Показываться Северцеву не стали и в этот раз — бесшумно положили тело на траву метрах в сорока от него, «щелкнули» слабеньким акустическим ударом, убедились в том, что «намек» замечен и понят, создали очередную цепочку следов до ближайшего ручья и помчались к заимке Вронских. Отсыпаться.
Забор преодолели по уже апробированной схеме, подождали, пока очень уж бдительный часовой, среагировавший на еле слышный звук приземления Светы, вернется на маршрут, и просочились в свою спальню. Я — взобравшись по стене сруба и открыв ставню, собственноручно подготовленную к нашему вторжению, а девчата — запрыгнув в помещение рывками. Увы, потом Оля со Светой попадали на кровать и вырубились, а я выскользнул в коридор, закрыл нашу дверь, переместился к двери в спальню Воронецкой, убедился в том, что створка просто прикрыта, и снова вломился «в гости».
В этот раз государыня легла спать в верхней одежде. Поэтому, услышав мой шепот, откинула не одеяло, а покрывало, бесшумно села и вопросительно уставилась на меня:
— Вы — все?
Я утвердительно кивнул и, вспомнив о вежестве, поздоровался.
Женщина повторила мое приветствие, а потом загрузила:
— Игнат Данилович, я вычислила человека, последовавшего за вами в лес, допросила и выяснила, что в первых числах июля близкий друг этого теневика по секрету сообщил ему, что получил приказ моего старшего сына дождаться вашего появления возле одной из заброшенных заимок, сесть на хвост и найти хотя бы одно из логов, которые ваша команда использует для отдыха в Пятне. И эта… хм… чрезвычайно инициативная личность решила выслужиться перед Самим Цесаревичем. Первая попытка не удалась из-за вашей внимательности, а следующих не будет: этот Дворцовый отправится в Большой Мир вместе с первой партией «доноров» и в ближайшие дни будет переведен на новое место службы — в один из самых отдаленных гарнизонов на Крайнем Севере.
Не знаю, почему, но я был уверен, что она не лжет, вот и склонил голову в знак благодарности.
— Это еще не все… — заявила она, сделала паузу и криво усмехнулась: — Тренировочная заимка в «пятерке» и возможность прорваться в первый ранг не нужны ни мне, ни моему мужу, ни старшему сыну — мы просто не рискнем проходить четвертую трансформацию, так как знаем, что наши энергетические системы ее гарантированно не выдержат. Да, теоретически я могла бы дать шанс другим родичам, но еще не отошла от предательства и казни младшего сына. Поэтому пользуйтесь трофеем так, как заблагорассудится. А я заткну «доноров». Вернее, уже заткнула: пообещала девятерым, уже доставленным на заимку, оплатить регенерацию глаз, языка и ног в обмен на автограф под подпиской о неразглашении. И теперь мне надо знать, какие именно вопросы должен закрывать этот документ.
Этот монолог не только поднял настроение, но и помог проснуться. Так что свои мысли я изложил достаточно связно:
— Мы при них не разговаривали. А еще уверены, что все десять человек — городские. Поэтому даже в том случае, если их ослепили на заимке, они могут рассказать очень и очень немногое: что их держали в каменных загонах какой-то пещеры, прячущейся под мощнейшей иллюзией; что эта пещера располагается очень глубоко в Пятне; что в какой-то момент кто-то, сняв блокираторы магии, усадил каждого в какую-то сбрую спиной к направлению движения, куда-то очень долго нес и в какой-то момент положил на землю.
— Вы параноики, каких поискать! — довольно хохотнула Воронецкая и снова посерьезнела: — И это правильно. Ибо продлевает жизнь.
Я утвердительно кивнул, снял рюкзак-однодневку и выложил из него на стол два ежедневника в обложках из тисненой кожи, термос, полиэтиленовый пакет и увесистую пачку фотографий:
— Это архив отдельной ячейки секты Свободных: номера телефонов дворян, заказывавших высокоранговые Искры с требуемыми умениями, гора расписок и компромат — документальные подтверждения встреч с «курьером», роль которого играли Богатыри…
— А в термосе, судя по всему, чей-то готовый заказ? — холодно процедила Императрица.
