После меня заходит Катя и её результаты аналогичны моим. Один малыш. Одиннадцать-двенадцать недель.
— Ну что, будущая мамочка, — шутливо окликаю подругу, уже успокоившись и приняв свой новый статус. — Что делать будем?
— Рожать, — выдыхает, потягивая молочный коктейль. — А что ещё? Аборт точно делать не буду. Не готова я на такой шаг. И никогда не буду готова. Да и врач сказала, что показаний к аборту нет. По своему желанию уже противозаконно, а по медицинским основаниям… их нет.
— Мне тоже так сказала, — кивает подруга. — Но надо всё равно провериться самим и всё, что можно проверить у малышей. Мы же просто осмотр и УЗИ сделали. И кровь сдали не натощак, — рассуждаю, переживая о малышах.
Вот бы у нас с ней были мальчик и девочка! Тогда можно было бы их потом поженить! Хоть как-то породнимся!
— Ты, Кать, это… раз беременна и нам обеим врач понравился, то и все процедуры вместе проходить будем, — продолжаю, записывая нас двоих на очередной приём. — Так безопаснее и лучше для тебя и меня. Да и не страшно, когда компания есть. Насчёт денег не переживай. Я давно хотела себя от курсовых и рефератов избавить. Ты у нас девушка гордая! Я тебе буду врачей оплачивать, а ты мне по учёбе помогать.
— Я тебе так курсовые делать буду. А на оплату врачей у меня денег хватит.
— А дедушка твой? Как на всё отреагирует? — спрашиваю, сочувственно сжав её руку.
— Что дедушка? — тянет, а губы трогает лёгкая улыбка. — Расскажу. Аборт делать не заставит ни при каких условиях. Примет, поможет и поддержит. Стыдно только перед ним. Получается, я судьбу мамы повторяю. Та тоже рано забеременела мной. Познакомилась с женатым мужиком и…
— Но ты же не с женатым? — прищуриваюсь, испугавшись.
Этого нам ещё не хватало!
Хотя не могла Катя с женатым переспать… Или она не знала.
— Ну… женатым, — сознаётся в своём грехе. — Больше ничего рассказывать не буду!
Ну дела!
А может, я тоже с женатым тогда, в первый раз, переспала?
— Ладно, — недовольно вздыхаю, поддавшись безумной идее в своей глупой голове. — Всего один вопрос: это не мой отец? Если ты с ним, то извини, но...
— НЕТ! Конечно же, нет! — восклицает, посмотрев на меня, как на дурочку. — Извини, но мне нравится союз твоего отца и мачехи. Я бы никогда ничего не сделала против них!
Так! Уже хорошо!
— Отлично! Спасибо! На остальных пофиг! — кидаю и придвигаюсь к ней ближе: — Кать, но ты ведь знаешь от кого беременна? Красивый? Умный? Ну хоть что-то расскажи! Интересно ведь, что за типа ты от меня почти три месяца скрывала и даже не заикнулась!
— Красивый, — вздыхает. — Сын от него красивый получится.
У меня от Рустама тоже может быть, а от незнакомца не знаю даже…
— Круто… — мечтательно тяну, представляя своего сыночка с глазами и телом братца. Придётся от него метлой всех баб гнать. — А я от кого? От братца или от… того, с кем в клубе переспала? Блин! Ну почему там разница в день-два всего? Даже по сроку не определишь! Чёрт!
— Может спросить для начала, предохранялся ли Рустам? — предлагает Катя.
— Я с ним не разговариваю, — закатываю глаза, вспоминая утреннюю ссору. — Представляешь, ему не понравился мой «вульгарный» макияж. И он, пока меня дома не было, всю мою косметику смыл. Там косметики чуть меньше, чем на пол-ляма было! Даже эксклюзивную коллекцию смыл! — сжимаю руки в кулаки от злости. — А ещё сказал, что мне без неё лучше.
— Без неё ты и правда милее.
— Ты на его стороне?! Да, подруга?! За Рустама играешь?
— Я всегда на твоей стороне! — берёт меня за руку в попытке успокоить. — А как родителям о ребёнке скажешь?
— Кать… я это… не скажу им, — заикаясь произношу.
— Что?! Почему?
— Ты не знаешь моего отца, Катюш, — поджимаю губы. — Запрёт меня в четырёх стенах. Или вообще заплатит кому-то и аборт мне сделают. Я рожу и только тогда папе о внуке или внучке скажу. Мама бы меня поддержала, а папа… Он любит меня, но репутация для него важнее, — смахиваю слезу. — В общем, помнишь, нам с тобой предлагали во Французский университет перевестись? В тот крутой и навороченный?
Не знаю, поддержала бы меня мама, но мне нравится сочинять о маме, которая меня бросила, хорошие вещи. Придумала себе в детстве образ идеальной мамы, которая умерла и следую ему. Идиотка!
Папа даже к психологу водил.
— В который ты отказалась поступать из-за меня и Мириам? — уточняет Котёнок.
— Ну да! Туда поступим! Обе! — заявляю ей.
— Алис, у меня по-прежнему денег на него нет. Не смогу я.
— Я тебе одолжу! Придумаю что-то! Кать… я там одна буду! Ладно, если ребёнок Рустама окажется, и он будет готов нам помочь… Но я всё ещё одна буду! Понимаешь?!
— У меня дедушка здесь!
— С собой возьмём! — уверенно заявляю. — Он у тебя, на минуточку, на французском шпарит лучше, чем на русском. С его знаниями, опытом и методиками обучения найдёт там себе место. Поверь, такие профи, как он, везде нужны! Ты понимаешь, что я сама не смогу. А у Мириам братишка маленький. Не поедет она.
— Мне подумать надо, Алиса, — отвечает, хоть и недовольна происходящим.
— Твой дедушка с тобой хоть на край света поедет, если ты попросишь, — добиваю, уже не зная, какие аргументы применить. — Пожалуйста! Век должна буду! Ты крёстной обещала быть! Помнишь? Я даже разрешаю, чтобы ты своему дедушке и обо мне рассказала. Тогда он точно согласится! В беде не бросит!
На глаза наворачиваются слёзы.
— Угу, — кивает. — Но вначале ему про мою беременность рассказать надо.
Разойдясь, Катя отправляется рассказывать дедушке «хорошую» новость, а я домой. Но там всё настолько давит и угнетает, что, не выдержав, звоню Мириам. Говорю, что мне плохо и она без лишних слов приглашает поехать к ней на дачу. Побудем там пару дней.
Позже к нам присоединяется и Катя. Расстроенная и странная, словно в её жизни случился какой-то ужас.
И приезжает она не одна, а в компании моего братца.
Вежливо открыв для Кати дверцу машины, Рустам выпускает её из своего спорткара, отдавая в наши руки. Говорит ей что-то, что я не слышу, потому что мы с Мириам стоим на крыльце дачного дома, а эта парочка за воротами.
А может, Катя от него?
Хотя… она сказала, что от женатого забеременела…
— Надо! — решительно вздыхаю и, не теряя настроя, иду к братцу, чтобы поговорить с ним и задать ему очень важный для меня сейчас вопрос.
— Лис, ты куда? — обеспокоенно окликает меня Мириам, но я игнорирую её и продолжаю идти вперёд несмотря ни на что.
— Мы можем поговорить? — смотрю на Рустама, ожидая его ответ. Катя, кивнув, идёт в дом, а я остаюсь наедине с предполагаемым отцом моего ребёнка.
— Что-то случилось? — интересуется, как только Катя уходит. В его тоне чувствуется холод и раздражение, словно он сейчас лучше бы дальше с Катей миловался, а не со мной разговаривал.
Бесит!
Я, возможно, беременна от него, а он!..
— В ту ночь, — отвожу взгляд. — Мы предохранялись?
— Совсем не помнишь? — с вызовом вздёргивает бровь. Моё молчание служит ему ответом. — Предохранялись. У меня всегда есть резинки в кармане. А ты что… залетела?
— Нет! — рявкаю чересчур резко, а затем начинаю врать. Пусть лучше думает, что у меня сифилис, гонорея или что там ещё можно подцепить половым путём. Но о ребёнке я ему не скажу. Сразу же доложит отцу и Дане. — Просто… там очень щекотливая ситуация...
— Алиса, твою мать! — чертыхается на меня. — А что, если резинка порвалась и ты чем-то меня заразила?
— Надеюсь, что заразила, — кривлюсь. — И скоро ты умрёшь! Мучительной смертью!
Развернувшись, бегу в дом, чувствуя себя сумасшедшей. Вот что я только что наделала? Зачем ему про болезни наговорила? Сказала бы просто, что… забочусь о своём здоровье. Да! Через два месяца после близости!
Идиотка!
Теперь будет меня ещё больше стебать!
Я буду нервничать, а мне вообще-то нельзя!
— Это конец, — вздохнув, вхожу на кухню. — Финал! Мне точно надо уезжать!
— Почему это? — в один голос спрашивают подруги, наблюдая за моим крахом и падением. Впервые в жизни.
Ну вот за что мне это? За что на мою голову свалилась эта беременность?
— Потому что… Рустам в ту ночь предохранялся! — восклицаю и падаю на диванчик. — Не от него я залетела! Не от него, а от какого-то непонятного чувака! А вдруг он лопоухий? Или у него глаза косые? Какие гены он моего ребёнку передаст? Какие?!
— Во-первых, не стоило спать с кем попало, — как всегда начинает нравоучения Мириам. — А во-вторых, все дефекты внешности сейчас может пластическая хирургия исправить. Единственное, что её не сразу сделать можно. В любом случае медицина не стоит на месте и всё можно подправить.
— Лучше бы пожалела, а не нотации читала, — бурчу, обиженно надув губы. — Думаешь, мне сейчас легко. Да, оступилась, но я приняла на себя ответственность за свой поступок и аборт делать не собираюсь.
— А чего тебя жалеть, Лис? — уже мягче спрашивает Мириам, сев рядом со мной. — У тебя ребёночек будет. Дар божий. Тебя судьба сама по себе пожалела и наградила.
— Не начинай! У тебя тоже ребёнок будет, когда ты с парнями начнёшь встречаться, — закатываю глаза, взглянув на эту верующую.
Отведя глаза в сторону, подруга кивает, попытавшись нацепить на лицо весёлую улыбку, только какая-то кривая она у неё получатся. Неестественная.
— Мириам? — окликает её Катя.
— Да! — отзывается. — Да, пойдёмте ужинать! Я проголодалась жутко! — вскакивает, пытаясь сбежать от нас.
— Мириам! — копирую я подозрительный тон Котёнка.
Хватаю её за руку и заставляю сесть обратно. Сопротивляюсь попыткам Мириам встать и вновь попытаться сбежать от нас и от возникших у нас вопросов.
— Говори! — требовательно командую.
— У меня не может быть детей, — шепчет, смотря в пол. — Врач сказал год назад. Любая беременность будет внематочной, — поджимает губы и поднимает глаза на нас. — Так что радуйся, Алис, что беременна.