– А вот так, слушайте!
И математичка рассказывает удивительную историю.
Ученик пятого «В» Кирилл Борисов был расстроен. Он схлопотал за примеры двойку. Мальчик решил в отместку пошутить над учительницей математики. Утром ребята нашли маленького беленького крысёнка, по всей вероятности, каким-то чудом удравшего из зоомагазина, который находился рядом с гимназией, и дали ему кличку – Менделеев. Кирилл решил забрать найденыша себе. Он на перемене подошёл к учительнице математики и честно спросил:
– Вера Николаевна, вам Менделеева показать?
– Покажи! – пожала плечами учительница.
– А вы его не испугаетесь?
– Нет, конечно.
Но когда Кирилл вытащил крысёнка и сунул его под нос учительнице, та дико завизжала и выбежала из класса. После уроков Кирилл сидел в ожидании приговора возле учительской. Он знал, что так эту историю Вера Николаевна не оставит, родителям жаловаться побежит. А следовательно, папа не купит обещанный велосипед и не возьмёт на каникулы в горы. Этого Кирюша допустить не мог. Надо было что-то делать. И он придумал!
В это время дверь учительской распахнулась, и Вера Николаевна сказала:
– Борисов, иди домой, а я сегодня к вам зайду, так как намерена рассказать о твоём поведении родителям. Да-да, лично, а не по телефону! А то ты в следующий раз крокодила в школу притащишь!
– Но, Вера Николаевна, я вас должен предупредить, что мои родители плохо слышат, они практически глухие, – сказал Кирилл, делая вид, что сейчас вот-вот расплачется.
– Извини, Борисов, я не знала. Однако от ответственности тебя это не избавляет.
– Да ничего, Вера Николаевна. Только вы кричите, что есть силы, и жестами показывайте – тогда они поймут то, что недослышат.
Кирюша отправился домой. Дома, как назло, были все, даже папа. И разумеется, со слухом у всей семьи всё было в полном порядке.
– Пап, мам, – начал мальчик, – сегодня к нам учительница математики придёт…
– Натворил чего? – спросили в два голоса родители.
– Нет, ничего. Просто она у нас немного того… – И Карилл выразительно покрутил пальцем у виска. – Сдвинулась от нелёгкого педагогического труда.
– Это неудивительно, тут с тобой одним свихнуться можно, а там вас десятки, – сочувственно сказала мама.
– И что же её больную в гимназии держат? – подозрительно спросил папа.
– Ну… она не совсем больная, просто со странностями, – сочинял дальше Кирюша.
– И ко всем ученикам на дом ходит? Потому что со странностями? – не унимался папа.
– Ко всем, потому что… голодная! Постоянно есть хочет, ну… заболевание у нее такое, – вконец заврался Кирилл.
– Кто голодный? Учительница, богом обиженная? Накормим! – Бабушка Валентина не могла равнодушно относиться к голодающим и побежала на кухню готовить обед.
– Странно всё это, – задумчиво произнёс папа, ещё раз подозрительно взглянув на сына.
Вскоре кто-то позвонил в дверь. Папа пошёл открывать. Но не успел он вымолвить и слова, как молодая женщина во всё горло гаркнула:
– Здравствуйте!
Оглушённые папа, мама и бабушка в ужасе прикрыли уши ладонями. А Вера Николаевна подумала: они ей показывают, что плохо слышат, подошла ближе и закричала ещё громче:
– Здравствуйте!
Васины домочадцы недоуменно переглянулись. Вера Николаевна догадалась, что они вообще ничего не слышат, и стала выражаться жестами. Пальцем, хотя это и неприлично, она показывала на окно, в которое была видна гимназия. А потом – на себя. Неизвестно, сколько бы это продолжалось. Но бабушка догадалась, что голодная учительница тычет пальцем в холодильник, схватила её за руку и потащила на кухню.
Вера Николаевна поняла, что её приглашают пить чай. За столом она продолжала кричать:
– Я учительница математики! Обучаю вашего сына Кирилла!
Родители кивали и, чтобы хоть на минутку заставить её замолчать, подкладывали куски пирога. Но это не помогало. Вера Николаевна умела разговаривать и во время еды, не снижая при этом громкости.
– Кирилл сегодня…
Кирюха понял, что ситуация обострилась. Мальчик не знал, что делать. Но тут Менделеев, которого он прятал в кармане, неожиданно выбрался и пустился наутёк. Перепуганный крысёнок вцепился в чулок учительницы и ловко, как акробат, стал взбираться по ноге вверх. Вера Николаевна глянула вниз и, увидев ползущего по ней грызуна, изо всех сил завопила, завизжала и стала дрыгать ногами, пытаясь скинуть с себя маленькое чудовище. Но у неё ничего не получилось. Менделеев забирался всё выше и выше. Вот-вот и откусит нос! Или того хуже, съест её целиком! Обезумев от страха, Вера Николаевна вскочила на стол и, к удивлению семьи, стала танцевать, ни на минуту не переставая визжать. Стол, не выдержав тяжести прыгающей на нём учительницы, покачнулся. Варенье пролилось на брюки папе, чай – бабушке на фартук, остатки пирога полетели прямиком маме в лицо.
А учительница математики, не переставая прыгать на столе, кричала:
– Снимите Менделеева, снимите это чудовище! Он укусит меня!
Папа, по образованию химик, быстро подбежал к стене и снял висевший там портрет своего кумира Менделеева. Но это не помогло. Учительница продолжала вопить:
– Он у меня на спине! Спасите!
