И страна, направленная партократией и агентами влияния по пути вначале системной и нравственной, а потом – и материальной деградации, не могла не прийти в итоге к загниванию, одряхлению и гибели.
А ТЕПЕРЬ надо хотя бы кратко остановиться на следствии по делу Берии и группы его соратников, которое окончилось 24 декабря 1953 года опубликованием в «Правде» сообщения «В Верховном Суде СССР».
Там сообщалось о рассмотрении 18–23 декабря 1953 года Специальным Судебным Присутствием Верховного Суда СССР «уголовного дела по обвинению Берия Л.П. и других», перечислялись «преступления» Берии и остальных шести обвиняемых, объявлялся расстрельный приговор и жирно было напечатано: «Приговор приведен в исполнение».
Одним из наиболее точных источников сведений о ведении следствия сегодня надо считать, пожалуй, книгу А. Сухомлинова. В ней цитируются тома уголовного дела (всего их было 39), протоколы допросов В. Меркулова, С. Гоглидзе, Б. Кобулова, В. Деканозова, П. Мешика и Л. Влодзимирского.
Обстоятельный анализ книги А. Сухомлинова выходит за рамки возможностей данной книги, однако проведенный мной рабочий ее анализ приводит – на мой взгляд – к интегральному выводу о тотальной фальсификации следствия. Причем, как я понимаю, фальсификация шла по двум основным направлениям: 1) фабрикация абсолютно или частично подложных документов без участия подследственных и 2) выбивание нужных показаний из шести подследственных (почему из шести, а не из семи, включая самого Берию, я объясню позже).
Да, прокурор Сухомлинов обильно цитирует «показания» шести, и нередко их несоответствие истине устанавливается даже без сопоставления с достоверными фактами биографии Берии или истории страны – устанавливается чисто логическим анализом самих «показаний». Однако я не буду утомлять читателя многочисленными примерами, а приведу лишь несколько. Вот, скажем, извлечение из письма еще не арестованного Всеволода Меркулова в ЦК, написанного им (а может быть, и не написанного) в конце июля 1953 года:
«У Берия был сильный, властный характер.
Я знаю его с 1923 года, когда он был зам. председателя ЧК Грузии. Было ему тогда всего 24 года, но… он стремился выше (на самом деле он тогда и позднее стремился, как мы знаем, учиться. – С. К.).
Вообще он считал всех людей ниже себя, особенно тех, которым был подчинен по работе…
<…>
Я неоднократно наблюдал Берия в игре в шахматы, в волейбол. Для Берия в игре (и я думаю, и в жизни) важно было выиграть во что бы то ни стало… любой ценой, даже нечестным путем. Он мог, например, как Ноздрев, стащить с шахматной доски фигуру противника, чтобы выиграть. И такая «победа» его удовлетворяла.
Общая культурность и грамотность Берия, особенно в период его работы в Тбилиси, была не высокой. Берия тогда буквально не мог написать стилистически грамотно несколько строк…»
По крайней мере частично этот текст принадлежит, пожалуй, Меркулову – чувствуются и стиль, и литераторская хватка, которой Меркулов обладал. Но именно литераторская! Ведь тот же Сухомлинов пишет о, подчеркиваю, молодом Берии:
«Современный психолог… должен отметить, что мысль Берия излагает правильно, логично и кратко… Знание русского языка, общее развитие и грамотность хорошие, почерк выработанный… орфографических и грамматических ошибок 20-летний Берия допускает немного. Увлекается, правда, заглавными буквами (тогда ими увлекались многие. – С.К.)…»
Как видим, Меркулов (а может, «редактор» из группы Руденко) «творчески» соединил в письме правду («сильный, властный характер») с явным вымыслом («мог… как Ноздрев…» и т. д.). Впрочем, после июльского пленума, участником которого Меркулов был и даже записывался в список желающих выступить, бывший соратник «ЛП» мог и «сломаться». Полностью же Всеволод Меркулов, как я понимаю, был искренен в тех письмах на имя Берии, где писал о желании работать под руководством «ЛП» и только «ЛП»…
А вот еще пример… Сухомлинов, касаясь «зверств» репрессий 1937 года в Грузии, некритически цитирует показания, данные «следствию» в 1953 году бывшим политическим цензором газеты «Заря Востока» Васиной, арестованной 7 декабря 1937 года и пробывшей в тюрьме два месяца:
«… мои страдания ни в коей мере не могут сравниться с пытками, которым была подвергнута Сария Лакоба… О ее мучениях можно написать целую книгу… Сария была красивой женщиной, имела пышные волосы. Однажды, когда она возвратилась с допроса, я увидела, что половина ее волос вырвана… Сария говорила (выделение здесь и далее мое. – С.К.), что Твалчрелидзе, Кримян и Савицкий таскали ее за волосы, сломали ей челюсть…
В следующий раз ее принесли с допроса с перебитыми ребрами…» и т. д.
Рассказчик со сломанной челюстью – это, насколько я понимаю, в медицинской практике нечто небывалое. Стремясь нагромоздить как можно больше «кровавых подробностей», Васина и «литераторы» из группы Руденко не заметили, что написали нечто типа: «Маяк то тух, то гас…»
Причем, если уж в НКВД Грузии царил такой произвол, то как же уцелела (и даже вскоре была выпущена на свободу) свидетельница диких его проявлений Васина? Как, надо заметить, и сама Сария Лакоба.
