Свист, больше напоминающий заунывный сигнал сирены, заставляет меня вернуться в реальность. Я снова не смогла разглядеть её лица, не поняла, кто именно был Костиной любовницей, но я точно знала, что это стал бы серьёзный удар не только для меня. Правда могла как-то повлиять на маму. Неужели это она? Неужели муж изменял мне с моей родной матерью? Да ведь быть такого не может! У нас с ней не было близких отношений, и мы не стали подружками друг для друга, но мне казалось, что мама никогда не сможет поступить подобным образом с дочерью.
— Всё хорошо? Ты зависаешь, и я начинаю пугаться, — говорит Рома, сжимая руку. И я возвращаюсь в реальность.
— Неважно, если ты не помнишь моих слов, я могу произнести их снова… Марин…
— Пожалуйста, пусть этот вечер закончится на хорошей нотке, ладно? А потом мы снова вернёмся к разговору о нашем прошлом. Договорились? — прерываю я мужчину.
— Как скажешь… — тяжело вздыхает он. — Но прошлое не так важно, когда есть настоящее, в котором мы можем стать ещё счастливее, — касается моей щеки Рома и улыбается так тепло, что у меня на глаза тут же наворачиваются слёзы.
Не хочется разлучаться с ним, но в первую очередь сейчас я должна подать на развод и расставить все точки в наших с Костей отношениях. Я не имела никакого права заставлять Рому идти против самого себя, встречаясь с замужней женщиной.
— Когда ты хочешь сдать анализы для того, чтобы проверить ДНК моего ребёнка? — Я кусаю себе щеку, потому что подняла не самую приятную тему. Вряд ли это то, чем должен был завершиться наш вечер.
Но мне и самой важно узнать, кто отец малыша, живущего внутри меня. От этого многое зависит, например, решение — быть ли вместе с мужчиной, к которому меня так тянет. Сейчас Рома не осознаёт всего масштаба ситуации, но когда родится ребёнок, при условии, что он от Кости, Рома начнёт злиться на меня… на себя… на малыша. Конечно, далеко не факт, что события будут развиваться именно так, но я не хочу, чтобы из-за чувств ко мне он принимал чужого ребёнка. Может быть, эти мысли чересчур эгоистичные, и я не должна принимать решение за мужчину, который тянется ко мне, но я не могу думать иначе. Мне становится тяжело дышать, и грусть накатывает мощной волной.
— Когда будешь готова. Можем поехать хоть завтра. Я оплачу эту процедуру в хорошей лаборатории, и там сделают тест в максимально короткие сроки. И чтобы у тебя не возникли вопросы — откуда я это так хорошо знаю, отвечу сразу — помогал приятелю, когда его бывшая после развода стала требовать алименты на детей, отцом которых он не являлся в силу своего бесплодия.
Да уж… И хватает же у кого-то наглости врать. Я бы точно никогда так не смогла. И те обрывки воспоминаний, которые пробудились в моей памяти, говорят о том, что я не сильно изменилась.
— Тогда поедем завтра… До или после работы?
— Вообще-то, завтра выходной… — негромко хихикает Роман, а я виновато улыбаюсь, потому что его близость заставила меня забыть, какой день недели подходил к концу.
— Тогда позвони мне утром и сообщи, когда поедем. Хорошо? Меня достаточно предупредить за час…
— Понял… За час.
Между нами снова повисает неловкая пауза. Мне немного неудобно, и я не знаю, что тут можно добавить, потому что хочу позвать Рому к себе, но не смею предлагать ему идти в квартиру, где ещё вчера ночевала вместе с Костей.
— До завтра! — шепчу я, а он притягивает меня к себе и впивается в мои губы требовательный поцелуем.
Всё вокруг искрит и переливается яркими красками. Мне хочется рыдать от сильнейших ощущений, пульсирующих по всему телу.
Вот только почему-то мне кажется, что это всего лишь временное послабление… Затишье перед бурей. Или я просто так сильно боюсь потерять счастье, которое мне дарит близость этого невероятного мужчины? А может, мне просто не верится, что он желает принадлежать мне одной?
— 25 -
У меня едва получается заснуть, потому что все мысли в эту секунду витают в облаках, разбиваются об острые края реальности, а затем снова взмывают ввысь. Я засыпаю только под утро и просыпаюсь от звонка в дверь.
Голова начинает болеть, ведь спала я слишком мало. Не хочется отрывать её от подушки, но звонок повторяется. Я скидываю ноги с кровати, ругаясь себе под нос, поднимаю с компьютерного кресла свой халат, надеваю его и, шаркая ногами, иду к двери, чтобы проверить, кому не спится в выходной день. Надеюсь, что это не Костя, потому что если ему вздумалось явиться сюда в такую рань, то он попадёт под горячую руку. Но в дверной глазок я замечаю маму. Она переминается с ноги на ногу и закатывает глаза.
— Долго мне будут открывать? — возмущается она, и я открываю, приглашая её пройти в квартиру. — Ты ещё спишь в такое время? Ты же знаешь, как это вредно, милая! Висеть мешки будут под глазами такие, что самой на себя в зеркале противно будет смотреть!
Мама снимает туфли и смотрит на меня, а я всё ещё щурюсь, не в силах привыкнуть к яркому освещению. Все мышцы на теле ноют, но болезненные ощущения в них лёгкие и приятные. «Размялась» я вчера прекрасно, если это можно так назвать.
— И тебе доброе утро, мам, — приветствую я маму, а она приглядывается ко мне и, кажется, принюхивается.
— Ты же не думаешь, что у твоей дочери весь мозг растёкся по асфальту, да? Я бы не стала пить в таком положении…
— Ты вся светишься из-за того, что прогнала мужа? — удивляется мама и идёт на кухню.
Я медленно движусь за ней и мысленно закатываю глаза. Глупо было думать, что пришла мама просто для того, чтобы узнать, как дела у её «любимой» дочери.
Ну конечно! Она явилась, чтобы отчитать меня за то, что выгнала бедного Костика!
Мама включает чайник, а я смотрю на неё и думаю: я не испытываю к ней неприязни, хотя, наверное, должна была, если бы видела именно её с Костей. Да и непохожа она совсем на предателя. Мама у меня, конечно, резкий и колючий человек, но она любит меня, пусть и не пытается как-то выразить свои чувства.
— Мам, скажи мне честно — ты так сильно любишь Костю, что готова бороться за его счастье? Тебя волнует его судьба?
Я зеваю и присаживаюсь за стол.
— При чём тут твой муж? Меня волнует твоя судьба! И судьба твоего ребёнка. Твой муж никогда не вызывал у меня особой симпатии, ты это знала… Но ты вышла за него и заявила, что никто другой тебе не нужен! Ты не помнишь мои слова, но я повторю. В тот день я сказала тебе, что ты ещё пожалеешь об этом решении, но помогать я не стану. Однако я хочу помочь тебе. Ты вынашиваешь ребёнка от него! Возможно, амнезия как-то сказалась на ваших отношениях, но Костя вроде мужик нормальный. Он так переживал из-за всей этой ситуации с аварией, места себе не находил, да и в целом всегда старался ради вас. Чего только стоит его согласие работать на меня, чтобы у вас всё было в достатке. Вы тогда поссорились с ним сильно…
Слова мамы размываются в голове, а вместо них появляется картинка из прошлого.
— Почему именно к моей маме? Ты не мог устроиться работать куда-нибудь в другое место? Кость, я не хочу, чтобы мы зависели от мамы! Я всегда тебе об этом говорила!
— Ну, прости меня за то, что я забочусь о нашем будущем! Мы с тобой женаты два года, и я хочу, чтобы ты была полностью обеспечена, чтобы не нуждалась ни в чём! Зайка, ну сама посмотри — с работой у тебя сейчас не ладится, моей зарплаты едва хватает на то, чтобы гасить кредит на машину и жить на уровне среднего дохода. Твоя мама предложила неплохой вариант. Если мне придётся прогибаться под её условия на работе, я сделаю это. Малыш, ну не злись! Это будут просто отношения начальника и подчинённого. Я умею фильтровать работу и личные отношения, поэтому не буду злиться на тебя или твою маму, если вдруг она завалит меня работой или устроит выволочку!
Костя обнял меня, а я обиженно надула губы и положила голову на его плечо. Тогда я ещё была влюблена в него, и бабочки в животе порхали от его прикосновений, пусть и не так сильно, как сейчас, когда Рома рядом. И всё же я любила Костю. Но что случилось с нами?
Возможно, мои чувства убила его измена, либо они погибли ещё до неё. Возможно, между нами было куда больше тайн и недопонимания, чем теперь может показаться мне.
— Чай пить будешь или ты витаешь в облаках, о которых мне рассказывать не планируешь? — трясёт меня за плечо мама.
— Чай буду… — отвечаю я и стараюсь проснуться.
Нужно ещё проверить телефон, быть может, Рома писал мне о том, когда мы поедем сдавать анализ. И наверное, мне лучше не пить сейчас чай перед процедурой? Но говорить об этом маме я не хочу. В конце концов я беременна, и я могу попросту перехотеть то, что желала минутой ранее.
— Мам, и всё же, как вы расстались с папой? Почему? — спрашиваю я, а мама роняет крышку сахарницы, и та со звоном падает на пол.
Хорошо, что не разбивается, потому что я не люблю битое стекло, после того как случайно наступила на него в детстве, и потом врачи вытаскивали его из-под кожи на моей ступне.
— Я тебе сотню раз говорила, что не хочу разговаривать о твоём отце! — с раздражением в голосе бросает мама. — Это не та тема, которую я готова обсуждать.
— Ну тогда мои отношения с Костей тоже совсем не та тема, которую буду обсуждать я.
Шах и мат.
Мама медленно поворачивается, смотрит на меня, тяжело вздыхает и прикрывает глаза.
— Ещё раз повторюсь: мне нет дела до твоего Кости… Если ты хочешь расстаться с ним — пожалуйста. Но я должна убедиться, что это не следствие аварии, что ты приняла взвешенное решение на этот раз, и что не будешь кусать локти, когда вспомнишь, какая сильная любовь была между вами.
Я хочу сказать, что Костя изменял мне, но пока я не вспомнила, с кем именно. Мне важно докопаться до правды, потому что я понимаю, что упускаю из вида нечто важное. И лучше пока не говорить мужу о том, что я начала вспоминать.
У мамы звонит телефон, она достаёт его из кармана своего чёрного пиджака и кривит губы. Наверное, оповещение пришло не из приятных, раз она так отреагировала.