Папа понял, что дело плохо. Налил в ковш холодной воды и незамедлительно выплеснул его на учительницу. Та сразу замолчала и слезла со стола. Она хотела что-то сказать, но тут мама Кирилла взглянула на пол и, увидев там белого, мокрого крысёнка, подбирающего крошки от пирога, пронзительно вскрикнула и прыгнула на стол.
«Никогда бы не подумал, что сумасшествие заразно», – подумал папа и побежал с ковшом за новой порцией воды.
– Да, досталось вам, Вера Николаевна! – сочувственно сказала учительница информатики Ирина Кирилловна. – Но сейчас вы живы-здоровы и даже улыбаетесь. И что там с этими проказниками – Борисовым и… Менделеевым?
– Я на детей не обижаюсь, – вздохнула Вера Николаевна. – А с Борисовым и Менделеевым всё в порядке. Кирюша, конечно, лишён и велосипеда, и отдыха в горах. Но у него еще есть время до лета всё исправить. А маленькое чудовище обрело семью, только живёт в клетке, иначе мама Борисова не согласна.
Я улыбаюсь. Дети – это наше счастье, даже если после очередной детской выходки от счастья начинается нервный тик. Да, с ними не соскучишься… не расслабишься… и не выспишься… но без них и смысла нет! И я радуюсь, потому что через несколько месяцев и моя жизнь приобретёт такой же смысл, нет, уже приобрела.
Я беременна!
Сегодня у Никиты день рождения. Будущему мужу и бизнесмену я уже купила подарок – дорогущую ручку с золотыми вставками. Но мой бэби-сюрприз, уверена, обрадует его больше. Вот только сказать любимому я хочу не при всех. Чтобы мы были одни. Глаза в глаза, чтобы видеть его лицо, чтобы слышать его дыхание в этот момент. Выгадываю удобный момент, когда Кит остается в своем кабинете один. Захожу, закрываю за собой дверь и, загадочно улыбаясь, говорю:
– Босс, ваш приказ выполнен!
– Ты о чём, Лена? – не понимает Никита.
– Ну, ты же приказывал мне забеременеть…
Несколько секунд Китёныш смотрит на меня. Видно, осознает сказанное, тугодум! А потом выдыхает:
– Это… правда?
– Да, любимый, сегодня же не первое апреля, и вообще такими вещами не шутят. Ты… счастлив? – Я смотрю в его глаза, не отрываясь.
– Безумно, милая!
– Но ведь ты раньше не хотел детей…
– Не хотел… – соглашается Никита… – Наверное, потому, что рядом были другие женщины, а не ты. Кто у нас будет, Кнопочка? Мальчик или девочка?
– Ну, это мы узнаем позднее, – улыбаюсь я. – А разве это имеет какое-то значение?
– Никакого! – отвечает Никита, нежно касается губами моей щеки. – Спасибо тебе, любимая. За самый лучший подарок, который только может быть…
Никита сияет, как начищенный самовар, и тут же звонит матери, чтобы сообщить потрясающую новость. Я понимаю, что получу от мамы за то, что не она узнала первой, и тоже звоню родительнице.
– Кнопка, не может быть! – кричит мама в трубку. – Боря! Боренька, иди сюда, старый хрыч!
– Почему это я старый хрыч? – слышу я голос папы.
– Да потому что ты теперь дед, Боря! – Мама уже не сдерживает слезы, плачет от счастья.
– Ну, еще не дед, – пытается возразить отец.
– Да что же ты такое говоришь?! Уже дед, и точка!
– Хорошо, Машенька…
– Я, значит, прадед! – Трубку у мамы выхватывает дед Макар. – Ну, спасибо, внуча, успела порадовать.
– А я что, дядя, выходит?! – кричит Мишка.
– Ага, ты теперь не Мишка, а… дядя Миша, – смеюсь я.
– Так, Лена, давайте сразу после работы к нам! – командует мама.
– Зачем, мамуля?
– Как зачем? Будем имя нашей девочке выбирать.
– Кнопка, ты лучше… это, пацана роди, – просит папа.
– Это уж как получится, пап. А с именем, может, не стоит торопиться?
– Стоит! – кричат все мои дружно.
Когда мы с Никитой приходим в мой отчий дом, стол уже накрыт, а народ ждёт не дождётся будущих родителей. Дебаты начинаются незамедлительно.
– Если девочка будет, то можно Любочкой назвать. Любовь – это прекрасно! – предлагает моя свекровь. А парня Максимом.
– Лучше девочку Дашей, мальчика Витей, – говорит крёстная.
– Александра и Евгений! – настаивает мама.
– А… я не знаю, какое имя предложить, – вздыхает папа. – Ну не умею я имена выбирать. Я лучше коляску куплю. Унисекс.
– Цыц всем! – рявкает дед Макар. – Васька! Того, кто у Кнопки родится, назовём Васькой, я сказал! Имя хорошее, и парню, и девке подходит.
– А еще коту! – фыркает мама. – Не хочу, чтобы моего внука Васькой звали, а тем более внучку.
– Ты, доча, батьке не возражай. Я нутром чую, девка родится, и быть ей Василисою. Чтобы, так сказать, женской части нашей семьи соответствовать. Вот ты – Марья-искусница, внуча – Елена Прекрасная. Значит, правнучка должна быть Василисой Премудрой. Или Василисой Никитичной… У нее же не жизнь, а сказка будет!
– Ага, сказка! Хорошо, папа, что ты хоть Золушкой или Русалочкой правнучку назвать не пожелал. Или Красной Шапочкой. Бред какой!