На вместительность, мягко говоря, не жалуются ни Сибирь, ни Дальний Восток, и апелляция к данному факту более чем смешна. Что касается успешного опыта в развитии там еврейских национальных районов, не надо забывать, что ради поселения в Крыму евреев пришлось бы выселить местное татарское население. В конце концов, позже их депортация произошла, но ничего общего с данным процессом она не имела.
Не брезговали авторы и большевистской патетикой, которой старались ублажить Сталина: «Создание еврейской советской республики раз навсегда разрешило бы по-большевистски, в духе ленинско-сталинской национальной политики, проблему государственно-правового положения еврейского народа и дальнейшего развития его вековой культуры. Эту проблему никто не в состоянии был разрешить на протяжении многих столетий, и она может быть разрешена только в нашей Великой социалистической стране.
Идея создания еврейской советской республики пользуется исключительной популярностью среди широчайших еврейских масс Советского Союза и среди лучших представителей братских народов.
В строительстве еврейской советской республики оказали бы нам существенную помощь и еврейские народные массы всех стран мира, где бы они ни находились».
Наконец они требовали создания автономии в Крыму и создания специальной комиссии.
Дошло ли письмо до Сталина, неизвестно, но позиция Сталина по данному вопросу была ясна. Она была строго отрицательной, и «Еврейскому антифашистскому комитету» об этом дали знать посредством их соотечественника Лазаря Кагановича.
Данный отрицательный ответ сейчас преподносится общественности как антисемитская выходка Сталина. Но задумаемся, что сделал Сталин не так. Сами авторы письма отмечают, что: Эту проблему никто не в состоянии был разрешить на протяжении многих столетий, и она может быть разрешена только в нашей Великой социалистической стране. Но почему? Почему не могли решить эту проблему демократические страны Запада? Почему решились построить свой новый мир не на бескрайних просторах США, которые славятся сильнейшим еврейским лобби, а в тоталитарном Союзе?
Для евреев было неприемлемо создать свою республику за счет Германии или другой европейской страны. Более того, «семитофильская» Британия не давала им разрешения вернуться на историческую родину в Палестину, в чем евреев поддерживал Сталин. Почему политика Британии или США не признана антисемитской?
На свою беду, ЕАК оказалась более чем упрямой и, несмотря на отрицательный ответ Сталина, продолжила добиваться своего уже по другому каналу, посредством Молотова.
Молотов был никудышным политиком. О проведении им независимой политики не могло быть и речи, но, несмотря на это, он имел смелость утаить информацию о переговорах с еврейскими представителями от Сталина. Инициатором данного смелого поступка была жена Молотова, которая имела на него большое влияние и по авторитету стояла для него выше, чем Сталин.
Полина Жемчужина (Перл Карповская) была более амбициозна, чем ее муж, и даже пыталась играть роль первой леди государства. Для Сталина такой, даже почетный титул был неприемлем. Свою жену Надежду Аллилуеву он к политике не подпускал, чего нельзя сказать о Молотове. После самоубийства Аллилуевой жена Молотова поднялась еще на одну ступеньку почетной иерархии и даже позволяла себе официально встречаться с дипломатами.
Несмотря ни на что, до конца жизни Жемчужина осталась ярой сталинисткой, однако сам Сталин ее недолюбливал, особенно после смерти жены, в самоубийстве которой он отчасти обвинял Жемчужину. Ситуацию осложнял демарш Полины Жемчужиной, связанный с ее еврейским происхождением. Достаточно вспомнить, что она демонстративно встретилась с Голдой Меир в то время, когда отношения между вновь созданным еврейским государством и СССР оставляли желать лучшего.
Обмана Сталин никому не прощал, в данном же случае мы имеем дело не с обманом, а с проведением независимой внешней политики за его спиной.
Это было чересчур, особенно если учесть тот факт, что Сталин довольно хорошо видел опасности, связанные с предоставлением Крыма евреям. Реальность данной опасности стала очевидна после создания нового еврейского государства в Палестине (мандат Британии уже был слишком условным, и ей пришлось уступить Палестину). Несмотря на то что Сталин принимал личное участие в решении данного вопроса, Израиль скоро забыл о благодетеле, «который, – по их же словам, – сохранил жизнь почти половине еврейского населения Европы», и повернулся к нему спиной, став сателлитом и союзником его противника США.
Думаю, не нужно гадать, каким был бы приоритет Крымской Социалистической Республики. Опыт истории Израиля говорит о том, что приоритет был бы на стороне Штатов и в данном случае самый грозный враг Союза получил бы пятую колону в таком стратегически важном месте.
Таким образом, «дело ЕАК» было не чем иным, как политической борьбой между США и СССР, и к антисемитизму оно никакого отношения не имеет.
Каков будет результат расследования, которым занялся Абакумов, было ясно как день. Большинство членов комитета были расстреляны, Полина Жемчужина арестована и сослана.
После столь долгой истории небезынтересно рассмотреть, какова была роль Берии в данном деле. Ответ очень прост – никакая. Если «антисемитизм» Сталина и порождает некоторые вопросы, об антисемитизме Берии никто даже не заикается. Более того, некоторые его даже считали грузинским евреем.
Что касается «Дела врачей», оно фактически стало продолжением «Дела ЕАК». Трудно сказать, что произошло в этом деле в реальности, но можем предположить, что, исходя из агрессивной политики США и использования ими «еврейского козыря», Сталин действительно поверил в существование неких врачей-вредителей.
Это дело началось банальным профессиональным доносом, инициатором которого была кремлевский кардиолог Лидия Тимашук. Перед смертью Жданова 28 августа 1948 г. ею была сделана кардиограмма и был поставлен диагноз – инфаркт миокарда. С этим диагнозом не согласились ведущие врачи Егоров, Виноградов и Майоров, которые исключили инфаркт и продолжили лечение методами, которые были опасны в данной ситуации. В реальности место имела профессиональная врачебная ошибка, но Тимашук письменно сообщила о данном факте компетентным органам. Письмо, сделав круг, попало на стол к тому, на кого и была написана жалоба, начальнику Лечсанупра профессору Егорову. 30 августа 1948 г. Жданов скончался, вскрытие же не подтвердило факт инфаркта.
За установление неверного диагноза Тимашук была понижена и переведена в филиал поликлиники. После этого она направила второе и третье письмо на имя Кузнецова, но письма остались без реакции.
Как ни удивительно, эти письма сыграли дурную роль в судьбе Абакумова. 2 июля 1951 г. старший следователь следственного отдела МГБ подполковник Рюмин обратился с письмом к Сталину, в котором донес на собственного министра. Вместе с другими фактами в письме было указанно, что Абакумов мешал Рюмину в расследовании дела, связанного с террористической деятельностью врача-терапевта профессора Этингера. Этингер был арестован 18 ноября 1950 г. за антисоветскую деятельность, но при его допросе Рюмин выявил еще один эпизод. С помощью Рюмина Этингер «вспомнил», что вместе с профессором Виноградовым до смерти залечил Секретаря ЦК Щербакова.
Для Абакумова такие дела не были внове, но факт абсурдности данного обвинения был ему ясен. Тем более ясен, что автором этого эпизода был необразованный псевдоследователь Рюмин. Но если этот факт не привлек внимание Абакумова, им заинтересовался Сталин.
15 июля 1951 г. Абакумов был арестован, и ему предъявили обвинение в измене Родине и участии в сионистском заговоре. Как видно, Сталин серьезно поверил в факт существования заговора, раз уж арестовал своего фаворита. На место Абакумова был назначен Семен Игнатьев, который всю жизнь был партийным функционером и на новой работе проявил верх некомпетентности. Управлять безынициативным Игнатьевым было много легче, чем Абакумовым.
Рюмин добился своего и был назначен заместителем министра, по совместительству и начальником следственной части. Хотя необразованный Рюмин не мог уяснить для себя, насколько опасно порхать вокруг открытого огня. Близость к Сталину его не смущала. А ему было чего опасаться, ведь на новую должность он был назначен с условием, что выведет врачей-вредителей на чистую воду. Сделать это оказалось труднее, чем представлял себе Рюмин, который был более горазд на донос, чем ведение следствия.
Рюмин использовал все средства, были подняты старые дела, вспомнили о письмах Тимашук, арестовали врача Карпай, и в сентябре Игнатьев представил Сталину докладную записку Рюмина, где было указано, что кремлевские врачи умышленно убили Щербакова и Жданова.
В этом деле начался новый этап. Были арестованы врачи Г. Майоров, А. Бусалов, П. Егоров, В. Виноградов, В. Василенко, М. Вовси, Б. Коган, А. Гринштейн, А. Фельдман и др.
Несмотря на применение старых методов при допросе, Рюмин не смог связать воедино факты и выполнить задание. Ни к какому сионистскому заговору он не вышел, вследствие чего 14 ноября 1952 г. он был переведен в наркомат госконтроля рядовым сотрудником.
Рассматривая дела, мы, казалось бы, отошли от нашего героя и забыли о нем, но это вовсе не так. Противники Берии в этих делах ищут руку интригана и садиста, и инициацию данных дел опять же приписывают ему. Сказать правду, Берия действительно не остался в стороне от этих дел, но его участие в их судьбе было совсем другим.
В отличие от других дел в случае с «Делом врачей» я сделаю исключение. Забегу немного вперед и укажу на позицию Берии по отношению к данному делу, которая была высказана им не в мемуарах или газетной статье, а в официальном постановлении.
После смерти Сталина «Дело врачей» было приостановлено, хотя еще при жизни Сталина началась ревизия этого дела. Пересмотр дела был возложен на следователя по особо важным делам МГБ Николая Месяцева, который вспоминает следующее: