Звуки ударов по груше, топот прыгунов через скакалку, натужное пыхтение занимающихся на силовых тренажерах сливались в причудливую первобытную симфонию. При этом в зале стоял отчетливый звериный запах – теплый и влажный, похожий на то, как жарким летним днем пахнет в мясной лавке.
У самого входа в зал помещалась стойка, за которой сидел невысокий лысый человек с окурком сигары в зубах. Рядом с ним складывал полотенца глуповатый на вид верзила. Мускулистый, мокрый от пота боксер оперся на стойку и пил воду прямо из графина. Должно быть, он только что закончил тренировку.
– Куда идешь? – с сильным польским акцентом окликнул меня невысокий.
– Боксом заниматься.
– Член клуба?
– Нет, но…
– Никаких «но». Ты слишком молод. Программы для детей у нас нет. Здесь тренируются только настоящие боксеры.
– Этим парнем впору в зубах ковырять, да, Воржик, – со смехом сказал потный боксер.
– Ага, – отозвался Воржик. – Еще задницу можно вытереть.
– Не, для туалетной бумаги он чуть толстоват.
Воржик с боксером дружно рассмеялись. Третий, который складывал полотенца, улыбнулся и покачал головой. Я покраснел. Мне-то казалось, что благодаря тренировкам я достаточно окреп, но на самом деле по-прежнему оставался тощим как жердь.
– Я должен был встретиться…
– Verschwinde![29] – Воржик указал мне сигарой на дверь. – Мне и без тебя дел хватает.
Отвернувшись, он продолжил болтать с потным боксером. Но тут заговорил глуповатый на вид верзила с полотенцами. Он заикался, но голос у него, несмотря на пугающие габариты, был приятный.
– Ту-ту-тут в округе есть мо-мо-молодежные клубы, где боксом то-то-тоже занимаются.
Я в последний раз окинул взглядом зал, но Макса нигде не было. Как ни тяжело было в это поверить, он, получается, снова меня подвел. Я уже был готов подчиниться Воржику и уйти, когда Макс возник в дверях с маленькой спортивной сумкой в руках. При виде его боксер, до того расслабленно опиравшийся на стойку, выпрямился как по команде «смирно», а Воржик расплылся в улыбке.
– С возвращением, Макс.
– Рад тебя видеть, Воржик.
Макс по очереди пожал руку Воржику и потному боксеру.
– Герр Шмелинг, это большая честь для меня, – сказал боксер.
– Макс, ты снова будешь у нас тренироваться?
– Тренироваться и тренировать, – ответил Макс. – Вижу, вы уже успели познакомиться с моим подопечным, Карлом. Он – будущий чемпион Германии среди юношей.
Макс положил руку мне на плечо, и от этого я будто бы увеличился в размерах.
– Мы как раз пригласили его вступить в клуб, – соврал Воржик.
– Отлично, – сказал Макс. – Поскорее оформите ему членство. Чтобы он мог приступить к тренировкам.
– Без проблем, Макс.
– Неблих, – обратился Макс к верзиле с полотенцами. – Организуй Карлу шкафчик, ну и, там, все остальное.
– Се-се-сей момент, Макс.
Неблих отвел меня в раздевалку, расположенную слева от входа в зал. Он показал мне мой шкафчик, выдал ключ, полотенце и ленту, которой, насколько я понял, мне следовало обмотать кисти рук. В дальнем конце прохода между шкафчиками стояла ржавая металлическая корзина, до верху заполненная использованными полотенцами. Некоторые были выпачканы в крови. Глядя на кровавые пятна, я подумал: здесь испытывают себя на прочность настоящие мужчины, которые не боятся пролить кровь.
– Простите, – сказал я. – Мне, наверно, понадобятся перчатки?
– Бе-бе-без них драться не-не-не разрешается, – со смехом ответил Неблих.
Ну вот, подумал я, надо мной смеются даже уборщики. Глупо, что я не позаботился о перчатках. Видимо, рассчитывал, что их будет полно в зале. Макса я точно ни о чем больше просить не собирался – достаточно того, что он просто явился в клуб.
– Может быть, я могу их купить…
– Не-не-не здесь. В спортивном ма-ма-магазине, – ответил Неблих.
Но, заметив, как сильно я огорчен, он открыл кладовку, где у него хранились швабры, тряпки, ведра и что там еще нужно для уборки, и извлек с верхней полки, из-за пачек с моющим порошком, пару старых боксерских перчаток.
– Де-де-держи, – сказал он.
Коричневая кожа на перчатках растрескалась. На ощупь они были мягкие, но в то же время упругие – не игрушки, а настоящее боевое снаряжение.
– Мо-мо-мои старые, – сказал Неблих.
– Сколько вы за них хотите?