В книге Сухомлинова приведены якобы подлинные факсимильные воспроизведения распоряжений и виз Берии об арестах в 1937 году. Но сравнение подлинного почерка Берии и его подписи с почерком, которыми написаны «кровавые» распоряжения, резолюции и с подписями под ними, позволяет предполагать, что «писатели» из группы Руденко даже не очень утруждали себя усилиями подделать «палаческие» «визы» и подпись Берии в одной манере.
А вот что записано в протоколе допроса Владимира Деканозова от 9 сентября 1953 года (стр. 185 книги Сухомлинова):
«Вопрос: На протяжении ряда лет вы работали вместе с Берия и под его руководством продвигались по службе или его рекомендациям. Как вы можете его охарактеризовать?…
Ответ: Еще в период работы в ЧК – ГПУ у меня сложилось отрицательное мнение о Берия, как о человеке. Уже тогда он проявил себя как честолюбец, лицемер, интриган и карьерист…
<…>
…он заводил интриги против тех лиц, которые работали в должности председателя ГПУ Закавказья… Я помню, что Павлуновский обличал Берия в интриганстве против него, причем Павлуновский объявил об этом Берия прямо на совещании начальников отделов, где присутствовал и я…
<…>
Несмотря на то, что Павлуновский был хорошим работником, он все же был отозван, и Берия был назначен председателем ГПУ Закавказья…» и т. д.
На странице же 419-й Сухомлинов приводит письмо самого Павлуновского Сталину. Вот оно (орфография и синтаксис сохранены):
«Секретарю ЦК ВКП(б) т. Сталину
О т. Берия
В 1926 (в оригинале описка «В 1936». – С.К.) году я был назначен в Закавказье Председателем Зак ГПУ.
Перед отъездом в Тифлис меня вызвал к себе Пред О ГПУ т. Дзержинский и подробно ознакомил меня с обстановкой в Закавказье. Тут же т. Дзержинский сообщил мне, что один из моих помощников по Закавказью т. Берия при муссоватистах работал в муссоватской контрразведке. Пусть это обстоятельство меня ни в коей мере не смущает и не настораживает против т. Берия, т. как т. Берия работал в контрразведке с ведома ответственных тт. закавказцев и что об этом знает он, т. Дзержинский и т. Серго Орджоникидзе.
По приезде в Тифлис… я… зашел к т. Серго… Т. Серго Орджоникидзе сообщил мне, что действительно т. Берия… эту работу вел по поручению работников партии и что об этом хорошо известно ему, т. Орджоникидзе, т. Кирову, т. Микояну и т. Назаретяну. Поэтому я должен относиться к т. Берия с полным доверием, и что он… полностью т. Берия доверяет.
В течение двух лет работы в Закавказье т. Орджоникидзе несколько раз говорил мне, что он очень высоко ценит т. Берия, как растущего работника, что из т. Берия выработается крупный работник и что такую характеристику т. Берия он, Серго, сообщил и т. Сталину.
<…>
Года два назад т. Серго как-то в разговоре сказал мне, а знаешь, что правые уклонисты и прочая шушера пытается использовать в борьбе с т. Берия тот факт, что он работал в муссоватской контрразведке но из этого у них ничего не выйдет.
Я спросил у т. Серго, а известно ли об этом т. Сталину. Т. Серго Орджоникидзе ответил, что об этом т. Сталину известно и что об этом и он т. Сталину говорил.
Кандидат ЦК ВКП(б) Павлуновский
25 июня 1937 г.».
Написал ли бы так Павлуновский о Берии в 1937 году (явно отвечая на некий запрос Сталина), если бы за десять лет до этого он публично обвинил Берию в интриганстве?
Это письмо, хранящееся в архиве Президента РФ, окончательно убивает сразу несколько инсинуаций относительно Лаврентия Павловича, а заодно доказывает, что или: 1) «показания» Деканозова подложны, или: 2) он оговорил Берию под сильнейшим давлением следствия.
А вот теперь я сообщу, почему упоминал ранее о шести, а не семи (включая Берию) подследственных. Я уверен, что ложные показания Деканозова (и других соратников Берии) объясняются не только давлением следствия, но и тем, что Деканозов, как и остальные пять его товарищей, точно знал, что Берии в живых нет, что его доброе имя ничто уже не спасет… А надежда на снисхождение в случае «сотрудничества» с группой Руденко оставалась.
Да, я уверен, что Берия был убит без суда и без следствия вряд ли позднее середины июля 1953 года. И уж не намного позднее времени окончания внеочередной сессии Верховного Совета СССР, закончившейся 8 августа 1953 года.
К такому выводу я пришел еще в самом начале своей работы над книгой, а знакомство с книгой А.Сухомлинова (уже в конце работы) окончательно укрепило меня в таком убеждении, потому что самым ценным свидетельством ее автора, заслуженного юриста России, изучавшего материалы следствия, является, по-моему, следующее: