«Искусственность сляпанного «дела врачей» обнаруживалась без особого труда. Сочинители даже не позаботились о серьезном прикрытии. Бесстыдно брали из истории болезни высокопоставленного пациента врожденные или приобретенные с годами недуги и приписывали их происхождение или развитие преступному умыслу лечащих врачей. Вот вам и «враги народа».
Он также утверждал, что его коллеги приступили к работе по надзору за делом 19 января 1953 г. В середине же февраля было подготовлено заключение, что дело сфальсифицировано. Все попытки привязать его прекращение к смерти Сталина в начале марта являются спекуляцией.
Назначение по делу ревизии указывает на то, что Сталин удостоверился в абсурдности дела и, возможно, сам же собирался принять по нему решение, но это после его смерти сделал уже Берия.
Самым наглядным примером позиции Берии по этому делу будет служить его докладная записка, которую и приведу.
«№ 17/Б
1 апреля 1953 г.
Совершенно секретно
Т. МАЛЕНКОВУ Г.М.
В 1952 году в Министерстве государственной безопасности СССР возникло дело о так называемой шпионско-террористической группе врачей, якобы ставившей своей целью путем вредительского лечения сократить жизнь активным деятелям советского государства. Делу этому, как известно, было придано сенсационное значение и еще до окончания следствия было опубликовано специальное сообщение ТАСС, сопровождаемое редакционными статьями «Правды», «Известий» и других центральных газет.
Ввиду особой важности этого дела Министерство внутренних дел СССР решило провести тщательную проверку всех следственных материалов. В результате проверки выяснилось, что все это дело от начала и до конца является провокационным вымыслом бывшего заместителя Министра государственной безопасности СССР РЮМИНА. В своих преступных карьеристских целях РЮМИН, будучи еще старшим следователем МГБ, в июне 1951 года под видом незаписанных показаний уже умершего к тому времени в тюрьме арестованного профессора ЭТИНГЕРА сфабриковал версию о существовании шпионско-террористической группы врачей. Это и положило начало провокационному «делу о врачах-вредителях».
Для придания правдоподобности своим измышлениям РЮМИН использовал заявление врача ТИМАШУК, поданное ею еще в 1948 году в связи с лечением А.А. ЖДАНОВА, которое было доложено И.В. СТАЛИНУ и тогда же направлено им в архив ЦК ВКП(б).
Встав на преступный путь обмана ЦК ВКП(б) и таким путем продвинувшись на пост заместителя Министра и начальника следственной части по особо важным делам МГБ СССР, РЮМИН принял все меры к тому, чтобы как можно больше раздуть это дело. Нужно отметить, что в Министерстве государственной безопасности он нашел для этого благоприятную обстановку. Все внимание Министра и руководящих работников Министерства было поглощено «делом о врачах-вредителях». Заручившись на основе сфальсифицированных следственных материалов санкцией И.В. Сталина на применение мер физического воздействия к арестованным врачам, руководство МГБ ввело в практику следственной работы различные способы пытки, жестокие избиения, применение наручников, вызывающих мучительные боли, и длительное лишение сна арестованных.
Не брезгуя никакими средствами, грубо попирая советские законы и элементарные права советских граждан, руководство МГБ стремилось во что бы то ни стало представить шпионами и убийцами ни в чем не повинных людей – крупнейших деятелей советской медицины. Только в результате применения подобных недопустимых мер удалось следствию принудить арестованных подписать продиктованные следователями измышления о якобы применяемых ими преступных методах лечения видных советских государственных деятелей и о несуществующих шпионских связях с заграницей.
Для того, чтобы придать доказательность полученным таким путем «признаниям» арестованных, следствию удалось сфальсифицировать заключение врачебной экспертизы по методам лечения, примененным в свое время к А. С. ЩЕРБАКОВУ и А.А. ЖДАНОВУ. В этих целях следствие включило в состав экспертной комиссии врачей-агентов МГБ и утаило от экспертов некоторые существенные стороны лечебной процедуры.
Бывший Министр государственной безопасности СССР т. ИГНАТЬЕВ не оказался на высоте своего положения, не обеспечил должного контроля за следствием, шел на поводу у РЮМИНА и некоторых других работников МГБ, которые, пользуясь этим, разнузданно истязали арестованных и безнаказанно фальсифицировали следственные материалы.
Так было сфабриковано позорное «дело о врачах-вредителях», столь нашумевшее в нашей стране и за ее пределами и принесшее большой политический вред престижу Советского Союза.
Зачинщик этого дела РЮМИН и ряд других работников МГБ, принимавших активное участие в применении незаконных методов следствия и фальсификации следственных материалов, арестованы.
Постановление специальной следственной комиссии с подробным изложением результатов проверки материалов следствия по этому делу прилагается.
