Или Хрущев, подавая реплику во время речи Микояна:
«Хрущев. Может сложиться впечатление, что мы… сидели и дрожали перед ним. Было много случаев, когда мы хорошо в зубы давали и принимали решения. А то получается впечатление, что мы сидели и глядели на него…»
Чье-то явное превосходство (пусть даже не подчеркиваемое) для посредственности нетерпимо. А к лету 1953 года почти весь Президиум ЦК КПСС превратился в коллективную посредственность, не способную, говоря языком современным, справиться с вызовами времени.
И, честно говоря, я не могу утверждать, что с ними мог справиться – без Берии – уже и сам Сталин, при всей его гениальности разменявший восьмой десяток лет.
Профессор Наумов пытается приписать Берии антисталинизм на том основании, что его записки, включая «национальные», обличали-де «порядки, царившие при Сталине». Несколькими страницами дальше Наумов, забывшись, уже называет Берию «сталинским опричником», о реабилитации которого «не может быть и речи». Нет, Берия был учеником Сталина, но, как всякий толковый ученик, он уже обходил Учителя, ибо надо было идти дальше. А в извращениях национальной политики были виновны именно руководители на местах – Хрущев и Мельников с Кириченко, Пономаренко и Патоличев, Снечкус и Гедвилас, а ни Сталин. Если дело было в Сталине, то почему и после его смерти наболевшие вопросы подняли не республики, а Берия?
Кто-то, возможно, возразит мне: «Почему же Берия не выступил со своими инициативами при жизни Сталина, если дело было не в Сталине?» Но то-то и оно, что к 1952 году Сталина в немалой мере «играло» окружение. И это окружение в случае усиления активности Берии могло бы коллективно затюкать «активиста» просто из инстинкта самосохранения. Не путем интриг, а путем коллективного остракизма. Что, собственно, позднее и было сделано.
С другой стороны – как знать? Может быть, нечто похожее на то, что предлагал Берия, и должно было стать предметом внимания той загадочной «Тройки», которую Сталин так и не успел отправить в большой путь?
Да, Берия и без Сталина был для коллег неудобен. Однако замышлять арест и ликвидацию Берии вряд ли мог даже Молотов.
Явный миф – и якобы затаенное соперничество Берии и Маленкова. Что значит соперничать? Это значит стараться превзойти другого в чем-то. Однако Берия как государственный деятель был на голову выше Маленкова, и соперничать с Маленковым ему не было нужды. Так что о соперничестве тут говорить не приходится, хотя нельзя исключать затаенной зависти Маленкова к Берии. Но даже зависть не программировала ненависти – от зависти до ненависти дистанция немалая.
Впрочем, нет правды и в утверждении, например, Судоплатова, что Маленков и Берия были якобы «в доверительных отношениях». То ли престарелый генерал, то ли политкорректировщики его мемуаров не увидели абсурдности такого утверждения – если бы отношения у Георгия Максимилиановича и Лаврентия Павловича были доверительными, то Берию никто не арестовал бы! Другое дело, что из всего состава Президиума ЦК у Берии объективно не могло не быть наиболее тесных отношений именно с Маленковым. И, даже без особой приязни к коллеге, Маленков не мог не видеть его сильных для дела качеств.
Зато не мешает нам познакомиться с признанием еще одного коллеги Берии:
«Мы ведь с Берия ходили вместе, под ручку ходили… У меня с Берия были разные периоды… отношений, но самый лучший период у меня с ним отношений, такие – не разлей, не растянись, – это после смерти товарища Сталина. Если я ему день не позвонил, то он уже звонит и спрашивает, чего не звонишь. Говоришь, что некогда, дела были. «А ты звони»…»
Коллега этот – Хрущев. А говорил он это на июльском пленуме 1953 года. Но с чего это вдруг Хрущев признавался партийному пленуму в такой тесной дружбе с им же разоблачаемым «врагом народа»? А может, все было наоборот? Может, это Хрущев названивал Берии – заранее создавая «фон» будущих обвинений?
Я это все к тому, что против Берии за десятилетия в литературе нагромоздилось множество разнообразных обвинений, но первоисточник их – материалы двух масштабных и скоординированных мероприятий по демонизации Берии – антибериевского июльского 1953 года Пленума ЦК КПСС и «следствия» по «делу» Берии. Итог их: официальный стенографический отчет о пленуме и 39 томов (плюс 4 Особые папки ЦК) «следственного дела».
И в обоих случаях мы имеем дело с историческим фальсификатом.
Зададимся еще раз вопросом – так кто же с самого начала замышлял физическую ликвидацию «ЛП»? В речи Булганина на июльском пленуме имеется следующий пассаж:
«Булганин. …Товарищи, разоблачение Берия… в особенности завершение этого разоблачения и сам арест Берия были трудным делом и рискованным делом. И здесь надо отдать должное товарищам Маленкову, Хрущеву и Молотову (бурные аплодисменты), которые организовали хорошо это дело и довели его до конца…
Хрущев. Одна поправка есть: и себя ты не исключай из этого. (Аплодисмент ы.)
