Пока Назар привычно, осматривал бульдозер, что-то подтягивая массивным ключом, что-то проверяя и подправляя, к ним подошел высокий парень в синем комбинезоне, оказавшийся сменщиком Назара. Он поздоровался с ребятами, перебросился несколькими фразами с Назаром, и вот уже снова заурчал двигатель бульдозера…
— Точность, как в аптеке, — заметил Сергей.
— А как же! В любом деле порядок необходим!
— Знаешь, Назар, у меня до сих пор в ушах гудит и тело трясется, — произнес Сергей. — Я бы не смог так каждый день вкалывать…
— Смог бы! Привычка, конечно, нужна. А насчет "вкалывать" ты зря… Мне эта работа нравится. — Остановившись, Назар огляделся вокруг и махнул рукой в сторону котлована: — Посмотри, Сережка! Здесь скоро море будет. И все это мы с ребятами сделали. Здорово?! Стройка называется ударная комсомольская, поэтому мы не имеем права работать шаляй-валяй. Я чувствую, что можно еще сильнее нажать, есть резервы… Ну, а теперь рассказывай, как твои дела, — продолжал Назар.
Они шли по высокой дамбе, которая в ближайшем будущем должна была оградить котлован водохранилища от сыпучих песков. Постепенно снижаясь, дамба уходила далеко в глубь песков.
Лучи заходящего солнца четко высвечивали грандиозную панораму стройки.
Сергей и Назар присели на железобетонную плиту, лежащую в начале водосливной плотины. Немного помолчав, Сергей закончил свой рассказ:
— Вот как получилось… Когда срезался по математике в мореходке, понял, что готовился плохо… Стелла предлагала устроить на работу в порту и в общежитие через отца. Да не хотелось мне его услугами пользоваться… И ты бы такую помощь не принял… Домой ехать — мамины упреки выслушивать — не хочется. Она же против Ленинграда была… Вот и решил приехать к тебе. Специальности у меня, конечно, нет, но работы я не боюсь…
— "Вкалывать" придется, — заметил Назар.
— Я понимаю… Тебе не придется за меня краснеть! И готовиться будем вместе, чтоб на тот год вместе в мореходку поступить. Вот такие у меня планы, Назар…
За разговорами не заметили, как дошли до поселка.
Пройдя длинным коридором, остановились пород дверью с четкой цифрой "9".
— Вот здесь я и живу, — произнес Назар, — проходи…
— А что, очень даже неплохо устроились, — произнес Сергей, осматривая комнату.
— Это вот моя койка, здесь — Хемра живет, шофер, а это — Костя из Тулы. Мы его "самоварчиком" дразним… Сейчас он на дальнем участке, целую педелю не будет дома. Так что ложись смело… Завтра пойдем к начальнику участка Курбану Рахмановичу. Он мужик хороший, все оформит — и на работу, и в общежитие.
Когда Назар и Сергей, приняв душ и поужинав в столовой, беседовали, в комнату вошел Хемра…
Увидев Сергея, сидящего рядом с Назаром, он на какое-то мгновение растерялся, потом, кивнув, произнес:
— Здравствуйте…
— Добрый вечер! — с улыбкой ответил Сергей.
— Знакомься, Сергей, — это Хемра, водитель. Мой земляк….
Пожимая руку Сергея, Хемра умоляюще смотрел на него.
— А мне ваше лицо вроде знакомо, — поняв молчаливую просьбу, все же сказал Сергей. — Вы случайно в Ленинграде или Сибири не были?
— Не приходилось, — выдавил из себя этот большой рыхлый парень.
— Значит, я ошибся, — вздохнул Сергей.
Умоляющее выражение на лице Хемры сменилось признательностью.
— Может, я в магазин сбегаю, — предложил он, — надо же отметить приезд Сергея!
— Ты же знаешь, что я не пью, — произнес Назар, — давай лучше чай организуем. Я сейчас кипятильник принесу…
Когда Назар вышел из комнаты, Хемра горячо прошептал:
— Спасибо, Сергей…
— За что, Юсуп?
— Сам знаешь… А червонец свой возьми.
— А проценты?
— Какие еще проценты?
— Пятерка ваша — молчание наше. Давай, давай, не жмись! Бизнес так бизнес!
— Грабеж, — мотнул головой Хемра, залезая в карман, но при этом он улыбался — ему понравилась хватка молодого паренька. Такому палец в рот не клади, враз отхватит.
Видно, не зря сказал, что за длинными рублями приехал… Пять уже заработал.
…Зеленый ароматный чай пили до полуночи. Пили неторопливо, как и положено на Востоке. Сергей в подробностях рассказывал, как он срезался на экзаменах, как провел время в Ленинграде; Назар говорил о работе, Хемра — о своих поездках. Иногда Сергей и Хемра, переглядываясь, странно улыбались, а Назар не мог понять, в чем дело.
Через пару дней Сергей уже работал в комплексной бригаде Реджепа Аннамухамедова учеником бетонщика. Решился и вопрос с общежитием: туляк-"самоварник" перешел к своим землякам в другую комнату, в "девятке" остались Назар, Хемра и Сергей.
Назар, давно собиравшийся посоветоваться в обкоме комсомола о том, как снова восстановиться в комсомоле, и вообще поговорить о делах на стройке (с комсоргом участка — водителем самосвала Чары — он уже говорил, и тот одобрил намерения Назара), прошел в приемную первого секретаря обкома ЛНСМТ.