Министерство внутренних дел СССР считает необходимым:
1) всех привлеченных по этому делу к ответственности и незаконно арестованных врачей и членов их семей полностью реабилитировать и немедленно из-под стражи освободить;
2) привлечь к уголовной ответственности бывших работников МГБ СССР, особо изощрявшихся в фабрикации этого провокационного дела и в грубейших извращениях советских законов;
3) опубликовать в печати специальное сообщение;
4) рассмотреть вопрос об ответственности бывшего Министра государственной безопасности СССР т. ИГНАТЬЕВА С.Д.
Министерством внутренних дел СССР приняты меры, исключающие впредь возможность повторения подобных извращений советских законов в работе органов МВД.
Л. Берия».
Как видим, позиция Берии по этому вопросу ясна как день. Его записка скоро принесла плоды, и уже 3 апреля Президиум ЦК принял постановление, в соответствии с которым предложение Берии было принято.
«Мингрельское дело»
Не приходится удивляться, что Берию обвинили в участии во всех вышеуказанных делах, если примем во внимание, что его след «обнаружили даже в «Мингрельском деле». Его чуть ли не признали инициатором этого дела. Как видно, человеческая глупость не имеет предела, поскольку данное дело могло повредить только самому Берии.
Сам факт существования данного дела указывает лишь на то, что репрессии последних лет вовсе не носили национального характера. Оно было направлено не против того или иного народа, а против конкретной личности, которой оказался Лаврентий Берия.
Как и в других делах, найти реальную подоплеку дела и установить цель, которой добивался Сталин, непросто. До какой крайней меры он был готов дойти? Был ли он готов данным делом уничтожить Берию или просто собирался указать ему его место, трудно сказать. Неизвестно также, был ли реальным инициатором этого дела Сталин. Или же, как и в деле с врачами, он действительно поверил Рухадзе и решил установить истину.
Несомненно, в исходе дела был заинтересован лично Сталин, который наблюдал за ведением дела. Несомненно и то, что без разрешения Сталина Рухадзе не смог бы сделать и шага. Так или иначе следователи стремились найти в этом деле след Берии.
Дело было поручено генералу Николаю Рухадзе, который возглавлял МГБ Грузинской ССР. Рухадзе недолюбливал Берию, и задание Сталина старался выполнить качественно. Игнатьев в этом деле оказывал ему полную поддержку, и машина заработала. К несчастью для обоих, для этого у них не хватало опыта и подготовки.
Вот что рассказывает о данном деле Судоплатов:
«В 1948 году, за четыре года до грузинской чистки, Сталин назначил министром госбезопасности Грузии генерала Рухадзе. В годы войны тот возглавлял военную контрразведку на Кавказе. Его антибериевские настроения были общеизвестны. По личному приказу Сталина Рухадзе с помощью Рюмина, пользовавшегося дурной славой, собирал компромат на Берию и его окружение. Вначале была просто ежедневная слежка за грузинскими родственниками Берии. Берия не скрывал ни от Сталина, ни от Молотова, что дядя его жены, Гегечкори, – министр иностранных дел в меньшевистском правительстве Грузии в Париже; не скрывал и того, что его племянник сотрудничал с немцами, будучи во время войны в плену».
Рухадзе и Игнатьев борьбу против Берии начали как борьбу со взяточничеством. 9 ноября 1951 г. ими была подготовлена докладная записка, на основании которой было принято постановление «О взяточничестве в Грузии и антипартийной группе товарища Барамия», что и стало точкой отсчета так называемого «Мингрельского дела». По данному делу были арестованы второй секретарь ЦК Грузии Михаил Барамия, прокурор Грузии В. Шония, Заместитель министра внутренних дел К. Бзиава, бывший министр внутренних дел Рапава, академик Шария и др. приближенные Берии. 27 марта 1952 г. ЦК Компартии приняло новое постановление по «Мингрельскому делу», в котором было указано, что Барамия с помощью нелегальной мингрельской националистической группы поставил целью отторжение Грузии от Советского Союза. С поста первого секретаря ЦК Грузии был освобожден Кандид Чарквиани, который также считался кадром Берии. На его место был назначен Акакий Мгеладзе.
Получить «ценную» информацию о «преступной» деятельности Берии от арестованных не получилось. Выйти на след Берии не смогли, и с этой целью для получения компромата на него решили пойти на явную авантюру. По мнению горе-обвинителей, было бы нелишне доказать факт сотрудничества Берии с дядей жены и другими меньшевиками. О данной авантюре опять же вспоминает Судоплатов:
«Я должен был оценить возможности местной грузинской разведслужбы и помочь им подготовить похищение лидеров грузинских меньшевиков в Париже, родственников жены Берии, Нины Гегечкори. Докладывать я должен был лично Игнатьеву. Мне сообщили, что инициатива по проведению этой операции исходила из Тбилиси, от генерала Рухадзе, и Сталин лично ее одобрил. Рухадзе настаивал на том, чтобы грузинские агенты взяли эту операцию на себя. С этой идеей он прибыл в Москву и пошел на прием к Игнатьеву. Отправляясь обратно в Тбилиси, он пригласил меня лететь вместе с ним. Я предпочел поехать поездом.