— Если так уверен, что я хочу того же самого, то почему не возьмёшь меня силой? — спросила я.
Тело уже вышло из-под контроля. Я начала подмахивать бёдрами навстречу его мучительным движениям. Услышала его выдох сквозь зубы, наслаждаясь нотками возбуждения в голосе мужчины.
— Я же говорил, что не насильник. Я хочу, чтобы ты… попросила меня дать желаемое, — прерывающимся шёпотом сказал он.
Нет. Умолять и просить я его не стану. Но невыносимо трудно не просить о большем, когда он так искусно движет пальцами, задевая чувствительную точку.
У меня темнело в глазах. Я понимала, что близка к чему-то невыносимо сладкому и прекрасному. Стремительно приближалась к краю, понимая, что скоро сорвусь.
Невозможно не желать сорваться, когда Арсений бесстыдно ублажал меня пальцами.
— Упрямица. Ну же… Просто скажи «да», строптивая моя, — попросил он.
Пальцы Арсения знали своё дело. Он чертовски быстро обрёл власть над моим податливым телом и сводит с ума порочными прикосновениями.
Он присоединил к ласке ещё один палец, задевая клитор чувственно и медленно на контрасте с ритмичным движением пальцев внутри лона.
Арсений знал, куда нажать, как надавить, как сделать очень приятно и как оттянуть оргазм, чуть замедляя темп.
Невыносимая пытка. Есть только одно желание — получить желаемую разрядку.
Но его пальцы снова замедлили темп движений. Арс гладил меня по ягодицам влажными пальцами, которые только что вынул из моего лона.
— Попроси. Продолжу, — севшим голосом сообщил он.
— Нет. Не буду, — упрямо заявила я.
Я вздрогнула всем телом, когда его палец вновь медленно проник в лоно, а потом поднялся вверх и толкнулся между ягодиц.
Я дёрнулась в капкане его рук.
— Тише, тише… Я был у тебя первым мужчиной. Но я хочу стать первым во всём, — Арсений провёл влажным пальцем между моих ягодиц. — Всюду.
— Прекрати издеваться, — жалобно прошу я.
Внезапно я почувствовала себя слабой и податливой глиной в его руках, которую он может сминать и придавать нужную форму. Любую из тех, что захочет.
— Всего лишь показываю тебе, как хорошо может быть со мной. Я могу дать тебе всё. И ты это знаешь.
Арсений снова вставил в лоно пальцы. Сразу несколько.
— Не бойся, Бабочка, — ласково попросил он, двигая пальцами.
Но я боялась. Боялась не его, но себя.
Потому что мне сейчас было слишком хорошо и приятно. Низ живота объят огнём, и я просто не в силах сдерживать стоны.
Его движения возбуждали так, что было трудно дышать.
Арсений раз за разом оттягивал моё удовольствие. Я чувствовала, как подкашивались коленки, ещё чуть-чуть и я просто упаду к его ногам, если он меня не удержит.
— Моя сладкая и влажная. Моя Бабочка.
Арсений ускорил темп, подводя меня к краю. От отчаяния я орвалась на дикий стон:
— Ещё, пожалуйста!
— Вот видишь, ничего страшного не произошло! — сказал он, ускоряясь. — Всё-таки ты — моя, не отрицай… Я хочу, чтобы сейчас тебе было сладко и хорошо!
Движения его пальцев стали запредельно быстрыми. Арсений разогрел меня до полубезумного состояния и заставлял изгибаться навстречу его пальцам.
Быстро и жёстко. Но не больно. Приятно…
Как он и обещал.
Слишком сладко…
Да-а-а-а-а!
В последний момент он развернул меня к себе лицом и начал остервенело целовать губы, клеймя жалящими укусами. Собирал языком стоны, продлевая удовольствие пальцами, всё ещё толкающимися в лоно.
Наконец-то я почувствовала вкус его губ и вина.
Взахлёб ответила ему.
Это поражение. Окончательное.
Арсений отодвинулся с последним спазмом удовольствия, который он уловил своими пальцами.
— Хочешь узнать, что я к тебе чувствую, и как сильно тебя хочу?
Я перевела дыхание и пришла в себя, устыдившись того, как я стонала и умоляла его не останавливаться.
— Нет.
Я поправила бельё и платье. Арсений упёрся раскрытой ладонью в стену, глядя на меня сверху вниз.
— Нет?
Наклонился, зажав подбородок длинными пальцами, всё ещё пахнущими моим возбуждением?
— Кажется, я понял, к чему было твоё представление. Ты просто решила играть со мной так, да? Мстишь? Тебе становится легче, когда ты видишь, как меня прёт от тебя? Это льстит твоему самолюбию, маленькая стервочка?
Я оттолкнула его в сторону, покинув полупустое, тёмное помещение.
«Хочешь знать, что я к тебе чувствую?» — пульсировало в моей голове.
Да!
Почему мне так интересно это узнать? Ведь он присвоил меня, не имея на это никакого права…
Нет. Не хочу. Да. Желаю.
Я как клубок противоречий.
Если бы я могла показать свои чувства к Арсению, они бы выглядели, как путаница хаотично пересекающихся линий.
Остаток вечера я провела, стараясь держаться от него, как можно дальше.
Покровский, словно нарочно, начал флиртовать с одной из тех девиц, явно похожих поведением на его бывшую невесту Милану.
