Нет, я этого не сделаю. Вскоре дождь пошёл. Я поехал к зданию своего отеля — внушительное, красивое здание у самой набережной, в центре города. Высокое, насколько позволила городская администрация строить в районе исторической застройки. Верхние этажи ещё темны, пусты, только готовятся к предстоящей работе. На первом этаже уже открыт дорогой ресторан, офис банка — им площади сдал в аренду. Аренда в центре города стоила очень неплохих денег.
Не поеду к ней, решил я, бродя по пустым комнатам будущего отеля класса люкс. Телефон из кармана достал, повертел в руках. Бюджетная совсем модель. Старенький. На защитном стекле сеть царапин и трещинок. На чехле наклейка — маленькая розовая пони. С горечью подумалось — наверное, у неё дочь есть, которая наклейку и приклеила. Телефон разразился трелью лёжа в моей ладони. На экране нейтральная надпись — "Работа". Мне все равно до жизни Полины. А телефон она себе новый купит. И все равно трубку взял.
— Полина, — требовательно потребовал женский голос. — Полина, завтра Вика выйти не сможет, приходи пожалуйста, на полчаса раньше.
— Это не Полина.
— А кто? — удивилась женщина.
— Понимаете, она потеряла телефон, я его нашёл. Не скажете, где она живёт? Я бы отвёз.
Небольшая заминка.
— Где-то на Технической, я точно не знаю. Там ещё старые двухэтажки.
— А её фамилия?
Теперь молчим оба. Мне почему-то жизненно важно знать, какая у Полины фамилия сейчас. Это мне необходимо.
— Агапова…
Скручивает старой, уже почти забытой болью. Она все же вышла за него замуж. Фамилию его носит. Старое предательство не забыть, на смену боли быстро приходит ненависть. Я думал и её испытывать больше не способен.
— Спасибо.
— Знаете, я просто завтра ей передам и все про телефон, — говорит моя собеседница, но я сбрасываю звонок.
Быстро выхожу из здания отеля, охранник кивает, провожая меня. Сажусь в автомобиль. Я догадываюсь, где она может жить. На Технической у неё бабушка жила, старая и смешная женщина. Мы иногда проходили к ней, она много смеялась и чаем с пирогами поила. Говорила, что Полина на неё в молодости похожа, я тогда ещё думал, что у меня будет такая же смешная старая бабулька жена лет через пятьдесят. Но нет…
Еду на максимальной скорости. Технической улица называлась, потому что раньше здесь много предприятий и заводов было, в девяностые все разорилось, землю повыкупили. Нужный двор нахожу быстро. Выхожу. Окна светятся. Если Полина и правда живёт здесь, то она дома.
Нужно ли мне это? Вхожу в подъезд. Он старый, двери нет. Ступени выщербленные, закруглились от сотен ног что шагали по ним. Поднимаюсь на второй этаж. Стучу, не найдя звонка. Жду. И до последнего думаю, что можно уйти. И понимаю, что все равно бы пришёл, рано или поздно. Просто чтобы понять, что ничего не изменилось. Я все ещё ненавижу её. Хоть над этим время не властно.
— Да?
Даже не спрашивает, кто там, сразу распахивает дверь. Волосы мокрые, в кудряшки завились, видимо только из духа вышла. На тело накинут халат. Смотрю на тонкую шею, капли с волос стекают, впитываются в пушистую ткань халата. Сглатываю ставшую вдруг вязкой слюну. Я хотел бы проследить языком путь каждой этой капли. Поднимаю взгляд, смотрю в лицо. В ресторане растерянной была, испуганной, а сейчас в глазах злость и знакомое мне упрямство.
— Зачем пришёл?
— Ты телефон забыла.
Протягиваю руку. На мгновение касаемся друг друга пальцами, она отдергивает руку. Молчим. Смотрю на неё, на квартиру за её спиной. В ней нет следов присутствия ребёнка или мужчины. Чисто. Запах витает какой-то, невероятно свежий, чуть сладковатый, словно дорогие духи. Понимаю — это цветы. Мне видно только часть комнаты и кухни, на всех поверхностях — цветы в горшках. Из комнаты вышел толстый рыжий кот, уселся у ног хозяйки, посмотрел на меня враждебно.
— Спасибо, — сухо поблагодарила Полина. — Можешь идти.
— Чаем не напоишь? — улыбнулся я.
— Нет.
Медлю. Тяну время. Стоять рядом с ней мучительно, но все равно хорошо. Это мазохизм чистой воды.
— Ты вышла за него замуж? — наконец спрашиваю я. — Твоя фамилия…
— Да. Спасибо тебе за телефон, Кирилл, правда. Но я надеюсь мы больше никогда не увидимся.
Отступаю назад, в темноту подъезда. Такие противоречивые чувства испытываю. Хочется хлопнуть дверью, и правда, никогда больше не возвращаться, никогда не видеть. А ещё хочется халат с неё сдернуть, крепко обнять до хруста костей, и целовать так, чтобы губы распухли. Но я не буду этого делать.
— Тебя попросили завтра на полчаса раньше прийти, — бросил я уходя.
Насовсем уходя. Лучше и правда, не видеть больше, не к чему бередить старые раны. Прощай, мысленно сказал я. Навсегда прощай.
