— Да надо кое о чём расспросить декана, — холодок по спине бежит только об упоминании деканата и того, кто может там оказаться.
— А я тебе тогда зачем понадобилась?
— Ты мне подруга или как? В качестве поддержки, разумеется.
— Странная ты, — она обнимает меня за плечо. — Но пойдём, коль не шутишь.
Стася абсолютно ни о чём не догадывается.
Будет ли она по-прежнему считать меня своей подругой, когда я признаюсь, что хранила от неё столько тайн?
Она единственная у меня, с кем я могу поговорить обо всём. И я понимаю, что пора бы уже раскрыть все карты. Я раскрою, но только после того, как выйду из деканата.
Стасю с собой я прихватила неспроста. Она как моя поддержка и гарантия того, что всё пройдёт по моему сценарию, а не по сценарию Артёма Эдуардовича, если тот всё-таки окажется у меня на пути. Нутром чую, что он сейчас в деканате.
Войдя в пустующий деканат факультета экономики и управления, обращаюсь к единственной девушке, сидящей за самым дальним столом:
— Здравствуйте, а Эдуард Борисович у себя?
— Добрый день, будет здесь минут через двадцать, — смотрит на настенные часы, надкусывая кончик карандаша. — У вас что-то срочное?
— Да, я хотела бы поговорить о переводе... Если можно, — сказав это, Стася разинула в недоумении рот и до боли сжала мою руку.
— Тогда можете присесть пока, — любезно указала она на стулья у самого входа и удостоила вниманием подругу. — Вы тоже к Эдуарду Борисовичу?
— Н-нет, я просто за компанию, — подруга пребывает в шоке.
Расположившись на стуле, я не могу не почувствовать на себе два лазерных луча синего цвета, выжигающих меня насквозь. Это возвышающаяся надо мной Стася и её вылупленные глазища. Уперев руки в бока, она ждёт немедленных объяснений. Подруга готова хоть сейчас устроить мне разнос по полной.
А я не знаю с чего начать.
— Перевод? И почему я только сейчас узнаю? Не поверю, что ты приняла это решение пять минут назад, сидя на экономике, — она присаживается рядом. — Что происходит, подруга?
Она усомнилась в нашей дружбе, а мне стыдно теперь. В прошлый раз, когда Кирилл похитил меня у неё на глазах, мне ещё долго пришлось отнекиваться. Рассказывать сказочки, что между нами ничего нет. Она чувствует, что со мной что-то не так. Со временем мне удалось вернуть её доверие, и вот опять...
— Мне нужно переехать на какое-то время, — почти беззвучно произношу я, не рискнув посмотреть на неё.
— Переехать? Куда? — метает она гром и молнии.
— В Новосибирск к..., — я прикусываю язык, поскольку в деканат входит тот, кого я так боялась увидеть здесь.
Артём своим присутствием превращает этот просторный, заваленный бумагами, кабинет в саму преисподнюю. Градус заметно повышается. Раскаленный воздух обжигает лёгкие, а меня тем не менее бросает в дрожь. Зубы стучат всякий раз, когда я ловлю на себе его зловещий взгляд голубых неоновых глаз.
— Девушки, вы, наверное, меня ждёте? — обращается он, придавая себе официальный тон.
— Нет, они ждут Эдуарда Борисовича! — отвечает за нас девушка.
— Так его сегодня уже не будет. Может, я могу как-то решить вопрос?
— Да, Артём Эдуардович, — она указывает карандашом на меня. — Эта девушка хочет поговорить о переводе.
— Тогда пройдёмте в кабинет, — его улыбка — сплошное притворство, а манеры джентльмена — то, на что ведётся добрая половина студенток и не только. — Расскажите, что там у вас.
Блаженная Стася исходит на слюну, смотря влюблённо на статного и не побоюсь этого слова красивого мужчину. А меня воротит от него. Прожилки трясутся.
Сценарий мой приходится переписывать на ходу, ведь я предполагала, что здесь могу напороться на Артёма, но я была уверена, что вести разговор о переводе буду непосредственно с деканом, а не как с его сыночком.
Что ж...
— Проходите, присаживайтесь, и начнём по порядку, — радушно впускает меня в кабинет и как только я оказываюсь на его территории, скрытой от посторонних глаз, он меняется. От радушия не остаётся и следа. Перевоплощается в самого дьявола. — Ну, рассказывай! И куда это ты собралась посреди семестра?
Он садится в кожаное, слегка обшарпанное кресло. Снимает очки, кладёт руки на стол и скрещивает пальцы. В горле пересыхает, слова забываются. Мне приходится буквально заставлять себя не горбиться, не показывать ему свой страх.
— Я хочу перевестись на заочное отделение, — гордо вздёргиваю нос.
— Причина? — сощуривается хитро.
— Нужно уехать.
— Куда?
— Тебя это не касается.
— Зачем?
— Так надо.
— Ладно, — неожиданно он отвечает, синхронно хлопнув по поверхности стола. — Закроешь сессию и будет тебе перевод.
— А раньше? Разве я не могу сейчас перевестись?
— Нет, конечно же. И это не моя прихоть. Есть определённые правила, которые нужно соблюсти. Сдашь все долги, а такие, я уверен, будут, и я с радостью тебя переведу.
— Не будет у меня долгов! Можешь не переживать.
— В прошлом году ты говорила так же и что в итоге? — фыркает, крутанувшись на своём кресле. — Ещё скажи спасибо, что я не вышвырнул тебя отсюда после того, как ты запудрила мне мозги.
— Ты сам виноват! — повышаю голос. — У меня не было другого выхода!
Артём сводит челюсть, выжигая мою кожу лица холодным взглядом исподлобья.
— Сбавь свой тон, сладенькая.
— Ты же вынудил меня согласиться на поездку! Или ты думал, что из-за одного грёбаного экзамена сможешь присвоить меня себе? — нарочно я делаю звук ещё громче, чтобы все услышали. — Я, конечно, очень благодарна, что ты внёс свою лепту, но я не продаюсь. Ты должен был и так это понимать. А теперь только подумай, что будет если я всем разболтаю, что ты спишь со студентками?! Ты лишишься не только должности, но и свободы! Даже папочка тебе не поможет!
Он растягивает зловещий оскал. Приподнимается с кресла и медленно, словно хищник, охотящийся за жертвой, огибает стол. Останавливается у меня за спиной. Всего в шаге. Дыхание перехватывает, заусенец на большом пальце уже содрала так, что кровь пошла. Я вздрагиваю всем телом, когда он кладёт на мои плечи свои руки. Чувствую как он склоняется надо мной. Слышу его дыхание напротив виска.
— Сладенькая, у тебя нет никаких доказательств. Всё происходит по доброй воле учащихся. Хочешь сказать, твоя подруга не желает оказаться на месте тех, с кем я имел какую-либо связь? — смеётся мне в ухо. — О, что-то мне подсказывает, что она прыгнет ко мне в машину, если я её просто пальцем поманю.
Мерзость. Какой же он мерзкий.
Веду плечом. Сбрасываю руки этого нахала и резко встаю. Руки чешутся вмазать ему по наглой роже, но не хватало ещё, чтобы меня отчислили. Он это может устроить.
— Всего хорошего, Артём Эдуардович! — выплёвываю порцию яда на него.
В ярости я громко хлопаю дверью. Бубня под нос ругательства, я выскакиваю из деканата. Стася впопыхах бежит за мной с моими вещами наперевес.
— Ты чего такая бешеная? Случилось что-то? — взволнована она.
— Никогда! Слышишь? — кричу я на неё в истеричных припадках, привлекая к себе внимание мимо проходящих будущих жертв этого куска дерьма. — Никогда не верь этому типу, поняла?
— Ян, да что произошло?
Без сил валюсь на лавочку. Меня кроет, не могу сдержать себя, чтобы не разреветься. Стася успокаивает меня, хоть и не понимает в чём дело. Духу не хватает рассказать ей, как Артём решил воспользоваться моей наивностью. Как я чуть ли не вляпалась, поверив в сказку, где не было бы счастливого конца.
Он опытный манипулятор. Всё ему сходит с рук. Я сама не понимаю как могла согласиться поехать с ним на отдых в роли любовницы, взамен на то, что он решит вопрос с образовавшимся хвостом по экономике. Хорошо хоть вовремя включила голову. По доброй воле становиться подстилкой на тот момент ещё женатого мужчины за какой-то сраный экзамен — это бы перевернуло всю мою жизнь вверх дном, поставило бы клеймо шлюхи.
Я была такой счастливой все эти дни, и всё в один момент перечеркнул Артём. Не выйдет ничего у него. В этот раз я брошу все усилия, все знания, чтобы не допустить осечки. Прям сейчас возьмусь за учебники и буду заниматься до потери пульса. Я зубами буду вгрызаться в этот гранит...
Чтоб его..
Начну, вот только сначала отвечу на звонок, который ждала с самого утра...
— Прелесть, я на минутку. Между тренировками решил поинтересоваться ты там случайно не в пути? — уже по традиции спрашивает Кирилл и все мои проблемы разом уходят далеко на задний план.
Он каждый день, вечер и бывает даже ночью задаёт мне один и тот же вопрос: Когда я уже приеду к нему? А я хочу. До боли в сердце. Хочу обрадовать его, хочу услышать эту радость собственными ушами и насладиться этим кайфом вместе с ним.
— Привет, не знаю. Скажи ещё что-нибудь, — ложусь на кровать.
За время нашего недолгого тесного общения я выявила некую особенность: когда я разговариваю с ним, мне всегда хочется принять горизонтальное положение. К чему бы это?
— Сказать? Что, например?
— Не важно, что-нибудь. Мне нравится слушать твой голос.
Он что-то недолго мычит в трубку.
— Хм... Знаешь, в чём плюс твоего переезда? Ты будешь слушать меня часами. Как тебе идея?
— Просто супер! Тогда у меня к тебе встречное предложение. Переходи в Новокузнецкий клуб и мы будем видеться хоть каждый день.
— Не приедешь, значит? — голос с лёгкой хрипотцой становится мрачным.
— Не получится пока, — с печалью выдыхаю. — Надо сессию для начала закрыть.
— В таком случае мне надо подумать, — и он в привычной своей манере отключается прежде, чем я признаюсь ему в том, что сильно скучаю по нему.
Следом приходит сообщение: Ты выкручиваешь мне яйца как лампочки в подъезде, но почему я ведусь на это? (подозрительный смайлик).
Я: Может, всё дело в том, что ты влюблён? (чертёнок, сердечко).
К: Завтра позвоню. Сладких снов заранее (поцелуйчик).
Уклонение от ответа ещё не ответ. Он ведь не стал отрицать, а значит я могу на что-то рассчитывать.