ым веривший в европейскую и мировую революцию. Из всех вождей революции – как самый трезвый из них – он раньше других понял, что России вряд ли приходится рассчитывать на «братьев по классу» в развитых странах. Но понял он и то, что Россия вполне самодостаточна, чтобы вырасти в могучую державу, в которой нет места частной собственности и шкурным интересам и в которой свободное развитие каждого станет условием развития общества.
И вот она, пройдя испытание войной, стала такой державой.
И Сталин…
Ну, сложно сказать, что сыграло роковую роль – постепенное ли старение, нагрузки ли войны, привычка ли трех десятилетий брать все на себя и быть, в конечном счете, последней инстанцией (недаром же в аппарате привилось это иносказание в отношении его – «Инстанция»), ослабление защитной реакции на славословие…
Но можно с уверенностью сказать, что Сталин, как всеобъемлющий глава государства, свой ресурс к концу 1952 года исчерпал, а Берия, напротив, накопил такой жизненный и управленческий государственный опыт, что полностью мог использовать его, лишь оказавшись во главе государства.
Берия, хотя и пришел в революцию юношей, но почти стразу из революционера и подпольщика превратился в государственного управленца, в организатора. Идеи мировой революции его не увлекали. Зато идея активной перестройки жизни в России на коллективистских началах увлекла на всю жизнь.
Он в ходе служебного роста получал все большие управленческие возможности и теперь был готов уже и к руководству Россией социалистических (подчеркиваю это!) «технократов». Построение коммунизма было для него не идеалом, не лозунгом, а конкретной, сложной, но решаемой, задачей.
Сталин с середины 30-х годов стремился поменять местами роль партии и Советов. И вот в 1952 году наступил для этого вполне благоприятный момент… В руководство введено немало молодых кадров, началась переориентация задач партии с хозяйственного управления на идейное, что было видно уже из сопоставления Устава ВКП(б), принятого XVIII съездом в марте 1939 года, и Устава КПСС, принятого XIX съездом.
Устав 1939 года:
«Партия является руководящим ядром всех организаций трудящихся, как общественных, так и государственных, и обеспечивает успешное построение коммунистического общества».
Устав 1952 года:
«Ныне главные задачи Коммунистической партии Советского Союза состоят в том, чтобы построить коммунистическое общество… непрерывно повышать материальный и культурный уровень общества, воспитывать членов общества…»
Причем если раньше Политбюро ЦК было призвано организовывать «политическую работу», а Комиссия партийного контроля контролировала «исполнение решений партии и ЦК… партийными организациями и советско-хозяйственными органами», то теперь Президиум ЦК должен был организовывать текущую работу ЦК, а Комиссии партийного контроля при ЦК придавались функции контроля чисто внутрипартийных дел.
И если бы сразу после XIX съезда Сталин, оставив за собой пост Генерального секретаря КПСС, передал свои полномочия Председателя Совета Министров СССР Берии, то этим он сохранил бы себе и жизнь, и нерушимую посмертную славу.
Наиболее ярко, на мой взгляд, впервые возникшая некомпетентность Сталина проявилась в ряде тех «грандиозных» строительных проектов, на отмене которых Берия стал настаивать сразу после смерти Сталина. Я о них еще скажу.
Увы, Сталин не решился отдать будущее страны в руки Берии, а это означало, что после смерти Сталина неизбежно возникнет вопрос о преемнике, о лидере. И от того, кто им станет – член партии Сталина или член партии партократов, зависела дальнейшая судьба огромной страны.
Да и – мира.
ТАК к концу 1952 и началу 1953 годов у страны наметилось два принципиально разных пути. Один путь вел к неизбежной деградации страны, второй – к не менее неизбежному ее расцвету.
Символом одного был Функционер – недалекий, невежественный, амбициозный, не только не способный, но и не стремящийся оптимизировать общественное бытие страны, лично ленивый и некомпетентный и поэтому порождающий лень и некомпетентность как рядом с собой, так и на более низких уровнях власти.
Символом другого был Управленец – дальновидный, образованный, энергичный, уважающий тех, кто уважения достоин, по самой сути натуры стремящийся сделать жизнь общества лучше. Управленец, любящий и умеющий работать, компетентный и поэтому всемерно поощряющий и приближающий к себе хороших, компетентных работников.
Функционер не знал дела, но имел наглость учить всех, не учась ничему, ибо считал, что он все заранее знает и так, потому что он – секретарь ЦК и член Политбюро.
Управленец, если чего-то не знал и сталкивался с новым для себя делом, учился, разбирался в новых для себя вещах и потом мог принимать осмысленные решения.
Функционер в перспективе отдавал СССР в руки таких же функционеров, как он, только рангом пониже. И они были способны на одно – довести страну «до ручки».
Управленец в перспективе давал в СССР все права профессионалам, специалистам управления, науки, производства, образования и культуры, которые непременно довели бы страну до подлинного, непоколебимого ничем и никем величия.