Я не должна смотреть в его сторону и думать о нём.
Но это происходило против моей воли.
Я не понимала, что заставляло меня думать о нём. Я просто не в силах управлять потоком прихотливых мыслей.
Я не могла не думать о том, что Арсений был сильно возбуждён и не получил желаемую разрядку. Не могла не накручивать себя при мысли, что любая девушка даст ему то, в чём я отказала.
Я наблюдала за ним издалека. Арсений был увлечён беседой с девушкой, громко смеялся и флиртовал напропалую. Видеть другую девушку в его сильных объятиях было очень неприятно. Я сильно ревновала, не отдавая себе в этом отчёт.
Едва сдерживая раздражение, я подошла к нему.
— Арсений.
Он повернулся ко мне с улыбкой, пьяной и чуточку небрежной.
— Чего тебе?
— Я хочу уехать.
— Прямо сейчас? — нахмурился, но потом расслабленно кивнул мне. — Да, так будет лучше. Эта вечеринка не для тебя.
Арсений вновь повернулся к девушке, послав ей ослепительную улыбку.
— Дождись меня, крошка. Провожу свою гостью и вернусь. Минута — и я снова у твоих ног.
Я плотно сжала губы, услышав слово «гостья». Мне хотелось рассмеяться и указать Арсению на обручальное кольцо, надетое на его безымянном пальце, как он указал однажды на моё кольцо.
Мы женаты, но по плотоядному взгляду девушки я поняла, что ей плевать. Будь у Покровского хоть гарем из десяти жён, она пошла бы на зов его улыбки.
Девушка явно ждала продолжения знакомства и провожала Арсения голодным взглядом.
В привычном круге общения Арсения не принято долго расшаркиваться при знакомстве и отказываться от секса.
Наверное, во всём зале огромного ресторана нашлась только одна дурочка, посмевшая отказать Арсению. И эта дурочка — я.
— Пойдём, — подцепил пальцами меня за локоть Покровский.
Он помог мне одеться. Я думала, что как только мы окажемся наедине, он скажет мне несколько слов или покажет свои чувства. Но он держался отстранённо и проводил меня до машины с водителем.
Покровский был холоден со мной. Холоднее, чем был в самом начале. Или меня морозило так сильно только потому, что я узнала его с другой стороны.
— Дмитрий, отвези Алёну домой. Потом вернись к ресторану. Мне нужно, чтобы ты отвёз меня… в отель, — адресовал слова водителю. — Выполняй. Я жду тебя.
46. Алёна
Виновата сама, знаю. Зачем я оттолкнула его, когда Арсений был так близок и откровенен со мной?
Я не имела права ревновать, но всю дорогу пытаюсь проглотить ком, вставший поперёк горла. Слёзы душили меня изнутри.
В доме Покровского я замерла возле огромного зеркала, отбросив маску в сторону.
Ничего во мне не изменилось за эти два месяца. Ничего!
Меня только принарядили, как принцессу, но я осталась всё той же простой девчонкой, попавшей под раздачу и при каждом шорохе стремящейся уползти в свою раковину.
Старалась не думать об Арсении, стоя в душе. Но жаркие воспоминания обжигали, а потом на языке разливалась горечь.
Уснуть не получалось. Накинув халат поверх сорочки, я бродила по дому Покровского, как привидение.
Долго сидела в гостиной, разглядывала наряженную нами двумя ёлку. В голове проносились воспоминания. Всё то, что было после встречи с Покровским, когда он заявился на пороге моей квартиры. И ни в одном из них он не желал мне зла. Был терпелив, хотел исправить свои ошибки, тянулся ко мне и страстно желал.
А я…
Я проклинала свою нерешительность. Я стиснула телефон, борясь с желанием написать Покровскому, что сожалею. Я не знала, как извиниться перед ним и дать понять, что я отчаянно желаю пойти ему навстречу, но страшусь своих чувств.
Я торопливо написала ему:
«Прости. Я была неправа. Ты дорог мне…»
Торопливо отправила сообщение, пока не передумала.
Это самое большее, на что я решилась. Я не могла написать ему «Я хочу тебя!» Я надеялась, что Арсений увидит сообщение.
Но сообщение осталось непрочитанным. Иногда бывает слишком поздно раскаиваться.
Время давно перевалило за полночь…
Покровский не возвращался. Наверняка, Арсению нескучно. Он же собрался ехать в отель с той девушкой. Он будет не один… Всегда найдётся та, которая не будет ломаться и скрасит его одиночество.
Я вернулась в свою спальню. Долго вертелась в кровати, всё-таки провалилась в лёгкую дрёму. Но почти сразу проснулась от жарких видений, проникнувших в мои сны.
Там я не зажималась от страха и не боялась. Во сне я позволяла Покровскому столь многое, что пульс участился в десятки раз, а сердце с бешеной скоростью билось в рёбра.
Гормоны это или просто проснувшаяся сексуальность, которая никак не желала исчезать, но я чувствовала себя возбуждённой.
Короткий сон и стиснутое между ног одеяло говорили сами за себя.
Даже несколько торопливых кругов пальцами по изнывающей плоти не избавили меня от ноющего желания ещё раз испытать те же сильные эмоции.
Я ласкала себя торопливо, стыдясь собственных чувств — желания сбросить напряжение. Но миг краткого удовольствия — это чересчур маленькая крошка, чтобы накормить голодного до умопомрачения.