Молоденькая девушка-туркменка, приветливо поздоровавшись с Назаром, доложила о нем секретарю.
Секретарь оказался молодым энергичным парнем. Усадив посетителя в кресло, он попросил секретаршу приготовить чай и начал непринужденную беседу с Назаром. За время подробного повествования с отступлениями и паузами секретарь ни разу не перебил его. Сказал Назар и о том, что готовится к поступлению в авиашколу. В заключение рассказа Назар сообщил, что был у юриста и тот посоветовал подать заявление о снятии судимости. Потом долго говорили о делах на стройке, секретарь что-то записывал в большой Настольный блокнот и обещал в ближайшее время заглянуть на участок. Расстались они друзьями.
В отличном расположении духа шел Назар по оживленным улицам древнего города, не переставая удивляться, откуда в больших городах в разгар рабочего дня берется такое количество народу.
С интересом рассматривал он витрины магазинов, наблюдая за мчащимися автобусами.
Проходя через мост, под которым нёс свои мутные воды быстрый Мургаб, заворачиваясь в воронки и набегая на берег мелкой волной, Назар замедлил шаг. Он всегда любил реки: и дорогую его сердцу мутную Амударью, и широкую величавую Обь… И, может быть, прав Сергей, решив стать моряком, — ведь вода всегда живая. Ее можно потрогать руками, погрузить в нее лицо, ощутить свежесть и прохладу…
— Джерен! — неожиданно раздался отчаянный женский крик. — Джерен!!!
Внизу, по обрывистому берегу Мургаба, бежала молодая женщина, протягивая к реке руки и отчаянно крича:
— Помогите!!! Джерен! Джерен!.
Взглянув вниз на реку, Назар увидел под самым берегом черноволосую головку с белым бантом. Малышка еще держалась на воде, но бурный Мургаб уносил ее от берега так стремительно, что было ясно: еще несколько секунд — и все будет кончено.
— Джерен! Джерен! — металась вдоль берега женщина.
Назар даже не успел ее рассмотреть — в следующую секунду он уже вскочил на ограждающие мост перила и прыгнул в реку.
Он нарочно прыгнул ногами вниз — "солдатиком", но все равно ушел глубоко под воду, слишком высоко над рекой стоял мост. Вынырнув, Назар цепко оглядел стремительно несущиеся мимо мутно-желтые воды Мургаба и не увидел того, что искал: девочки уже не было на поверхности реки. Назар мгновенно прикинул в уме скорость течения, сориентировался по берегу, вздохнул всей грудью, набирая побольше воздуха, и с открытыми глазами погрузился под воду. Он понимал, что главное в этой ситуации — не делать резких движений, не суетиться: девочка наверняка еще в верхних слоях воды, и ее обязательно будет нести на него по течению. Другого пути нет. Если бы не привычка нырять с открытыми глазами, то вряд ли он хоть что-нибудь разглядел в мутных, косо летящих мимо его лица водах Мургаба. Но воды Амударьи в этом смысле были ничуть не лучше, а Назар привык плавать в них с малого детства. В родном ауле никто лучше него не плавал под водой с открытыми глазами, никто не выдерживал под водой больше, чем он. Секунды шли, а Назар ничего не видел, вот уже застучало в висках от недостатка кислорода, закололо в груди… больше не было сил терпеть, и в этот последний миг он увидел стремительно приближающееся к нему темное пятно. Он сделал последний рывок и ухватил девочку за платьице…
Солнце ударило по глазам, первый глоток воздуха… словно кляп застрял в горле.
К счастью, быстрое течение сносило их к тому месту, где берег был достаточно пологий, и вылезти на него Назару почти не составило труда. К тому времени он уже успел продышаться, прийти в себя, только в ушах все еще противно звенело да перед глазами бежала радужная рябь.
Перевалив через колено безвольное тельце девочки, Назар мягко, но сильно нажал на спинку, вода хлынула из маленького рта фонтаном… Откачивая девочку, Назар и не заметил, как собралась толпа.
— Джерен! — прорвалась сквозь кольцо людей мать.
Девочка открыла глаза и заплакала.
— Джерен, девочка моя! — радостно всхлипывала мать, прижимая к груди дочурку.
Назар выскользнул из толпы и торопливо скрылся в ближайшем переулке…
Тяжелый вибратор бился в руках Сергея словно живая сильная рыба. Вибратор то проваливался в бетон чуть ли не по самую рукоятку, то косо скользил по поверхности, разбрызгивая цементную жижу, с визгом и грохотом ударяясь о металлическую опалубку.
Невыносимая жара стояла в блоке — тяжелая, напоенная запахами горячего металла и мокрого цемента. Едкий пот застилал глаза Сергея, скатывался в уголки губ. Будь на то его воля, он бы давно сбросил и комбинезон, и больно сдавливающую голову пластмассовую каску, но бригадир строго предупредил, что этого делать нельзя, что тот, кто не соблюдает технику безопасности, будет немедленно отстранен от работы.
Бригадир бетонщиков Реджеп Аннамухамедов — человек суровый, слово его в бригаде закон. Вот он спускается в блок по подвесной лесенке.
Сердце Сергея дрогнуло в предчувствии разноса. Он понимал, что его проработка бетона никуда не годится, что так дело не пойдет, что сейчас бригадир наверняка пошлет его из блока наверх, куда-нибудь на подсобные работы, а ему так хочется освоить укладку бетона, так хочется стать настоящим бетонщиком…