— Все круто, даже не сомневайся, — Арина смеется вместе со мной. — Я за рулем. Еду за дочкой. Как доберусь домой, так выйду с тобой на связь. Наберу по видеосвязи. А то я соскучилась не менее тебя.
Попрощавшись, я откладываю мобильный в сторону и решаю купить себе мороженое. Мама должна была заехать в маркет, а потом домой, чтобы оставить там купленные продукты. И присоединиться ко мне. Но ее все еще нет, и я начинаю волноваться.
Перед глазами встает картина... И тело моментально покрывается мурашками. Ведь я буквально несколько дней назад видела во сне Камиля. Помню, как он кричал. Звал меня. Но выглядел он при этом, честно говоря, неважно. Устало так, растрепанно. Как-то непривычно было видеть его в таком виде. Ведь всегда ухоженный, с идеальной прической мужчина смахивал со стороны на бездомного алкаша.
Я трусливо сбежала от него. Снова. Решила спрятаться. Но он увидел мой выпуклый живот... И пообещал, что придет за нами.
Качнув головой, я отгоняю лишние мысли. Сейчас не время об этом думать. Совсем не время...
Но рука непроизвольно тянется к животу, где шевелится мой малыш. Улыбаюсь, чувствую, как слезы наворачиваются на глаза. Они катятся по щекам. Давно я не плакала. Уж при матери тем более. Всегда старалась выглядеть сильной, однако я вовсе не такая.
— Дилар, — это голос матери. Она кладет руку на мое плечо, слегка сжимает. — Господи, что с тобой, дочка? — присаживается она рядом и крепко обнимает меня.
Я шмыгаю носом. Не понимаю, как так получилось, как я начала так громко реветь. Чувствую себя настоящей истеричкой.
— Все в порядке, — вытираю влагу с лица. — Все хорошо, мам. Я просто... Просто так получилось.
— Девочка ты моя... Расскажи мне. Поверь, тебе станет легче, если выскажешься. Попробуй опустошить душу, родная.
— Ну что тебе рассказать, мамуль? Я просто скучаю. Я... Понимаешь, я действительно люблю Камиля. До сих пор. Даже после того, как он соврал мне. Даже после того, как закрыл глаза на то, что мы ушли...
— Перестань. С чего ты вообще это взяла? Откуда такие выводы, что он закрыл глаза?
— Так не нашел нас! Не пришел за нами!
— Сама ведь говоришь, что не нашел.
— Ну, мааам, — снова шмыгаю носом как ребенок. — Мам, у него есть деньги. У него есть связи. Ты же ведь не думаешь, что...
— Все не так, как тебе кажется, дочка, — отвечает мама и сразу же отводит взгляд. Но я успеваю заметить, что у нее тоже блестят глаза от слез.
— Что это значит?
— Он... Я считаю, что он просто не нашел нас. Связи у Эмиля тоже есть... Он все устроил. Он способен на большее, чем Камиль.
Мама не смотрит на меня, а куда-то вдаль. И это значит лишь одно: она от меня что-то скрывает.
И Арина тоже. Ведь я всегда чувствую, когда с ней общаюсь... Что она замалчивает, никогда не заговаривает про Рахманина, хоть и знает, как мне это необходимо.
— Я пойду мороженое куплю. Тебе тоже взять? Это ты уже закончила.
— Давай. Возьми, пожалуйста, фруктовое, — прошу я.
Мама отходит, а я впервые за два с половиной месяца решаю покопаться и найти информацию насчет Камиля в интернете. Раньше не решалась. Не хотела видеть ничего после того, как я встретила свои фотографии с Русланом в социальных сетях на каждом углу.
«Камиль Рахманин развелся. Несколько лет брака...» — дальше не читаю, потому что мне это совершенно неинтересно.
Однако я вижу снимок разбитой машины... номер... Номер автомобиля — это же внедорожник Камиля.
«Бизнесмен Камиль Рахманин попал в аварию. Не смог справиться с управлением...»
Перед глазами начинает темнеть. Сердце как бешеное колотится в груди, а дышать становится очень тяжело. Мне не верится во все это...
Новость вышла на следующий день. Да-да. Именно та дата. Через сутки посла того, как мы прилетели в Питер.
Черт! Черт!!!
Вытерев глаза, я пробегаю глазами по строчкам. И с каждым предложением мне становится все хуже и хуже.
«По словам врачей, состояние бизнесмена неутешительное...»
Господи Боже мой... Камиль... Мой любимый Камиль... Он в коме... До сих пор?
— Держи, дочка, — вздрагиваю от слов матери, роняю телефон.
Поднимаю на нее заплаканные глаза. Хочу наорать... Хочу сказать, что они все знали об аварии, в которую попал Камиль, но скрыли от меня всей компанией. Однако слова комом застревают в горле, и мне ничего не удается сделать, кроме как постараться сглотнуть.
— Дилара, — мама поднимает мой телефон и застывает, явно заметив на экране информацию, которую я только что читала. — Дилар... Ты... Ты почему такой бледной стала, а? Из-за этой новости? Не переживай ты так, милая. Это все старое. С ним все в порядке, — тихо шепчет мать, трогая мой лоб и лицо.
— Не ври мне, — выдавливаю из себя, чувствуя, как меня трясет. По телу пробегает мороз, но позвоночник почему-то покрывается испариной. Я даже чувствую, что вот-вот потеряю сознание. В ушах начинает звенеть от напряжения.
