— Потому что я беременна.
Надо было видеть, как он побледнел! Как расширились его глаза, в которых застыл неприкрытый ужас. Денис резко посмотрел мне на живот, сглотнул, нервно дёрнул галстук, взъерошил волосы и прошёлся по кабинету.
Закинула ногу на ногу и расслабленно откинулась на спинку гостевого кресла, внимательно за ним наблюдая. Боже, да он сейчас протрёт дыру в полу. Вдруг Денис замер, повернулся резко и просипел севшим голосом:
— От… от кого?
«От тебя! От кого же ещё?!» Или ты думаешь, у меня куча вариантов на отцовство?! Ах, ну да, конечно, как я могла забыть! Вспомнила его обидные слова, сказанные в машине после того, как я показала подписанный Амином контракт.
«Я не думаю, я знаю, как ты привыкла решать проблемы! Ещё под кого ляжешь? Может, сразу дать список?»
Каким наслаждением было бы бросить правду ему в лицо, и плевать, если не поверит: сделаю тест ДНК, мне скрывать нечего! Уже открыла было рот, чтобы сказать, как вдруг заметила в глазах Дениса ещё кое-что. Страх. Панический страх услышать правду.
Пока ходил взад-вперёд, явно успел прикинуть в голове примерные сроки, и теперь с ужасом ждёт, что я подтвержу его догадку и в один миг разрушу уютный и привычный мир закоренелого холостяка. Прощай, беззаботная жизнь! Здравствуй проблемы, головняки, вынос мозга, и так по кругу!
В памяти всплыл наш разговор о гипотетической беременности в ресторанчике в Териберке.
— Да что ты? Ну, а вдруг? Случайность, форс-мажорчик, пелёнки, коляски, подгузники, мама-папа, все дела, агу-агу? Ты бы, ну, хотя бы помогал ей финансово?
— Обязательно. Дал бы денег на аборт.
И ещё один недавний, на вечере, когда я пыталась показать ему младенца дочки Амина.
— Поглядите, Денис Александрович, какой лапочка! Хотите подержать? Ну же, не бойтесь, идите сюда!
— Нет! Не надо! Не подходи ко мне с… этим!
Мысли носились отчаянным галопом в разгорячённом мозгу. Случайные образы из прошлого прочно сплелись с настоящим. Денис ждал ответа, не сводя с меня потухшего обречённого взгляда. Усмехнулась горько и прикрыла глаза. Выдыхай, подумала про себя, обращаясь то ли к нему, то ли к себе самой. Чёрт с тобой, Аристов, подавись своей свободой, которую ты так любишь.
— Не твоё дело.
— То есть… ребёнок не мой? Я… я правильно понял?
«Не твой. Он мой!»
Вместо ответа неопределённо повела плечом. Денис шумно выдохнул и согнулся пополам, уперевшись ладонями в колени:
— Чёрт возьми, Карамзина, с тобой не соскучишься! — нервно рассмеялся, затем встал, скрестил руки на груди и нахмурился. — Так, стоп. Если не от меня, тогда от кого?
Его взгляд прожигал насквозь, и не осталось ни следа от недавнего веселья. Но теперь пришла моя очередь веселиться. Загадочно улыбнулась кончиками губ, встала со стула и молча пошла к выходу.
Денис в два шага догнал меня и удержал за запястье. Я обернулась и попыталась вырвать руку. Он усилил захват, наклонился к самому лицу и отчётливо повторил:
— Кто отец твоего ребёнка, Вика?
Вскинула подбородок и всмотрелась в мужчину напротив:
— Феликс, мой муж.
— Он же умер!
— После того, как я забеременела.
Интересно, если человек очень будет хотеть, он поверит даже в полный бред, лишь бы спрятать голову в песок и не знать правду? Сказав это, я словно бросила Аристову последнюю тонкую соломинку, шанс остаться в его привычной жизни, и внимательно наблюдала — воспользуется ли?
Давай же, ну, скажи, что это невозможно! Скажи, что ты знаешь, что мой муж умер давно, и сроки не сходятся! Скажи это, и я не стану больше скрывать! Я всё тебе расскажу, но пути назад не будет! Скажи!
Но, видимо, Денис не знал, или не хотел знать, только скривился:
— Хочешь сказать, что тогда в клубе…
— Да, — кивнула, сразу поняв, о чём он, — я уже была беременна.
— Ясно, — он тут же отпустил мою руку, словно я вдруг стала ему противна, и отступил назад. — Тебе следовало сказать раньше, хотя чему я удивляюсь!
Он вернулся к столу, собрал приказ и уведомление о сокращении, резкими движениями разорвал их и выбросил в корзину для мусора. Я снова взялась за дверную ручку и спросила:
— Я могу идти?
— Да, то есть. Когда ты уходишь? В декрет?
— Через пару месяцев.
— Хорошо, — кивнул Денис своим мыслям. — Работай спокойно и ни о чём больше не беспокойся. Я всё улажу. И ещё, Вика, я отвезу тебя домой.
— Это ещё зачем?
Денис посмотрел на меня и ответил, словно это само собой разумеется:
— Затем, что моя одноклассница в положении, а на улице холодно и она без машины.
— Ах, ну да.
Джентльмен, блин, выискался!
Хлопнула дверью и вернулась за свой стол.
— Всё нормально? — спросил Илья.
— Просто замечательно, — кивнула в сторону двери начальника. — Он теперь знает про беременность, так что это больше не тайна.
— О, — протянул Илья и добавил. — Хорошо, что рассказала.
— Да, наверное.
Опустила глаза на живот, вдруг почувствовав что-то странное, словно рыбка проплыла внутри. Шевеления, первые шевеления, гинеколог предупреждала о них! Положила ладони на живот и улыбнулась: малыш словно почувствовал настроение и решил подать знак. Да, мой хороший, я поняла, что ты здесь!
Наверное, надо было сказать правду. Бросить мяч, и пусть бы он был на стороне Аристова. Пусть бы решение было за ним, пусть бы это была его ответственность! Но я не смогла. Я струсила.
Одно дело мысленно приписывать ему эгоизм, равнодушие и предательство. И совсем другое дело — убедиться в этом своими глазами. Наблюдать презрение и ненависть в его глазах, видеть, как недовольно кривится его рот, снова услышать слово «аборт» и ощутить, как замедляется и останавливается вовсе моё сердце, замерзая навеки и превращаясь в лёд. Нет!
Сглотнула, встала на ноги и прошлась по кабинету. Вытерла ладонью влажный лоб, сделала глубокий вдох и медленный выдох. Я не хочу всего этого знать. Имею право: если он отвернётся, это убьёт меня. Не хочу, не хочу знать.
Два месяца, и всё закончится, всего ничего, такой пустяк. Два месяца, и он больше никогда не увидит ни меня, ни ребёнка. Мы не нужны ему. А нам будет спокойнее самим по себе. Нервы целее, и гордость, и чувства, и сердце.
2 месяца спустя.
Вика.
Рабочий день закончился. Илья давно убежал, едва успев накинуть пуховик. Мы с Наташей склонились над планшетом, лежащим у меня на столе. Я пролистала несколько картинок с вариантами оформления зала:
— Как тебе такой вариант? Нежно-кремовый и сиреневый? Можно букет невесты обыграть в этих же тонах, если, к примеру, включить в него ирисы и повязать сиреневой лентой? Или, — я пролистала несколько картинок, — вот такой, лимонный? М?
Наташа забавно нахмурилась, затем качнула кудряшками и сказала:
— Нет, верни назад, первый хочу, сиреневый, да!
— Окей, сохраняем, я обзвоню фирмы, всё обсчитаю и скажу, что выходит по деньгам. И сразу давай букет невесты подберём.
— Вика, кстати, — Наташа ударила себя по лбу, — всё забываю спросить! Подруга сестры летом собралась замуж, и хотела встретиться с тобой, ты как, возьмёшься?
— Летом? — я откинулась назад и провела рукой по округлившемуся животику, который теперь было уже не скрыть. — Я ведь как раз только рожу, чёрт его знает, что там и как, вообще будет.
— Но ведь это уже не бесплатно! — горячо зашептала Наташа, схватив меня за руку, — я ей так и сказала, что ты сама цену скажешь! Разве деньги лишние?
— Ты права, не лишние, конечно, — задумчиво протянула я, поглаживая живот, в котором активно пихался малыш.
— Тогда я дам ей твой номер?
— Дай, пусть набирает.
Мы продолжили выбирать букет невесты и так увлеклись, что не заметили, как подошёл Аристов:
— Виктория, нам пора, — почувствовала его ладонь у себя на плече.
— Как, уже? — удивлённо посмотрела на часы. — Ничего себе, и правда!
— Я тоже побегу! — Наташа вскочила на ноги. — До свидания, Денис Александрович, пока, Вика, и спасибо тебе огромное!
— До завтра, Наташ!
Помахала ей рукой и выключила компьютер. Когда поднялась из-за стола, Аристов накинул мне на плечи свободную чёрную куртку, единственную тёплую вещь, в которую я теперь влезала.
Чёрт, забыла переобуться! Со вздохом опустилась обратно на стул, сбросила балетки и засунула ноги в кожаные ботинки. Так, теперь главное дотянуться…
— Дай, помогу, — Денис опустился на пол возле моих ног и ловко застегнул молнии на ботинках.
— Спасибо, — поднялась с помощью его руки.
Проходя мимо зеркала, бросила в него быстрый взгляд. Отец семейства и будущая мамочка, картина маслом, да и только!
В машине отвернулась к окну и задумчиво смотрела на проезжающие мимо авто.
— Куда-нибудь нужно заехать? — вдруг спросил Аристов, коснувшись коленки.
— В смысле?
Его вопрос и невинное прикосновение застали врасплох.
— Ну, я не знаю, за продуктами там? Я не спешу, давай, заскочим, хочешь?
— Нет, не нужно, — покачала головой.
Ещё чего не хватало! Расхаживать с тобой, катая продуктовую тележку? К чему эта глупая игра в семью? Можно подумать, тебе не наплевать, и какой-то вшивой поездкой в магазин можно компенсировать твои трусость и лень в главном вопросе! Заботливый выискался, надо же! Засунь свою заботу, знаешь, куда?!
С тех пор, как узнал про беременность, козёл-начальник превратился в душку-начальника. Весь из себя вежливый, предупредительный, аж на зубах скрипит от сладости! Бесит! Вот и сейчас он никак не унимался:
— Точно?
— Точно, — сухо ответила я, едва сдерживая раздражение.
— Тебе ведь нельзя поднимать тяжёлое.
— Я и не поднимаю.
— Я просто хочу помочь, ведь ты одна…
— Хочешь помочь? — сверкнула глазами. — Тогда оставь меня в покое!
Неделя! Осталась всего неделя! Надо просто доработать её, пережить поездку за город на день рождения холдинга, и навсегда забыть бесячие бумажки, документы и эту бессмысленную и бестолковую связь!