Я отрицательно помотал головой:
— Нет: Искру, выращенную под заказ, мы уничтожили, а тела Свободных бросили на растерзание местному зверью. Так что тут — отрезанные пальцы всех восьми ублюдков. Для идентификации и инициации поисков сообщников. Кстати, чуть не забыл: в разговоре этих тварей прозвучали фамилия одного и прозвище другого вроде как конкурента — некоего господина Маврина и Иллюзиониста Калейдоскопа в ранге Князь…
…В третий раз я ввалился в спальню Императрицы ровно через сутки. Сообщить, что мы выспались и вот-вот уйдем в рейд. Воронецкая и в этот раз оказалась готовой к моему появлению, поэтому, проснувшись, села, поймала мой взгляд и поделилась новостью, которая для нас новостью уже не являлась:
— Доброе утро, Игнат Данилович. Можете меня поздравить — вчера днем я, наконец, прорвалась во второй ранг…
Я, конечно же, рассыпался в поздравлениях, но Воронецкая, выслушав первое предложение, требовательно выставила ладонь «щитком»:
— Игнат Данилович, от вас и ваших подруг мне бы хватило одного слова. Ибо этим прорывом я обязана вам и не собираюсь об этом забывать. Здесь, на заимке, меня больше ничего не держит, поэтому в шесть вечера я отправлюсь в обратный путь, а послезавтра утром передам мужу ежедневники, расписки, фотографии и кисти рук уничтоженных вами тварей, возьму расследование под личный контроль и через какое-то время устрою новую Большую Чистку. Даю слово, что информация о ваших заслугах во вскрытии этого гнойника дальше Володи не уйдет. но он у меня — личность благодарная, поэтому через какое-то время воздаст добром за добро. Далее, практически уверена, что это расследование заставит нас переиграть планы по прорывам, и через несколько дней сюда доставят не моего супруга, а старшего сына…
— Вы хотите, чтобы мы добыли для него лесной комплект умений? — спросил я и, как ни странно, ошибся:
— Нет. Во-первых, я не вправе об этом просить, во-вторых, Михаил взял третий ранг сравнительно недавно, соответственно, еще не успел поднять до насыщения уже имеющиеся умения и, в-третьих, ему будет полезно провести пару-тройку недель вдали от дворцовой жизни. Так что меня вполне устроит, если вы и ваша команда на обратном пути заглянете в змеиные овраги и просто проверите, в порядке ли ловушки.
— Заглянем… — пообещал я, немного подождал, понял, что Императрица не собирается повторять просьбу добыть ей лепку с регенерацией, и, оценив все, что эта женщина успела сделать для меня и моей семьи, сделал еще один шаг ей навстречу: — Людмила Евгеньевна, личный совет примете?
— От вас — приму! — уверенно заявила она и превратилась в слух.
— Навестите Ксению Станиславовну и попросите помочь с подготовкой организма к предстоящему омоложению.
— У вас есть веские основания считать, что ее нарабо— … — начала, было, Воронецкая, заметила, что я улыбнулся, и «прозрела»: — Раз вы с ней дружите, значит, создали все условия для скорейшего возвращения в молодость: добыли регенерацию с лепкой, уговорили подругу принять настолько дорогой подарок, объяснили, как ускорить прорыв в Богатыри, отбили эту заимку и придумали, как ее обезопасить. Веретенникова же, временно прекратив прием пациентов, занялась собой. А если учесть тот факт, что она считается одним из лучших теоретиков магии Целительства…
Тут государыня поймала за хвост еще более интересную мысль и хитро прищурилась:
— Игнат Данилович, как я понимаю, к советам «навестить» и «попросить» неявно прилагался еще один — сообщить Ксении Станиславовне, что помощь в подготовке моего организма к омоложению санкционирована вами?
Я утвердительно кивнул, и женщина посерьезнела:
— С меня причитается. Опять. Что радует. Но этот вопрос мы поднимем после вашего возвращения в Большой Мир. А пока отправляйтесь в свой рейд. И поаккуратнее там, ладно?
Отправились. По маршруту, от которого тошнило, зато налегке. И всего часов через шесть с небольшим допрыгали до подступов к заимке Свободных. Расслабляться я и не подумал — тормознул группу возле места, за которым еще недавно начиналась область, накрытая Поисковой Сетью, и привычно повел рукой, предлагая мелкой вести.
Уфимцева скользнула вперед и минут за десять-двенадцать довела нас до входа в пещеру. А перед ним вдруг застыла и вскинула вверх правую руку.
Мы мгновенно подобрались, и Света, развернувшись на месте, прыгнула ко мне.
А после того, как вышла из короткого рывка, злобно зашипела:
— Сбито и восстановлено оба слоя сторожков. Зверье такому не обучено, так что за время нашего отсутствия сюда кто-то приходил. Заходить в пещеру однозначно не стоит — в ней могут обнаружиться неприятные сюрпризы, а я в артефакторике разбираюсь… хм… намного слабее, чем хотелось бы.
— Что ж, значит, валим к схрону, забираем рюкзаки и уходим к нашей заимке… — скомандовал я и почувствовал прикосновение жены:
— То есть, к оврагу, в который побросали трупы, не наведываемся, верно?
— Раз мы вырезали не всю ячейку секты, значит, валить зверье, мягко выражаясь, небезопасно…
Девчата согласились, и мы потопали к схрону. Пока шли по территории, на которой теоретически можно было во что-нибудь вляпаться, вела Света, а я отгонял куда подальше дурные мысли. Но все обошлось — никаких ловушек на полянке, на которой мы спрятали рюкзаки, не обнаружилось, а они оказались на месте. Тем не менее, расслабляться я и не подумал — после того, как наше добро было извлечено из ямы, вернул на место дерн, тщательно замаскировал, «сдул» воздушной стеной землю, попавшую на траву, и дал команду начинать движение. На протяжении следующих четырех часов путал следы маньячнее некуда. А на первом же «коротком» привале тщательно изучил карту, выбрал чертовски замороченный маршрут, на котором собирался запутать возможных преследователей еще добросовестнее, и объяснил его логику Оле, которая, в отличие от Уфимцевой, ориентировалась в Пятне, мягко выражаясь, так себе: