При упоминании госорганов мужчина выпучил глаза и замахал руками:
— Не надо никуда звонить! Не хотите, как хотите, сейчас, значит, что-нибудь порешаем! Маша? Маааш?
Лысый скрылся за какой-то дверью. Я принялась нервно барабанить ногтями по стойке, чувствуя себя кастрюлькой с кипятком, прикрытой дребезжащей лёгкой крышечкой. Прикололась, блин! Хотела заселить Аристова вдвоём с Ильёй в номер с двуспалкой, а теперь по всему выходит, что и мне между ними лежать на этой самой двуспалке. А всё потому, что дебилы не могут правильно посчитать номера в своей дебильной дыре. Как будто это так сложно, чёрт их дери!
— Какие-то проблемы? — голос начальника за спиной заставил вздрогнуть.
— Проблемы сейчас будут у лысого чёрта, который накосячил, — процедила зло, чувствуя, как раздуваются ноздри. — Ничего нельзя никому поручить! Хочешь сделать хорошо — сделай сам. Так и знала, что кто-то накосячит в этой грёбанной дыре!
— Забавно, — хмыкнул Аристов, опираясь локтем на стойку и с любопытством меня рассматривая, — слышать подобные претензии. От тебя.
— Знаешь что? — не вовремя ты вздумал шутить, ох, не вовремя. — Я всё сделала правильно! Вы долетели и доехали без проблем! И если бы не один лысый чёрт…
В этот момент регистратор вернулся с ключом в руке:
— Вы всё ругаетесь, девушка? Не ругайтесь. Нашёл я вам одноместный номер, не кричите. Бумагу заполнили? Молодца. Нате вам ваши ключики, одноместный на втором этаже, двухместный на третьем.
Аристов подхватил мой чемодан и улыбнулся:
— Я так понимаю, одноместный для капризной принцессы?
— Вы сегодня догадливый, — ответила Аристову, глядя убийственным взглядом на лысого толстяка. — Денис Александрович.
Поворачивая ключ в замочной скважине, я уже предвкушала, как хлопнусь на кроватку и растянусь, наконец-то на спине после долгого дня…
— Это что за фигня? — только и смогла выдавить упавшим голосом.
Комнатушка представляла собой колодец метра три на три с узкой кроватью и кое-как впихнутой тумбочкой. Я растерянно оглянулась назад, заметив на стене коридора табличку «Общий душ и туалет» и криво нарисованную стрелку влево.
Аристов захлопал в ладоши:
— Браво, Виктория! Твой чум — всем чумам чум!
— Я сейчас убью этого лысого чёрта! — прошептала упавшим голосом. — Идём-ка обратно.
— Вик, слушай, Бог с ним, — Илья обошёл меня, вкатил свой чемодан и мягко забрал из пальцев ключ. — Я сам устал как чёрт, какая разница, где перекантоваться пару дней. Мне подходит, я беру.
И, пока я соображала, что только что произошло, дверь перед моим носом захлопнулась, а позади раздался голос:
— Ну, идём, принцесса. Смотреть наш с тобой чум.
— Я иду вниз, — упрямо помотала головой.
— Да, хватит уже, Вик. Ты же слышала его — нет свободных номеров, этот-то кое-как нашёл.
— Лысый чёрт.
— Идём, поздно уже. Надо выспаться, завтра с утра едем на станцию.
Брела за ним следом, не разбирая дороги и продолжая мысленно ругать, на чём свет стоит регистратора.
— Ого! — воскликнул Аристов, зажигая свет и переступая порог номера. — Да я смотрю, ты как следует подготовилась! Признавайся, это всё твой коварный план?
Я обречённо шагнула следом. Всё как на фотографиях, да. Номер для молодожёнов. Огромная кровать с пошлым розовым балдахином. Полотенца, разложенные сердечками. Бутылка шампанского с двумя бокалами на столе — идёт в подарок по акции. Да уж блин. Прикололась, что называется. Над собой.
Но Аристову это знать не обязательно, теперь-то. Какой смысл?
— Лысый чёрт что-то напутал, что с него взять? Ты ж сам видел, чукча, он и есть чукча. — Пробубнила под нос, скидывая ботинки.
Хотя бы туалет с ванной здесь прямо в номере, и тепло, и халаты банные есть, и тапочки, и матрас, наверное, нормальный. Аристов как раз попробовал его руками:
— Ну, что, Карамзина, повторим? Как тогда в клубе? М?
— Идите в жопу, Денис Александрович, со своими шуточками, — покопавшись, как следует, в чемодане, извлекла тёплый пижамный комплект в модную полоску, — я первая в ванную!
— Ну, вот… А говорят, что секретарши не только для того, чтобы кофе носить.
— Врут! — буркнула через плечо, хлопнула дверью и повернула задвижку.
11. Разбор полётов
Вика.
Вышла из ванной и едва доползла до кровати. Боже, как приятно пахнет белоснежное бельё! Насколько непередаваемо прекрасно принять душ после грязного аэропорта и длинной дороги! Как классно растянуться на удобной кровати после сумасшедшего дня! И как мало надо для счастья человеку, оказывается. Офигеть не встать! Под размеренный шум воды в душе я моментально провалилась в сон.
