— Лучше уйди по-хорошему, пока я не разложил тебя прям здесь, — толкается в меня, с силой вжимается в ягодицы. Спереди гранитный камень вонзается в бёдра, а сзади не менее твёрдый член. Он убирает мои волосы в сторону, они рассыпаются по спине. Продолжается противостояние обезумевших взглядов в отражении зеркала. Он просовывает руки к животу, расстёгивает ремень на моих брюках. Резко. Грозясь больше не останавливаться ни под каким предлогом. — Ну, как знаешь. Я ведь хотел как лучше для тебя. Но раз ты не против...
Это очередная игра. Мы лишь меняемся в этой игре ролями.
— Всё! Всё! Я ухожу, — опомнившись, накрываю его руки ладонями, разворачиваюсь.
Кирилл отшатывается от меня. Не смотрит больше в мою сторону. Восстанавливает дыхание, лбом прижавшись к прохладной кафельной стене.
— Я позвоню тебе, — успевает он сказать прежде, чем я выхожу.
Возвращаюсь в свою комнату, чтобы прийти немного в себя после мощнейшего перенапряжения. Вот только Стас и не думал уходить отсюда. По-прежнему сидит на моей кровати, полностью поглощён телефоном.
— Вы там трахались, что ли? — реагирует на мой фальшивый кашель, вытаращенными глазами он смотрит на меня. А у меня на лбу написано: «хотелось бы».
— Ты сейчас спустишься вниз вместе с Кириллом и если он посчитает нужным, то расскажет тебе всё, — указываю ему на выход. — Спасибо, что пришёл, но мне надо побыть одной. Скажешь всем, что у меня разболелась голова.
Стас без вопросов подчиняется. Всё потому, что его распирает любопытство.
Он устрелмяется вслед за Кириллом, как только тот справляется со своей эрекцией.
Оставшись наедине, я запираюсь от всех, дотрагиваюсь до своих губ. Они всё ещё охвачены огнём, ровно как и всё тело.
Боже, я чуть было не занялась сексом в собственном доме, где куча народу.
Да ещё и не просто с кем-то, а с тем, кто совсем недавно сделал из моего сердца оригами.
Гореть мне в аду.
Глава 40. Яна
Вся как на иголках я ждала наступления ночи. Но стрессовая ситуация, в которой я оказалась, решила иначе. Организм был обессилен. Я просто вырубилась, поскольку будит меня какое-то странное жужжание под ухом.
Опомнившись, что это вибрация моего телефона под подушкой, я быстро высовываю его оттуда и расплываюсь в довольной улыбке, как только вижу сообщение от Кирилла:
"Через пять минут выходи. Жду тебя на улице. Сегодня тепло, поэтому надень юбку".
Я: Что-то я не наблюдаю в сообщении волшебного слова... Ты забыл его написать? (подозрительный смайлик).
К: Пожалуйста. Надень юбку, пожалуйста (взрыв мозга).
Внутренности скручивает от чего-то неизвестного, манящего и безрассудного. Внизу живота снова приятно тянет, услада проникает в кровь, по капле наполняя меня. Если мы могли позволить другу другу многое у меня дома, то что будет, окажись я с ним наедине? Да ещё в юбке.
Надо ли мне это?
Ох, что же он делает со мной...
Вновь неосознанно ставит перед сложным выбором, где нет верного решения. Есть только то, чему я хочу отдать предпочтение здесь и сейчас.
Я хочу оказаться с ним наедине. Больше всего на свете. Но мне опостылело становиться пешкой в его игре.
Я слабачка. Всё ещё слишком слабая рядом с ним. Он не даёт мне возможности ощутить свой вес в его жизни, понять свою значимость.
Я не хочу, чтобы наши отношения ограничивались лишь плотским наслаждением. Я ведь сама поставила ему такие условия, но я думала, его не устроит один только секс. В моём-то положении.
К: Долго тебя ещё ждать? Твои уснули, проход чист.
Я: Я не пойду сегодня никуда.
К: Что опять? Почему?
Я: Давай просто поговорим? Как друзья.
И снова игнор. Я не сделала как он того хочет и на этом всё. Что и требовалось доказать.
Включаю телевизор, распластавшись на кровати. Идёт какой-то турецкий плаксивый сериал. Я не понимаю сути, но лью слёзы вместе с героями.
Идиотка. Нашла повод.
Намотав сопли на кулак, я вдруг снова различаю вибрацию телефона. Со скоростью молнии достаю его из-под подушки, думая, что Кирилл всё-таки что-то написал. А это не сообщение. Он звонит мне.
— Чем занимаешься? — осипши произносит.
— Плачу, — шмыгаю носом, отключая телевизор. — Оказывается, у людей в сериалах проблем побольше моего в сотни раз.
— Глупышка, ну, какие у тебя могут быть проблемы? — взволнован он или мне просто чудится. — Что случилось?
— Гормоны, наверное. А ещё мне постоянно хочется кого-нибудь обнять. У тебя такого нет?
— Подойди к окну, — ласковый голос подчиняет разум. Я приподнимаюсь с кровати, выглядываю из окна на улицу, думая, что увижу его на крыше. — А теперь посмотри прямо, — устремляю глаза перед собой и вижу его в окне соседнего дома. — Хочешь я приду и обниму тебя?
Заманчивое предложение, что я чуть ли не соглашаюсь, но быстро заглушаю в себе это желание, анализируя происходящее.
Он находится не в своей комнате. Её окна выходят на противоположную сторону. Именно поэтому я даже не ожидала когда-нибудь увидеть его там. Он стоит прямо у окна, дыхание устремлено на стекло, в ушах торчат наушники. Сама комната залита тусклым светом настольной лампы. Не скажу, что его хорошо видно, пока лишь силуэт, но тем не менее я различаю как он машет мне.
— Привет, — искренне улыбаюсь и махаю в ответ.
— Привет, давно не виделись. Так давно, что зубы сводит.
Мне приятно это слышать. Я закусываю губу, соблазняясь льстивым речам.
— Ты раздет или мне кажется? — интересуюсь я неспроста.
Голый торс я вижу, а что дальше — рисует мне фантазия. Неприлично богатая фантазия.
— Кажется, — для доказательства он отходит на шаг от окна, подносит к себе лампу, показывая мне, что он в спортивных штанах. Затем ставит лампу так, что теперь я различаю даже засасывающую тьму в его глазах. — А ты? Включи свет, чтоб я лучше тебя видел.
Свет для меня — это слишком, поэтому я снова включаю телевизор, наполнив комнату светом от его экрана.
— Тебе видно меня? — играю я с ним своим голосом, встаю на цыпочки и верчу задом. — Нравится моя новая пижама?
С виду в ней нет ничего особенного: шёлковый бежевый топ и под цвет короткие шорты. Но, похоже, ему пришлось по вкусу — из трубки слышится глухое рычание.
— А что под ней? — понижает голос, полоснув моё тело острым как лезвие взглядом даже на расстоянии. Какая-то магия.
— Ничего, — по слогам.
Повисает молчание. Я слышу его отяжелевшее дыхание, как порывы ветра. Его взгляд становится ещё более цепким. Он пригвоздил меня к месту, не отпускает, а я стараюсь не отпустить его.
— Яна, я понимаю твои опасения. Я даже разделяю их, но какой смысл делать шаг назад? Ответь, ты меня боишься?
— Нет, — шепчу, завороженно наблюдая за ним.
— Тогда чего ты боишься?
— Себя под твоим влиянием, — признаюсь в том, что он и так хорошо знает.
— Отныне ты будешь указывать мне, где я перегибаю палку, чтобы не заходить слишком далеко. Я ведь не знаю рамок. Да что там! У меня никогда их не было! — с горечью произносит, прижавшись лбом к стеклу. — Только говори. Всегда! Не молчи. Не делай так, чтобы я додумывал за тебя.
— Я постараюсь, — в груди печёт от осознания того, что не всё ещё потеряно.
— Проверим в действии прямо сейчас? Ты мне сразу же скажешь, когда я начну перебарщивать, — слышен азарт, я хмыкаю вопросительно. — Дотронься до себя.
— Дотронуться? Как? — недоумённо моргаю, вижу его порочную улыбку, мгновенно заставляющую краснеть.
— Нежно, словно к лепестку цветущей розы. Отодвинь резинку от этих потрясных шортиков и просунь в них свою руку.
Я с лёгкостью могу солгать ему. Сказать, что сделала то, чего он попросил, а он даже и не узнает. Размер моего окна не позволяет ему увидеть то, что происходит у меня ниже пояса.
Но мне почему-то хочется самой это сделать. Под его пристальным вниманием доказать, что именно это меня нисколько не пугает.
Я задерживаю вдох, несмело просовываю ладонь в шорты. По миллиметру проскальзываю глубже и прикасаюсь подушечкой среднего пальца к комку нервов. Касание лёгкое, как пёрышко по стеклу, но такое чувствительное.
— Сделала, — выдыхаю.
— А теперь ласкай себя, — приказывает он. И сладко, и горячо, до судорог в ногах. — Смотри на меня, и ласкай себя. Представь, что это я дотрагиваюсь до тебя. Представь, что это мои руки так хорошо знаю твоё тело.
Представить совсем несложно.
В последнее время я только и делала, что представляла его повсюду, но это не вызывало у меня таких же волнующих ощущений. Не было так возбуждающе. Адреналин не бурлил по венам, кровь не кипела, никакого трепета в сердце не было. Слабости в ногах тоже.
Мне нисколько не стыдно. Я уже не стараюсь сдерживать своё дыхание. Дышу часто. Прерывисто. Тяжело. Пальцами окружаю влажный клитор, окаймляю его. Растираю влагу по набухшей плоти и неустанно смотрю на Кирилла.
— Что ты чувствуешь? — дышит со мной единым рваным ритмом.
— Твои руки... Чувствую, как... пальцы кружат по клитору. Ты знаешь, как мне нравится, знаешь, как я.... — роняю первый стон.
Дыхание его усиливается вместе с моим. И это тоже неспроста. Замечаю, как он сам чуть приспускает штаны, бёдрами подаётся вперёд. Но в отличии от него, я вижу всё, что он делает. Каждое его движение не остаётся незамеченным. Мне не нужно фантазировать на этот счёт. Я собственными глазами вижу, как он вызволяет член, наполненный твёрдостью до отказа. Как он сжимает его в своём крепком кулаке.
Ноги подкашиваются. Я придерживаюсь за подоконник, зажав телефон между ухом и плечом.
Мне будто бы ввели в кровь неизвестный наркотик, от которого меня теперь бросает в пучину неизведанных чувств. Такого у меня ещё никогда не было.
Внутри пульсирует от того, как Кирилл скользит ладонью по члену. Смело, но без резких движений, словно желает растянуть удовольствие на максимум, чувствовать каждый рывок и ощущать их разницу. Он стискивает зубы, но взгляда не отводит ни на секунду.