Булганин. Я очень тебе благодарен, Никита, за эту реплику и заявляю тебе и всем другим товарищам, что я поступил так, как должен был поступить каждый порядочный (? – С.К.) член партии…»
Но, тонко умеющий держать хвост по ветру Николай Александрович здесь лишь польстил отныне главным властителям номенклатурных душ. А Хрущев в ответ польстил ему – как в благодарность за содействие аресту, так и для того, чтобы круче замарать Булганина в грязи своего заговора против Берии, где Маленков и Молотов активной роли, конечно, не играли.
Правда, тот же Юрий Жуков некритически воспроизводит лукавую гипотетическую версию о якобы не просто ведущей, а полностью инициативной антибериевской роли… Маленкова! Мол, тот якобы самостоятельно договорился с Кругловым, Серовым, Жуковым и Москаленко и лишь затем поставил Хрущева (!), Булганина и Микояна перед выбором: или поддержка ими предстоящего ареста Берии, или их немедленный арест прямо в маленковском кабинете.
При всей антиисторичности и несуразности такой версии, она имеет хождение, как видим, даже в академической среде. И поэтому остановимся кое на чем подробнее…
КАК СООБЩИЛ в 1998 году в ранее упоминавшейся статье профессор Наумов, «недавно стал доступен исследователям документ, имеющий ключевое значение для реконструкции не только событий 26 июня 1953 года, но и частично раскрывающий процесс подготовки членов президиума ЦК к снятию Берии». Документ этот – черновая запись выступления Маленкова на заседании Президиума ЦК, и он опубликован в сборнике «Лаврентий Берия. 1953».
Это действительно черновик, и черновик, вне сомнений, подлинный – его содержание так точно говорит о сути ситуации, что автором записей мог быть только Маленков. И из этих записей видно, что с точки зрения Маленкова, согласованной, надо полагать, с Хрущевым и Молотовым, главным прегрешением Берии было то, что он… стал министром внутренних дел.
Всего-то!
Чтобы читатель убедился в этом сам, я приведу в наиболее существенных фрагментах текст черновика Маленкова, который начинается так:
«Враги хотели поставить органы МВД над партией и правительством.
Задача состоит в том, чтобы органы МВД поставить на службу партии и правительству, взять эти органы под контроль партии.
Враги хотели в преступных целях использовать органы МВД.
Задача состоит в том, чтобы устранить всякую возможность повторения (выделение мое. – С.К.) подобных преступлений…»
Кого же подразумевает Маленков под врагами?
Берию?
Но тогда он так бы и написал – это же черновик тезисов предельно конфиденциальной речи.
Впрочем, из последней фразы можно понять, что Маленков имеет в виду не Берию, а его предшественников в довоенном ОГПУ – НКВД. То есть прежде всего Ягоду. Знакомство с речью Маленкова на июльском пленуме окончательно убеждает в правомерности такого утверждения – он говорил там, кроме прочего, следующее: «…в истории нашей страны были не раз попытки со стороны врагов, пробравшихся в органы… подтачивать руководство партии…»
Что же до самого Берии, то Маленков в своих тезисах далее пишет:
«…Органы МВД занимают такое место в системе государственного] аппарата, где имеется наиболь[шая] возможность злоупотребить властью.
Задача состоит в том, чтобы не допустить злоупотребления] властью…
<…>
2. Пост Мин[истра] внутренних] дел у товарища] Б[ерия] – он с этого поста контролирует] парт[ию] и пр[авительст]во[.] Это чревато большими опасностями, если вовремя, теперь же, не поправить…»
То есть «т[оварищ] Б[ерия]» – не заговорщик, не реставратор капитализма, не враг народа и агент международного капитала, а всего лишь потенциальный источник «больших опасностей», да и то не для державы, а для ее руководителей. Но даже это – предположение Маленкова, а не констатация им свершившегося факта. Первым же пунктом обвинений стоит вот что:
«7. факты – Укр[аина], Литва, Латв[ия]
Нужны ли эти меропр[иятия]
Что получилось, как стали понимать?»
МВД поправл[ял] партию и правит[ельство]
ЦК – на второй план…»
Здесь все понятно – имеются в виду известные читателю «национальные» постановления Президиума ЦК. Они вызвали в республиках неоднозначную реакцию – кто-то стал перегибать палку в другую сторону. Но если вы руководители страны, а не чиновники, то объясняйте и действуйте так, чтобы все понимали все так, как понимаете это вы! А поняв, соответственно бы действовали.
Что же до претензий по поводу инициатив МВД – это явное коммунистическое чванство, ненавидимое еще Лениным. Умный человек или партия, если их кто-то поправит (то есть исправит ошибки или недочеты), за это должны быть лишь благодарны. Дело-то делается одно, общее – не так ли? Но «жалобы» Маленкова позволяют понять, что «вина» Берии состояла не в ошибочной позиции, а в активной позиции.