Во сне я лежу на большом горячем плоском камне. Так приятно касаться его каждой клеточкой тела. Хочется слиться с ним воедино, раствориться. Солнце. Ласковые лучи скользят по волосам, очерчивают мочку уха, шею. Движутся по спине, бедру. Я мурчу от удовольствия и трусь щекой о камень. Такой приятный и тёплый. Солнечный луч становится настойчивей, сжимая ягодицу. Чёрт тебя дери! Это не луч!
Широко распахнула глаза, и шарахнулась прочь от Аристова, которого до этого бесстыдно облепила всеми конечностями, будто похотливая осьминожка. Из окна пробивался тусклый свет. Аристов закинул руки за голову и бесстыдно облапал меня глазами.
— Совсем охренел? — Прошипела, отползая на свою половину кровати.
— Решил, ты передумала. — Ухмыляется этот гад. — Чего ворчишь? Сама залезла на меня ночью.
Поправила задравшуюся пижаму и пригладила волосы. Сказала бы я ему! Но природа заставила со всех ног бежать в ванную и включить на полную все краны в надежде, что он не услышит, что меня снова тошнит.
Фух. Полегчало моментально. Сидя на кафеле, вытерла холодный пот со лба, затем встала и, как ни в чём ни бывало, умылась и почистила зубы.
Босс распорядился, что завтракать мы будем в столовой на станции. Вышла на крыльцо и повертела головой. Ух, как морозно!
При утреннем свете посёлок выглядел вполне себе мило. Несколько домиков вокруг, из труб которых валит дымок, двух и трёх-этажные строения. Присмотрелась и заметила, что в некоторых домах выбиты стёкла. И ни души вокруг. Только одинокий лай собаки где-то вдали. Похрустела по снегу несколько шагов, натягивая перчатки. Дыра, конечно, но как-то грустно теперь от этого. Видно, что когда-то здесь жили люди, а сейчас всё приходит в упадок.
— Привет! — раздался со спины бодрый голос Ильи.
— Привет, — повернулась к парню. — Как ночка?
— Спал, как убитый!
— Ну, и хорошо. Я тоже.
Выдвинулись тем же составом на двух машинах. На этот раз я с любопытством смотрела в окно, но пейзажи не отличались разнообразием. Снег, снег, покосившиеся домики, снег.
А вот и нефтяная станция за забором. Ого, какие ворота, да тут мышь не проскочит!
Аристов высунулся из окна, ткнул корочками прямо в лицо двум охранникам и отрывисто бросил:
— Место аварии где? Показывай.
Эй! А завтракать? Вот блин. Чего ему не терпится? Пока охранники бегали, словно в жопу ужаленные и кому-то звонили, Аристов обернулся к нам и сказал:
— Первым делом оценим урон и как устранили проблему, пока они не успели попрятать все косяки.
— Конечно, Денис Александрович, — с готовностью закивал Илья.
Я не разделяла его восторгов но, поскольку моего мнения никто не спрашивал, поджала губы и отвернулась к окну. Аристов добавил, обращаясь ко мне:
— Включи диктофон и записывай всё, что будет говорить начальник станции и работники. Как тогда на совещании. Это ты неплохо придумала.
— Ладно, — протянула недовольно. — Это не я придумала, а Илья.
Мы медленно двинулись на машинах по территории к одной из удалённых построек. Начальник станции выбежал к нам навстречу без шапки и в распахнутом пуховике:
— Денис Александрович! — его голос дрожал и заикался, когда мы шли всей нашей толпой в сторону входа. — Вот так сюрприз! Не ждали вас так скоро! Чего же вы не предупредили? Мы бы подготовились к вашему приезду!
— Потому и не предупредил! — отрывисто бросил Аристов, грубо обрывая чужие заискивания. — Показывай, где. Сейчас же.
А потом началась долгая и нудная инспекция. Аристов на пару с рыжим Смирновым распекали работников станции. Насколько я поняла, причиной аварии стал пресловутый человеческий фактор, и — да, её можно было предотвратить. Ох, не завидовала я сейчас местным мужикам.
Даже неловко как-то стало, что взрослых людей, половина из которых была старше Аристова раза в два, отчитывают, словно провинившихся школьников. Спрятала глаза в блокноте, где записывала то, что спрашивал Аристов, и расставляла тайминги для более лёгкого поиска нужного фрагмента в аудиозаписи.
Спустя пару часов мы, наконец-то, попали в местную столовую. Парни вовсю обсуждали случившееся, кто виноват и что делать. Я двигала поднос по линии раздачи и придирчиво рассматривала еду. Салатик капустный, пюрешка, рыбка какая-то тушёная. Зубатка? Интересно. Так, я такая голодная, что мне хочется всего! И даже сладкий компот, и булку.
Заняла отдельный столик, рассчитывая спокойно и основательно поесть. Подсел Илья — ну, это ничего. А потом и Аристов. Вот чего ему не сидится с мужиками?
— Всё записала? — спросил у меня.
— Угу, — кивнула, похрустывая капустой.
Наевшись, с наслаждением откинулась на спинку стула и прикрыла глаза. Приоткрыла левый и спросила:
— Какой план сейчас?
Быстро посмотрел на меня и сказал:
— Мы с группой будем обсуждать ликвидацию последствий аварии и стратегии её предотвращения в будущем. Плюс ещё несколько моментов, которые всплыли только сейчас. А ты бери машину и возвращайся в гостиницу.
— Да? — я села прямо и вся оживилась. Он меня отпускает? Прикольно.
— Да. Подыщи что-нибудь приличное в округе, не знаю, ресторан какой, и забронируй на вечер столик.