С.К.) к развитию социальной сферы объекта. Б.Г. Музруков, встретив Л.П. Берию, также предполагал с его стороны вопросы в первую очередь по социальной сфере, но тот попросил показать вначале производство. Затем, по пути в гостиницу, он увидел стройку и спросил «А это что?» Борис Глебович объяснил, что здесь будут новые жилые дома. И Берия сказал: «Вот это хорошо»…»
Уважаемый читатель! Один человек спросил у другого о том, что был за человек третий? И вот хорошо знающий жизнь, много что испытавший человек в ответ на такой вопрос рассказывает ту историю, с которой ты только что познакомился… Причем рассказывает о том, кто только что официально объявлен врагом народа.
Не знаю, как кому, но лично мне одного такого рассказа такого человека, как Музруков, хватает для того, чтобы окончательно убедиться в том, что все отрицательное, сказанное о Лаврентии Павловиче Берии после 26 июня 1953 года, – гнусная и злонамеренная клевета. Хотя может ли быть клевета не гнусной и не злонамеренной?
Он был скромен, в здание наркомата на Лубянке входил со служебного входа и центральным не пользовался. Получив отрез на наркомовскую шинель, остатки (это был, собственно, почти весь отрез) отдавал на шинели сотрудникам.
В феврале 1941 года он направил в Комитет по кинематографии письмо следующего содержания:
«В одном месте кинофильма «Дружба», выпускаемом Тбилисской киностудией (режиссер т. Долидзе), исполняется песня, в которой упоминается моя фамилия.
Настоятельно прошу эту песню вырезать из фильма, так как считаю ее включение в фильм неуместным, не говоря о существенных недостатках этой картины вообще.
Народный комиссар внутренних дел СССР Л. Берия
15 февраля 1941 года
№ 750/6».
Андрей Сухомлинов, приведя этот текст в своей книге, заявляет: «Я подозреваю, что здесь Берия главным образом работал «на публику». Но что же не «работали» подобным образом «на публику» «дорогой Никита Сергеевич», «дорогой Леонид Ильич» и прочие, очень дорого обошедшиеся и обходящиеся России «лидеры»?
Да и какая тут «публика»? Андреев, Жданов, Маленков, входившие в комиссию по приему фильма? Причем с 3 февраля 1941 года «ЛП», не оставляя поста наркома, стал еще и заместителем Председателя Совнаркома СССР. Упустил ли бы себялюбец и честолюбец возможность покрасоваться этим новым постом перед коллегами, указав его перед подписью?
Думаю, нет.
Но «ЛП» ведь честолюбцем и себялюбцем не был. Да, он вряд ли был безупречным человеком… Когда с 22 лет у тебя такая власть, такой напряженный ритм и такая ответственность при такой власти, то это с какого-то момента не может не сказаться на характере поведения, на манерах. Но – не на сути характера, не на личности.
Если ты, конечно, личность.
В 2003 ГОДУ газета «Красная звезда» опубликовала серию статей о событиях 1953 года, последняя из которых, в номере от 20 декабря, называлась «Приговор приведен в исполнение». Не опускаясь до клише «палача», автор статьи Александр Захаров порой даже писал о Берии правду, но я вспомнил о его статье потому, что в ней приводится оценка Берии бывшим наркомом и министром сельского хозяйства И. Бенедиктовым (потом он более 10 лет и в МИДе проработал, послом в Индии и Югославии):
«Да, пороки у него имелись, человек был непорядочный, нечистоплотный, – как и другим наркомам, мне от него натерпеться пришлось. Но при всех своих бесспорных изъянах Берия обладал сильной волей, качествами организатора, умением быстро схватить суть вопроса и быстро ориентироваться в сложной обстановке».
Иван Бенедиктов был на три года младше Берии и скончался в «застойном» 1983 году, поэтому насчет «пороков» – это «мимо денег», это обычный экивок опытного аппаратного «волка», тем более что конкретных примеров «нечистоплотности» Бенедиктов не приводит. Но что ценно в его словах? Ведь Бенедиктов имел дело с Берией не по делам разведки, промышленности или пожарной охраны, а по делам сельскохозяйственным. И, оказывается, и тут обнаруживал умение быстро схватить суть вопроса…
Но не только этим была характерна личность Лаврентия Павловича… И вот тому лишний пример, взятый из вышедшей в 1993 году тиражом 500 экземпляров книги дочери генерала Кароля Сверчевского «Солдат трех армий». Поляк, кадровый командир РККА, «генерал Вальтер» в Испании, генерал-майор Красной Армии, он был в 1943 году откомандирован в Войско Польское, получил звание генерала брони, а 28 марта 1947 года во время инспекционной поездки уже в должности вице-министра национальной обороны Польши погиб от пули бандеровца.
В мае же 1938 года полковник Сверчевский вернулся из Испании и, оказавшись надолго в «подвешенном» состоянии, 2 апреля 1939 года направил письмо наркому обороны Ворошилову, где писал:
«…Совершенно очевидна и понятна очевидность тщательной и всесторонней проверки меня, по национальности поляка, родившегося на территории за пределами Советских границ, имеющего сестру, проживающую в Варшаве, и брата, арестованного органами НКВД в марте пр[ошлого] года… и по сей день состоящего под следствием. Совершенно ясно, что подобного рода биографические моменты, сами по себе являются достаточными, чтобы вызвать ко мне более пристальное, чем к другим внимание…»
Сверчевский просил личного приема или, по крайней мере, внятного решения своей судьбы. И Ворошилов наложил на его письмо резолюцию: «Нужно переговорить с тов. Берия». А спустя два месяца, в начале июня 1939 года, Ворошилов подписал приказ о назначении полковника Сверчевского на должность старшего преподавателя Военной академии имени Фрунзе.
25 июня 1939 года закончились и мытарства брата Сверчевского, бывшего слесаря Московского лампового завода – в этот день он на закрытом заседании Мосгорсуда был оправдан ввиду неподтвердившегося обвинения. И уже скоро на Доске Почета его родного завода вновь появилась его фотография.
Это – штрихи к портрету подлинного «ЛП» Берия в печатном издании тиражом, напоминаю, 500 (пятьсот) экземпляров. А антибериевский пасквильный сборник Политиздата «Берия: конец карьеры» был издан тиражом в 200 000 (двести тысяч) экземпляров. И кроме гнусностей и лжи прозой, там имелось также «стихотворение» «поэта» Петра Вегина:
Я никогда не увижу Красные ворота,
Сколько столицу Шагами ни меряю,
Но зато
Моя дочь свободна от страха
стать сексуальной добычей Лаврентия Берии.
Этот палач лубянский,
Исчадие ада,
Иногда по улице Горького
Ехал медленно,
Из машины на женщин поглядывая.
Его лакомством были восемнадцатилетние.
Он выбирал пристально – как в ювелирном отделе —
И молча указывал на избранную
Своим вертухаям…
Многие уступали —
куда деваться? —
а красавицы, что не хотели,
становились украшением
Колымского края.
<…>
Рушились женские души,
Как взорванный храм…
Одна художница
пыталась пырнуть его
маникюрными ножницами,
но здесь же, в постели,
получила девять грамм… —
и так далее…
Вот такие вот «стихи», подписанные в печать в Издательстве политической литературы в Москве 5 марта (надо же!) 1991 года и отпечатанные в ордена Ленина типографии «Красный пролетарий».
В том же сборнике был помещен и очерк Константина Симонова, где о Берии было сказано тоже подло и лживо, а в конце написано так:
«Если попытаться собрать, спрессовать в нечто единое все самое отвратительное для человеческого сознания, все самое жестокое, трагическое, свирепое и грязное, что было в той эпохе, <…> то именно Берия, его дела <…> были комком блевотины политической и нравственной…»
Как совпадает настрой Вегина и Симонова – при всей внешней абсолютной несхожести их натур и судеб! Удивительно, но объяснимо. Вегин – «демократ», но ведь и Симонов после смерти Сталина не остался в его партии, а перешел в партию «партократов».
Берия же, вступив в 1917 году в партию Ленина, так и остался до конца своей судьбы членом партии Ленина – Сталина. То есть, жил и умер человеком.
16 мая 1953 года – за сорок дней до своего ареста – Лаврентий Павлович направил в «Арзамас-16» директору КБ-11 генералу Александрову одно из последних своих деловых писем, носящих яркий отпечаток его подлинной натуры и его отношения к делу и к жизни.
Этот документ, рассекреченный 13 августа 1996 года, лежит сейчас передо мной – в факсимильной архивной копии, с разметкой, с подписями ознакомившихся с ним руководителей КБ-11. Вот его текст – без изъятия, с сохранением орфографии.
«Сов. секретно
(Особая папка)
Тов. АЛЕКСАНДРОВУ А.С.
Копия: тт. ВАННИКОВУ Б.Л.
ЗАВЕНЯГИНУ А.П.
КЛОЧКОВУ И.М.
За последнее время в КБ-11 участились аварии, повторение которых может привести к более тяжелым последствиям.
9 апреля с.г. при производстве измерений на опытном реакторе (тогда этот реактор назывался и «ФКБН» – физический котел на быстрых нейтронах. – С.К.) научным сотрудником была допущена грубейшая ошибка, в результате которой этот реактор вышел из строя.
11 мая с.г. при перевозке специального груза произошла авария, потому, что это дело было поручено работникам, не знающим правил перевозки и не имеющим на это право, а шофер был в нетрезвом виде.
Авария от 9 апреля свидетельствует о том, что контроль за деятельностью лабораторий, выполняющих важнейшие опыты, ослаб и сотрудники безответственно относятся к порученным им работам.
Авария, произошедшая 11 мая, говорит о неудовлетворительном положении с системой допусков на особо режимные об’екты КБ-11, несовершенством инструкций о порядке выдачи и транспортировки особо важных грузов и наличием нетерпимой, преступной недисциплинированности среди некоторых работников об’екта.
Эти факты говорят о том, что Вы и некоторые другие руководящие работники об’екта, недооцениваете еще в полной мере своей ответственности за порученное Вам Государством (замечу, что экивока в сторону партии нет. – С.К.) дело и не всегда помните о том, что малейший недосмотр или неточность в работе персонала об’екта могут привести к чрезвычайно серьезным последствиям.