Функционер в перспективе низводил массы до уровня быдла – нерассуждающего, приученного к примитивному полурастительному существованию.
Управленец в перспективе обеспечивал массам всестороннее развитие, позволяющее каждому желающему раскрыть все свои способности и жить весело, умно и долго.
Функционер любил себя в Державе, а не Державу в себе, потому что великой, народу принадлежащей Державе он был просто не нужен.
Управленец не мог не любить Державу в себе и жил для Державы уже потому, что лишь в великой Державе он мог реализоваться наиболее полно как личность.
Логическим итогом «деятельности» Функционера становилась гибель Советского Союза и последующая деградация всего человечества.
Логическим итогом деятельности Управленца становился такой Советский Союз, который мог по праву не только сильного, но и справедливого, встать во главе всех здоровых сил Планеты.
И в высшем руководстве страны к 1952 году имелся как ярко (если можно говорить о яркости заурядной личности) выраженный, законченный Функционер – Никита Хрущев, так и ярко выраженный, выдающийся Управленец – Лаврентий Берия.
Сталин не бросил на чашу весов Берии свой огромный авторитет. А это означало, что весы будут колебаться и все может решить случай.
Противостояние Берии и Хрущева было неизбежным, и победить в нем мог лишь один.
Хрущев, как интриган и эгоист, это понимал, заранее готовился к схватке и просчитывал – как пробудить в коллегах по власти низменные страсти и привлечь их на свою сторону.
Берия, как «трудяга» и коллективист, был глубоко и простодушно уверен в том, что его очевидное деловое превосходство автоматически обеспечит ему лидерство. И хотя он понимал никчемность Хрущева, не мог и помыслить, что ради личного благополучия тот может устроить над товарищем и коллегой расправу.
Берия мерил по себе.
Но и Хрущев мерил по себе.
Вот только мерки у них были разными.
Глава 24«Странная» смерть Сталина
Официальная дата смерти Сталина – 5 марта 1953 года. А официальный диагноз целого синклита из руководства Минздрава СССР и элитных врачей вполне благопристоен, без намека на какие-либо медицинские непонятности.
К слову, о синклите… 4 марта в печати появилось первое правительственное сообщение о болезни Сталина, где говорилось о том, что в ночь на 2 марта у него произошло кровоизлияние в мозг и что «для лечения т. Сталина привлечены лучшие медицинские силы». Что же это были за силы? Подробнейший бюллетень о состоянии здоровья Сталина, опубликованный в «Правде» 5 марта 1953 года, был подписан: министром здравоохранения СССР А. Ф. Третьяковым, начальником Лечебно-санитарного управления И.И. Купериным, Главным терапевтом Минздрава профессором П.Е. Лукомским, членом Академии медицинских наук Н.В. Коноваловым, членом АМН профессором А.Л. Мясниковым, профессором Е.М. Тареевым, членом-корреспондентом АМН И.Н. Филимоновым, профессором И.С. Глазуновым, профессором Р.А. Ткачевым и доцентом В.И. Ивановым-Незнамовым.
«Светил», как видим, хватало. Но история со смертью Сталина темна, как заброшенный подземный застенок. Ведь Сталин был явно убит. И явно с санкции Хрущева, а то и – при личном участии Хрущева в финишном акте отравления. Собственно, если верить «историку» Николаю Зеньковичу, Хрущев в конце своего правления сам проговорился, что устранил Сталина.
Однако Зенькович – источник ненадежный. Для бывшего «внутреннего хроникера Η,Κ КПСС», как подают его аннотации к его книгам, он слишком часто вместо анализа занимается сбором сплетен. Но зато каких сплетен! Чего стоит, например, пересказ им рассказа Ильи Оренбурга, приведенный в книге Зеньковича издания 2005 года «Лжесвидетельства, фальсификации, компромат»!
Оренбург – якобы с санкции хрущевского Кремля – якобы рассказал французскому философу Жану-Полю Сартру, что дело было так…
Заседание Президиума ЦК происходило 1 марта 1953 года, и на нем Каганович при поддержке всех членов старого Политбюро (кроме Берии) потребовал от Сталина создания объективной комиссии по расследованию дела врачей и отмены отданного Сталиным распоряжения о депортации всех евреев в отдаленную зону СССР.
Сталин якобы разразился площадной бранью, но Микоян якобы заявил, что если они (фактически – заговорщики) через полчаса не выйдут свободными из этого помещения, то армия займет Кремль. После этого Сталина покинул и Берия, а Каганович изорвал в клочки свой билет члена Президиума ЦК и швырнул Сталину в лицо. После чего Сталина поразил удар, он упал без сознания, а в 6 часов утра 2 марта к нему, уже умирающему, вызвали врачей.
Уважаемый читатель! Этот бред – не бред, а изложение содержания страниц 180–181 указанной книги Н. Зеньковича.