Но это справедливо в отношении ареста. Арест – действие обратимое: сегодня арестовали, завтра освободили. А как там насчет несанкционированного законным порядком расстрела? Это ведь действие с необратимыми последствиями.
Арестовать Берию по устному приказу руководства Жуков, Москаленко, Батицкий и любой другой – куда ни шло – еще могли… Но застрелить его без следствия и суда, без приговора суда, без, хотя бы, прямого письменного приказа?
Нет уж, пойти на такое тягчайшее нарушение закона никто не захотел бы. Здесь требовалась хоть какая-то материальная гарантия, а именно – письменная санкция Хрущева, а то и нескольких членов Президиума. Но мог ли дать письменную санкцию Хрущев? Нет, конечно! Поэтому Берия был арестован и после ареста всего лишь изолирован, а не сразу расстрелян.
Но сколько об этом дне и его вечере наворочено «достовернейших» рассказов и даже «документов», не стоящих бумаги, на которой они напечатаны. И я удивляюсь, как до сих пор из вороха побасенок о том дне какой-нибудь бойкий литератор не состряпал киносценарий политического триллера. Там фигурировали бы и танковые колонны на улицах Москвы, и застывшие на бетоне аэродрома «Мигалово» 216 бомбардировщиков Ил-28 56-й авиационной бомбардировочной дивизии под командой генерал-лейтенанта авиации Героя Советского Союза Долгушина, и сам Долгушин, мучительно решающий – выполнять ли приказ командующего ВВС Московского военного округа генерал-полковника авиации Красовского, если тот распорядится бомбардировать Кремль… А как эффектно смотрелись бы панорамы аэродромов в Подольске и Кубинке с штурмовиками Ил-10 5-й гвардейской штурмовой дивизии и истребителями Миг-15 9-й истребительной авиадивизии! Или – несущиеся по Киевскому шоссе три танковых полка гвардейской Кантемировской дивизии…
Различные авторы, даже такой вроде бы серьезный историк, как Ю. Жуков, уверяют, что все так и было. Жуков, явно переписывая кого-то, тоже сообщает о входивших в Москву по Киевскому шоссе танках еще и Таманской дивизии (вообще-то – мотострелковой), и…
И весьма вероятно, все так могло бы и быть, если бы Хрущев и Кº решили устроить эффектное шоу под названием «Ликвидация заговора Берии». Однако в 1953 году такие шоу еще были не в моде, и я очень сомневаюсь, что все описанные выше триллерные детали из «воспоминаний» генералов и ветеранов действительно имели место быть. Если бы в Москве 26 июня 1953 года происходило нечто подобное, то уже на следующий день ее парализовали бы слухи. И они поползли бы по всей стране. А этого не было.
Нет, не отдавал генерал Красовский приказ генералу Долгушину бомбить Кремль, и не блокировали выезды из Кремля танки Кантемировской дивизии, навсегда опозорившей свои когда-то боевые знамена лишь через сорок лет – в октябре 1993 года, когда была расстреляна Советская власть.
Я не исключаю, впрочем, что некая возня – с боевыми тревогами, с выводом из мест расположения на подмосковные дороги какого-то количества танков и т. п. – имела место, поскольку надо было как-то инсценировать контрмеры против «заговора».
Но если бы шоу состоялось в развернутом виде на улицах столицы, то вряд ли власти смогли бы выдержать в первый период после ареста Берии такую длительную информационную паузу, какая была выдержана. Я вскоре скажу о ней, но перед этим не могу не заметить вот что…
Уважаемый читатель! Все, сказанное выше о гипотетическом кинотриллере, я написал еще до того, как в еженедельнике «Антенна телесемь» за 12–18 ноября 2007 года прочел о съемках неким Алексеем Пимановым 8-серийного сериала «Охота на Берию». Премьера должна состояться 5 марта 2008 года – в день 55-й годовщины со дня смерти Сталина.
Эти мои строки пишутся в ночь с 17 на 18 ноября 2007 года, и я очень предполагаю, что в кинопасквиле Пиманова многое, вышеупомянутое, присутствовать будет, а заранее говорю о «работе» Пиманова как о пасквиле с такой уверенностью потому, что пимановы ничего кроме пасквилей не «создают» и «создать» не могут.
А ТЕПЕРЬ о том, какой были информационная пауза et cetera (и прочее, и так далее)…
Автор книги «Бандиты времен социализма» Федор Ибатович Раззаков утверждает, что именно Берия стоял «у истоков десталинизации советского общества, способствуя тому, чтобы имя Сталина постепенно исчезало со страниц массовой печати». В обоснование этого абсолютно не соответствующего действительности тезиса Раззаков подсчитал количество упоминаний имени Сталина в передовицах «Правды» и заявил, что за период с конца мая 1953 года до конца июня, когда был арестован Берия, на Сталина была лишь одна ссылка. Зато, мол, после ареста Берии только за первую неделю имя Сталина было названо 12 раз.
Это заявление Раззакова подвигло меня на изучение годовой подшивки «Правды» за 1953 год! Так вот, Федор Ибатович считал не совсем верно, хотя число ссылок на Сталина по сравнению с январем – мартом 1953 года за «подсчитанный» им период действительно резко уменьшилось. Это – факт, заслуживающий самого пристального внимания и изучения, но разве Берия влиял на линию печати? Он в сей специфической сфере никогда своим не был и быть не мог по причине принципиального различия его прямой натуры с гибкими натурами «бойцов идеологического фронта ЦК».
