никакие деньги или женщины, что окружали меня, так и не дали свободы от прошлого. Надеюсь, ты меня поймёшь и не начнёшь презирать…