— Не вру. Честное слово. Он в порядке, — часто дышит мама, стягивая с меня плащ. — Тебе жарко? Скажи мне? Почему вспотела?
Ни черта мне не жарко. Наоборот. Очень даже холодно.
— Я тебе не верю, — снова шепчу. Глаза матери ледяные, губы поджаты в тонкую линию. Она сидит рядом и трогает мое лицо. Я вижу, какая она встревоженная. Оглядывается по сторонам. — Он... Мам, скажи честно. Я тебя умоляю... — свой шепот я едва слышу.
— Дилара, — доносится мягкое. — Дилар, родная... Вызовите скорую! Пожалуйста! Вызовите скорую помощь, — слышу мамин крик. А дальше вырубаюсь, не чувствуя ничего, кроме боли в области груди.
Глава 36
Глава 36
Камиль
— Выписывайте, — настойчивее прошу я врача.
— Но, Камиль Каримович, еще бы недельку вас понаблюдать, — возражает он. — Все-таки пусть и искусственная, но кома на такое время. Да, из нее выходят совсем по-другому, вот вы и чувствуете себя хорошо, но две операции, реабилитация… В любом случае последствия могут иметь место.
Я уже устал с ними спорить. Да пусть наконец-то подготовят все необходимые документы, я подпишу любые отказы. Когда мне сказали, сколько прошло времени с момента аварии, я уже серьезно думал переводиться в отделение психиатрии.
— Последствия пропишите в отказе от дальнейшей госпитализации, — поднимаюсь я с кровати и тянусь к привезенному сестрой костюму.
— Ладно, — сдается врач и выходит из палаты.
Переодеваюсь и жду выписку. Уже несколько дней пытаюсь сложить в голове все, что произошло за то время, пока я был в отключке. Пока только с Витей не удалось поговорить, потому что он был в командировке, дозвониться я до него не смог. Но секретарь сказала, что сегодня он должен быть на работе. Значит, прямо отсюда к нему и отправлюсь ведь больше меня никто не ждет.
Наконец-то я получаю на руки все документы. За руль врач не советует пока садиться, но я и сам не собирался, меня уже ждет такси. Никому не говорил что попытаюсь сегодня все же вырваться из больничных стен. Мне нужен только Витя, потому что лишь он сможет дать ответ на самый главный для меня вопрос. Адрес нового офиса удалось узнать без проблем — у секретарши остался тот же мобильный номер. Видимо, Витя решил преподать хороший урок моим бывшим родственникам и перетащил за собой половину работников. Но для хороших сотрудников у нас всегда работа найдется.
Новенькое здание в центре города смотрится отлично. Но сейчас мне не до интерьера и тем более не до работы. Я вхожу внутрь и вижу знакомого охранника. Даже его Витя притащил за собой. Он мне кивает и без проблем пропускает внутрь. Секретарша, тоже кивнув на дверь, одними губами произносит: «Он уже на месте. И рада вас видеть, Камиль Каримович».
— Хорош друг, — говорю я, заходя в новый Витин кабинет. — Я там в больнице валяюсь, а он по командировкам мотается. Хоть бы навестить пришел.
По привычке начинаю с шутки, как будто для меня ничего не изменилось. Но для меня действительно ничего не изменилось, потому что я не помню всего того времени, что пролежал в коме.
— Как раз к тебе собирался, — отвечает Витя, — потому что знаю, что ты не успокоишься, пока не получишь ответы. Но порадовать мне тебя нечем. Единственное, в фирме дела идут хорошо. Да и не только здесь. Мы ничего не потеряли по бизнесу. Даже смогли спасти завод, где проворачивал свои делишки Руслан. Кстати, может, порадовать я тебя все-таки смогу. Дело Руслана уже в прокуратуре. Скоро будет суд, светит ему немало. Жена твоя бывшая скрылась вместе с дочерью в неизвестном направлении, но в принципе за ней особых грешков и не было. Не перебивай, — заметив мое выражение лица, Витя выставляет руку вперед. — Я имею в виду действительно уголовные преступления.
— Черт, — все-таки перебиваю я Витю. — Мне уже обо всем вкратце рассказала сестра. И это все, конечно, замечательно, но волнует уже вторично.
— Я понимаю… Но, — Витя разводит руками, — порадовать мне тебя нечем. Дилара как сквозь землю провалилась. И даже я ее не могу найти.
Черт возьми… Если Витя не может, то здесь явно поработал кто-то серьезный. И связей у этого человека побольше наших. А я знаю только одного, кто мог бы такое провернуть — спрятать человека почти бесследно. А в том, что Дилара именно спряталась от моих «любимых» родственников, я не сомневаюсь. Наверное, на ее месте я поступил бы точно так же.
Дилара… Что же ты делаешь? Знаю, что Витя искал ее все то время, пока я был в коме после аварии. Он ведь знал, каким будет первый вопрос, когда я очнусь.
— Есть одна мысль… — потираю я подбородок. — Думаю, тебя она тоже посещала.
— Бестужев, — кивает Витя. — Насколько я знаю, сейчас он не в стране, но все еще живет с подругой Дилары. Больше, к сожалению, не с кем. Мать Дилары исчезла почти одновременно с ней. Гордей еще некоторое время был в городе, но сам, судя по всему, ничего не знал. Я с ним разговаривал… Но мужик был растерян, даже потерян. А потом Бестужев его куда-то вроде бы перевел по работе.