нче заплескалась о серый гранит.
— Как доплыли? — вежливо осведомилась Стелла.
И опять он понял, что это не дружеское участие, а простая дань вежливости. Ему стало немного обидно.
— Спасибо, все нормально.
— Расскажите немного о себе… Я же о вас совершенно ничего не знаю.
— Конечно, конечно, — подхватил Вайтинг. — Как я уже говорил, я — Джон Вайтинг из Лондона, приехал сюда как представитель одной из торговых фирм… Вас интересует, кем я работаю? Я бизнесмен… А это тоже работа, уверяю вас! Мой тесть Уилк Флеминг — глава фирмы по обслуживанию судов в портах Англии. Вместе с ним я был как-то на "Балтике" и познакомился с Денисом Михайловичем — вашим отцом. В его каюте и видел вашу фотокарточку… С Сергеем Гусельниковым…
— Понятно, — медленно шагая рядом с Вайтингом по набережной, ответила Стелла. — Так что же вы хотели рассказать мне о Сергее?
"Деловая девушка, — отметил про себя Вайтинг, — превосходно держится…"
— Скажите, Стелла, Сергей говорил вам, что у него есть дядя? — спросил Вайтинг и почувствовал, что сердце его вдруг забилось неровными толчками.
— Да, он рассказывал, что дядя Абдулла погиб на фронте. Он был штурманом на пикирующем бомбардировщике, его самолет сбили зенитки… А почему вы спрашиваете об этом?
Вайтинг остановился и, смотря на Неву, глухо произнес:
— Дядя Абдулла жив, Стелла…
— Как жив? — еще шире раскрывая свои большие серые глаза, переспросила Стелла.
— Он был ранен, попал в плен, бежал. Потом оказался в Англии. Женился, имеет детей… Вот так…
— А почему он не вернулся домой? Почему он ничего не писал?
— Этого я не знаю, — пожал плечами Вайтинг, чувствуя, как сердце все убыстряет и убыстряет свои неровные толчки…
— Постойте, — дотрагиваясь до рукава Вайтинга, произнесла Стелла, — давайте по порядку… Значит, вы были на "Балтике", у папы, и там увидели фотографию. Но при чем здесь дядя Сергея? Ничего не могу понять! Объясните, пожалуйста, Вайтинг…
— Мы хорошо знакомы с Абдуллой, он много мне рассказывал о себе. Сказал о том, что его сестра Розия вышла замуж за летчика Гусельникова, и у них есть сын. Когда ваш отец сказал, что рядом с вами на фотографии Сергей Гусельников, я невольно спросил: не летчик ли у него отец? Денис Михайлович ответил, что отец Сергея действительно пилот… Я рассказал обо всем этом Абдулле… Вот и все. Как видите, ничего сложного нет…
— Настоящая фантастика… Ну, а дальше? — встряхнув рыжими, пронзенными солнечным светом волосами, спросила Стелла.
— Когда Абдулла узнал, что я еду в Советский Союз, он попросил меня с помощью вас разыскать Сергея и рассказать ему все о себе…
— Но его сейчас здесь нет… Он в Туркмении работает на строительстве Каракумского канала. Три дня назад я получила от него письмо…
— И что же он пишет?
— Что все у него в порядке, есть друзья, работа нравится.
— А кем он работает?
— Бетонщиком.
— Простите, кем?
— Бетонщиком… А что?
— Я просто так… Скажите, Стелла, мне очень хочется выполнить просьбу друга. Нельзя ли сделать так, чтобы я смог повидать Сергея?
— Так поезжайте к нему. Самолетом до Ашхабада, а там до Мары поездом. Он трудится на строительстве Хауз-Ханского водохранилища на четвертом участке, живет в молодежном общежитии.
— Спасибо, но дело в том, что виза у меня только в Ленинград, а переоформлять — это целая канитель. И работы к тому же у меня много… А нельзя ли его вызвать в Ленинград? В отношении финансов пусть, ради бога, не беспокоится. Все расходы я беру на себя… Помогите мне, пожалуйста, Стелла… Может, следует дать ему телеграмму?
Стелла снова тряхнула своей рыжей головой. В ее серых глазах появился задорный огонек.
— А что, можно… Ну надо же — у Сережки объявился дядя! Вот уж действительно сюрприз так сюрприз! Может быть, об этом и сказать в телеграмме?
— Я думаю, что не стоит… Телеграмму надо дать от вашего имени и в замаскированном виде, чтобы не догадался. Допустим, так: "Необходимо твое присутствие. Срочно вылетай", — ну и подпись: Стелла…
— А "крепко целую"? — лукаво спросила Стелла.
— Это обязательно, — улыбнулся Вайтинг. — Знаете, Стелла, я уже волнуюсь — мне же надо его всего рассмотреть, чтобы потом Абдулле рассказать… А какой он, Сергей?
— Очень хороший…
…Вечером через четыре дня в номере Вайтинга раздался телефонный звонок. Молодой, ломающийся басок спросил Джона Вайтинга, а когда Джон назвался и в свою очередь спросил, с кем он говорит, то услышал:
— Сергей Гусельников…
Абдулла все эти дни ждал этого голоса, а теперь, услышав его, растерялся, замешкался… Голос на другом конце провода терпеливо ждал, пока Вайтинг ответит. Они договорились о месте и времени встречи.
Положив трубку, Абдулла взволнованно заходил по номеру. Двадцать лет он ждал момента, когда сможет увидеть своих родных. И вот этот момент настал. Вернее, всего один час отделял его от встречи с племянником. Мучил вопрос: знает ли Сергей о его предательстве? Судя по словам Стеллы — нет. Погиб на фронте, и все. Это, конечно, лучше. А если он знает, но не все сказал девушке? Очень хотелось обнять племянника, сына своей любимой сестренки и бывшего командира Кольки Гусельникова! Ну, а если Сергей бросит навстречу его объятиям хлесткое и обжигающее как огонь слово "предатель"?..
Чтобы успокоить расходившиеся нервы, Абдулла выпил большую рюмку коньяка.
Они встретились у Медного всадника на том же месте, где Вайтинг встречался со Стеллой. Видимо, она описала его внешность; не успел он подойти к памятнику, как от парапета набережной отделилась высокая широкоплечая фигура и двинулась ему навстречу.
"В отца пошел, — подумал Абдулла, — такой же медведь будет… Обнять бы сейчас этого еще не утратившего подростковой угловатости медвежонка, припасть к плечу…, Почему вдруг повлажнели глаза? Держись, Абдулла… Держись, бывший штурман, твой самолет лёг на боевой курс".
— Здравствуйте! — произнес Сергей и протянул руку.
— Добрый вечер, — ответил Абдулла.
Холеная ладонь бизнесмена встретилась с твердой, как подошва, ладонью бетонщика.
"Медвежонок, — снова подумал Абдулла, — силенка есть. А лицом в Розию пошел…"
Они какое-то время пристально всматривались друг в друга — дядя и племянник. И каждый находил какие-то неуловимые черты родства, отдаленного сходства.
Абдулла ожидал встретить робкого, стеснительного паренька и был приятно удивлен, когда убедился в обратном. Сергей держался свободно.
Войдя в люкс и быстро окинув его взглядом, он произнес:
— Отличный номер, у нас в общежитии раз в двадцать хуже…. Хорошо быть бизнесменом, мистер Вайтинг?
Вайтинг разложил на столике, стоящем между мягкими кожаными креслами, легкую закуску, фрукты в вазе, коробку шоколадных конфет с умопомрачительной цветной этикеткой, поставил квадратную бутылку коньяка и две рюмочки…
— Я не пью, мистер Вайтинг, — кивнув на бутылку, произнес Сергей.
— Ну, немного можно, как это называется… символически, — улыбнулся Абдулла. — Прошу к столу… Извини, что так скромно. Можно было бы в ресторан, но там слишком шумно… Вот приезжай в Лондон, так там уже все на высшем уровне будет…
— А зачем мне ваш Лондон?
— Ну, просто в гости… Разве не хочешь посмотреть, как твой дядя живет?..
И опять встретились два взгляда: один — юношеский, открытый, другой — зрелого мужчины, настороженный…
Абдулла разлил коньяк, поднял рюмку:
— За встречу!
— За встречу! — поднял рюмку и Сергей. Он чуть прикоснулся к ней губами. Абдулла выпил до дна…
— Коньяк так не пьют, мистер Вайтинг — улыбнулся Сергей, — это же не водка…
Абдулла от души рассмеялся.
— Чего это вы? — удивленно спросил Сергей.
— Да просто ты молодец, правду в глаза режешь, отвык я от этого, Сережа!
— Понимаю, как же… Какой может быть бизнес без обмана, а ведь вы бизнесмен. В переводе это — деловой человек, бизнес — дело, мен — человек.
— Все верно, Сергей, — наливая рюмку, ответил Абдулла, — а сейчас я тебе про дядю твоего расскажу… То, что он просил тебе передать… Слушай, Сережа…
Рассказ длился долго. Абдулла не просто, говорил о своей искалеченной жизни, он как бы исповедовался перед племянником, каялся в грехах, словно хотел получить отпущение. Рассказал, как уснул на посту, и о разведшколе рассказал…
Он то сидел в кресле, то ходил по номеру. Несколько раз наполнял рюмку…
Сергей слушал не перебивая и не переспрашивая. Он смотрел на человека с рано поседевшей головой, усталыми глазами, который ходил по мягкому ковру номера, то потирая руки, то сжимая их в кулаки. Постепенно догадка осенила его. Почему у Вайтинга такие же высокие брови, как у матери? Почему он иногда опускает голову и смотрит как-то снизу, как часто делает мать?.. Почему?
— Мистер Вайтинг, а почему мой дядя не вернулся домой, когда окончилась война? — тихо спросил Сергей, когда Абдулла умолк.
— Он оказался слабым человеком, Сережа… Он запутался в жизни… Его бы судил трибунал…
— Ну и что? Отсидел бы и вышел. Снова человеком стал…
— Значит, не смог он свою слабость перебороть.
Абдулла, наполнив рюмку, залпом выпил.
— Дядя, зачем вы так много пьете? — тихо спросил Сергей по-туркменски.
— Все равно уже, — по-туркменски ответил Вайтинг. Но вдруг встрепенулся и переспросил уже по-русски: — Что ты сказал?
— Мама научила меня говорить по-туркменски, дядя Абдулла…
Туркменский парень Абдулла, штурман пикирующего бомбардировщика лейтенант Сабиров, делец Джон Вайтинг — разорившийся бизнесмен — плакал перед молоденьким бетонщиком с Каракумского канала… Он плакал, склонившись и обхватив седую голову руками.
— Не надо, дядя Абдулла, — дрогнувшим голосом произнес Сергей.
— Не могу, Сережа, — комкая платок, шептал сквозь слезы Абдулла.
Хватив еще рюмку коньяка, Абдулла немного успокоился, попросил Сергея рассказать о себе, родителях, товарищах. Долго длился рассказ племянника. Узнал Абдулла и о Назаре — сыне стрелка-радиста Керима, и о трагедии, что произошла с Ниной, и о том, что Сергей готовится в этом году поступать в мореходное училище, и о его любви к Стелле…