Глава 3. Полина
День тянулся бесконечно. Я то и дело смотрела на часы, потому что сидеть в офисе было невыносимо. На улице светило солнце. А ещё в наш город вернулся Кирилл Доронин, и что делать с этим знанием я не знала. Его некуда было нести, не с кем поделиться. Катя была моей недавней подругой, о Кирилле она не знала. Я бы ни за что не стала ей рассказывать — она не поймёт всей глубины моей тоски и просто вообразит любовную историю. В её мире все просто и все счастливы. Моя мама до сих пор если слышала его имя замыкалась. Она ничего не хотела о нем знать, она видела, как мне плохо было, когда он уехал. Несколько месяцев в себя приходила, похудела до крайней степени. Но я научилась жить в мире без Кирилла. А теперь он снова где-то рядом…
После работы ещё светло — весна. Я любила именно такую весну, когда небо прозрачное, из земли робко лезут первые тонкие травинки, деревья голые, а все ещё впереди. Сегодня я не шла домой сразу, мне нужно было заехать за цветком, который я покупала по объявлению на сайте.
Моё увлечение началось именно тогда. Шесть лет и три месяца назад. Кирилл уехал, и оказалось вдруг, что у меня нет ничего. Ничто в этой жизни не могло вызвать во мне интереса. Мама таскала меня то по психологам, то по экстрасенсам. Первые задавали кучу вопросов, вторые обещали красивого мужа и троих детишек, поэтому маме нравились больше. Я теряла и аппетит и интерес к жизни. Мама, пытаясь разжечь хотя бы аппетит таскала домой всякие диковины и готовила на целую дивизию каждый божий день.
В один из дней я вышла на кухню. В вазочке на столе лежали фрукты. Манго начал уже увядать. Я их когда-то очень любила, и фрукт, который никому не нужен, вдруг стало жалко. Я аккуратно вырезала из него косточку, мякоть, которая уже не годилась в пищу, отправилась в мусор. А косточку я воткнула в горшок с маминой геранью.
А потом, некоторое время спустя я увидела зелёный росток. Этот факт удивил и вызвал любопытство. Я купила горшок, намешала земли и пересадила свое манго. А потом увлеклась растениями. Они вытащили меня из депрессии.
А теперь я шла забирать оксалис. Цветок не редкий, удачно перепродать саженцы не получится, но я увидела объявление и влюбилась. Цветок был большим, роскошным, давно нуждался в рассадке, но хозяйка уезжала и продавала свои цветы. А мне крайне нужен новый любимчик чтобы хоть на мгновение забыть про Кирилла.
— Он прекрасен! — восхитилась я.
Послушно заплатила — но стоил каждого рубля. Горшок был большим и тяжёлым, и я устала уже выйдя из подъезда. Нужно было вызвать такси, но после вчерашнего похода в ресторан мне такси явно не по карману. Ничего, до остановки всего десять минут…
Я прошла уже метров двести, как сзади засигналила машина. Я сразу подумала — Кирилл. Сердце забилось, как бешеное, хотя Доронин точно не стал бы мне сигналить. А была бы лужа рядом, ещё и проехал бы на скорости брызгами обдав. Обернулась. Вздохнула. Просто нашествие какое-то бывших. В машине был Игнат, за него я и выскочила замуж через год после того, как Кирилл уехал. Он всегда рядом был, поддерживал, мама говорила, что пора. Надо. Стерпится, слюбится…
— Снова тащишь горшок? — спросил он открыв окно.
— Снова, — согласилась я.
— Садись. — Я продолжала идти, поэтому он нетерпеливо протянул, — садись уже, я вижу, что тебе тяжело.
Остановился, открыл дверь. Я со вздохом села, пристегнулась, горшок покрепче на коленях пристроила, обняла его, уткнувшись лицом в темно бордовые листья, по форме напоминающие бабочек.
— Как дела?
— Хорошо.
Скосила взгляд, рассматривая его. Он тоже красив был, мой бывший муж. Не так красив, как Кирилл, но все же. Нас познакомила сестра Кирилла, семь лет назад. Он все пытался меня добиться, хотя я в Кирилла влюблена была, как кошка.
И все месяцы депрессии он был рядом. Поддерживал. Я как то и не поняла, как так получилось, что на моем пальце кольцо оказалось, а он забрал меня к себе. Я ещё тогда удивилась, зачем мне у него жить, мне и у мамы хорошо. А он сказал со вздохом, мы поженились же, Поль…
Он ребёнка хотел. Очень. Я пыталась отшутиться, что рано и не надо, но он ничего не хотел слышать. Я уступила его желанию — мне бы хотелось любить кого то. Почему бы не собственного ребёнка? Мы перестали предохраняться, месяц шёл за месяцем, а беременность не наступала. К врачу мы пошли через год почти. Он только руками развёл.
— Вы оба здоровы, я не вижу препятствий беременности. Давайте попробуем такую систему лечения, а потом посмотрим…
Попробовали, посмотрели — не вышло. Так, в попытках забеременеть прошло два года брака. Я сажала цветы, Игнат работал. Иногда бесился, что я свои цветы люблю больше, чем чего. А правда была такая — Игната я не любила совсем. Чувствовала вину, поэтому и хотела так ребёнка родить, все сильнее. Хоть как-то его отблагодарить…
И согласилась на ЭКО. Мучительная подготовка была позади. Прошла подсадка двух эмбрионов. Я береглась, старалась не подниматься с постели лишний раз, пила все положенные витамины и лекарства. Но в нужный день анализы показали — я снова не беременна.
— Пустоцвет! — вспылил Игнат. — Всю твою силу из тебя вытянули твои цветы!
И пнул горшок с кактусом стоящий на полу. Он упал, земля высыпалась. Я исколола все руки, но молча спасла растение. Кактус цвести собирался первый раз, но во время падения падения единственный цветонос отломился. Такой же пустоцвет, как я, подумала я горько.