В «Правде» после траура марта 1953 года в передовых и идеологических статьях не упоминался персонально ни один действующий высший руководитель – усиленно использовалось понятие «коллективного руководства». Причем в таких, например, передовых «Правды», как передовые за 27 мая 1953 года «Насущные задачи комсомольских организаций», за 22 июня – «Могущество советского строя», Сталина действительно не упоминают, во что трудно поверить, даже имея газетный лист перед глазами. Однако большинство передовых того периода носят чисто производственный, так сказать, характер, и поминать Сталина в связи с проблемами полеводства или животноводства вряд ли было необходимо. К тому же Берии, при его огромной загруженности, только и забот было, что о немедленной «десталинизации» думать.
После ареста Берии увеличение числа ссылок на Сталина в передовицах «Правды» было видно невооруженным глазом, но тут уж «коллективное руководство» стелило себе соломку в кризисной ситуации. Уже через месяц-другой после «антибериевского» пленума ЦК имя Сталина в «Правде» вновь поминается нечасто, вплоть до того, что 21 декабря 1953 года – в первый день рождения Сталина, отмечаемый без него, «Правда» ни одной строчкой не напомнила стране, чем этот день знаменателен! Казалось бы – невероятно! Но – факт.
Возвращаясь же к теме ареста, сообщу, что с «подачи» Раззакова я установил и еще один любопытный факт. Не то что за первую неделю после ареста Берии, но вообще за период с 27 июня по 10 (десятое!!) июля я, к своему величайшему удивлению, ни разу не встретил в «Правде» имени Берии!
Он был арестован, как читатель помнит, в пятницу 26 июня. Однако ни 27-го, ни 28-го, ни 29-го, ни 30 июня, ни 1 июля, ни 2 июля – в день открытия пленума ЦК, о начале и работе которого главный печатный орган КПСС тоже умолчал, ни во все дни работы пленума об «агенте империализма» и «враге народа» Берии не было сказано ни слова!
Было бы возможным такое долгое молчание, если бы дело с арестом «ЛП» не обстряпали быстро и без шума, так, что все вышло шито-крыто? Если бы в день его ареста по булыжникам Красной площади лязгали траками отнюдь не парадные бронетанковые расчеты?
Вряд ли…
Лишь 10 июля бабахнуло: в верхнем левом углу первой полосы «Правды» разместилось «Информационное сообщение о Пленуме ЦК КПСС»:
«На днях состоялся Пленум Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза.
Пленум ЦК КПСС, заслушав и обсудив доклад Президиума ЦК – тов. Маленкова Г.М. о преступных антипартийных и антигосударственных действиях Л.П. Берия, направленных на подрыв Советского государства в интересах иностранного капитала и выразившихся в вероломных попытках поставить Министерство внутренних дел СССР над Правительством и Коммунистической партией Советского Союза, принял решение – вывести Л.П. Берия из состава ЦК КПСС и исключить его из рядов Коммунистической партии Советского Союза как врага Коммунистической партии и советского государства».
Авторы этого Сообщения даже не заметили абсурдности сообщаемого! При строго логическом подходе вывод из сообщения мог быть один: МВД СССР – это орган иностранного капитала.
Но до логики ли было тогда «верхам»!
ВЕРНЕМСЯ, впрочем, в конец дня 26 июня. Сухомлинов пишет, что Берия был вывезен из Кремля в 17 часов 30 минут, и это хорошо согласуется с общей картиной происходившего, как она мне представляется. Сухомлинов же сообщает, что отвезли «ЛП» вначале на гарнизонную гауптвахту в Алешинские казармы, а 27 июня перевезли в бункер штаба Московского военного округа на улицу Осипенко, 53.
Вечером того субботнего дня в Большом театре шла премьера обновленной оперы Юрия Шапорина «Декабристы», на которой должны были присутствовать все высшие руководители страны, включая Берию. И лишь по отсутствию его имени в газетных сообщениях о посещении руководством Большого театра кто-то мог заподозрить неладное. А впрочем… Мало ли причин выпадения одного имени из руководящей «обоймы»! Приболел человек, и не поехал на спектакль – всего-то и дел…
Увы, 27 июня Берия был уже не зрителем, а участником подлого «спектакля» в жизни, и назначенный неизвестно кем следователь прокуратуры СССР Цареградский заполняет на него анкету арестованного. Ее факсимиле тоже приводит А.Сухомлинов, и страницы его книги с факсимильным воспроизведением некоторых документов по делу Берии и его соратников мне представляются одними из самых ценных.
Вот и эта анкета… В нее положено вклеивать стандартное тюремное фото анфас и в профиль. Но в штабе МВО тюремного фотографа, естественно, не было, и Берию фотографировали лишь анфас и не с предписанной дистанции, поэтому фото получилось крупным, на нем, в отличие от большинства тюремных фотографий, лучше видны детали лица, четче просматривается его выражение и, главное, блеск глаз. Сухомлинов считает это фото почему-то «комическим», хотя оно безусловно трагично не только потому, что сделано в узилище, но и самой «фактурой» – с него смотрит на нас умный, немного – пока еще не смертельно – уставший человек без малейшей злобы и жестокости во взгляде.