– Бе-бе-бери так. То-то-только вспомни обо мне, когда станешь че-че-чемпионом.
– Спасибо вам, – сказал я и добавил на полном серьезе, глядя ему прямо в глаза: – Обещаю, что вспомню. Меня зовут Карл.
Я протянул ему руку. Он ее пожал со словами:
– Можешь звать меня Неблих.
Потом он взял из кладовки швабру и отправился мыть пол у туалетных комнат. Я в радостном возбуждении сунул перчатки под мышку и пошел в зал, гадая по пути, чем со мной для начала займется Макс. Может быть, он покажет, как правильно работать с боксерской грушей. Или научит делать упражнения с тяжестями. Не исключено также, что начнет он с того, что проверит, насколько я освоил «трехсотку». Этого мне бы не хотелось, так как до трехсот очков я еще сильно не дотягивал.
Макса я обнаружил рядом с одним из рингов. Он наблюдал за идущим там спаррингом, подбадривал боксеров, давал советы и отпускал комментарии.
– Отлично, Йохан, теперь джебом его. – Макс заметил меня. – Посмотри, Карл. Видишь, как Йохан движется вокруг соперника. Он прекрасно работает ногами. Многие, когда смотрят бокс, видят только удары, а на самом деле основную работу проделывают ноги. Постой и понаблюдай.
Сначала у меня получалось сконцентрировать внимание только на обмене ударами. Боксеры выкидывали вперед мускулистые руки и стремительно возвращали их назад, ловили момент, когда соперник откроется, и сами прикрывались от ударов. Но когда мне все-таки удалось внимательно присмотреться к ногам, оказалось, что они ведут собственную схватку, совершают удивительно выверенные перемещения, словно исполняют какой-то сложный танец.
– Ты сколько раз дрался? – спросил Макс.
– На ринге? Ни разу.
– Нет. Я про обычные драки. С мальчишками у школы.
Я задумался. По сути, я вообще ни разу не дрался. Макс знал, что меня однажды побили – об этом легко было догадаться по тому, как выглядела моя физиономия в день нашего с ним знакомства. Но тот раз дракой считать нельзя, потому что я даже не попытался дать сдачи.
– Вообще ни разу.
– В таком случае тебе придется драться прямо сейчас.
Макс ударил в подвешенный сбоку от ринга гонг, и спарринг прекратился.
– Эй, Йохан, – окликнул он того боксера, что был пониже ростом. – Не против, чтобы Карл пару минут с тобой размялся?
У поджарого Йохана были темно-русые волосы и большой, свернутый на сторону нос, который, судя по виду, ему ломали не раз и не два.
– Конечно, Макс, – сказал он, а второй боксер тем временем ушел с ринга.
– Это вы так шутите, да?
– И не думал шутить. Мне интересно посмотреть на твои рефлексы. Надевай перчатки, капу я тебе сейчас принесу, – сказал Макс и пошел в сторону раздевалки.
Рефлексы! Единственным моим рефлексом сейчас было задать деру, забиться куда-нибудь и вволю поплакать. Я не мог поверить, что Макс вот так возьмет и выставит меня на ринг. А этот Йохан – это же был не какой-нибудь там мальчишка, а взрослый мужчина и умелый боец. Я-то думал, тренировки начнутся со все той же «трехсотки», прыжков через скакалку, азов работы с боксерской грушей, с чего-нибудь еще в том же роде – но не с настоящего же боя. Если бы меня не парализовал страх, у меня бы точно застучали зубы и задрожали коленки, совсем как у персонажей комиксов. Мне жутко было смотреть, как заходили мышцы на спине Йохана, когда он взял бутылку, отхлебнул из нее воды, прополоскал рот и сплюнул в железное ведро в углу ринга. Приглядевшись, я, наряду со сломанным носом, заметил у него на лице два приметных шрама – один на подбородке, другой на лбу. Несмотря на то, что я был сантиметров на пять его выше, он легко мог покончить со мной одним ударом.
Тем временем вернулся Макс. Он вручил мне черную резиновую подковку.
– Надевай и ступай на ринг.
– Но я не умею боксировать, – еле выговорил я.
– Бокс – это, конечно, целое искусство, и, чтобы стать боксером, необходимо освоить множество навыков. Но, с другой стороны, это же обычная драка. Правильно я говорю, Йохан? – Макс подмигнул поджарому боксеру, тот ответил ему кивком.
Несколько человек прервали свои занятия и обступили ринг.
Я засунул в рот капу. Она была горькой на вкус.
– Сожми зубы. Но не перестарайся, а то голова заболит, – проинструктировал меня Макс.
Я попытался было ослабить прикус, но со страху челюсти сжимались сами собой.
Попасть на ринг оказалось труднее, чем я ожидал. Я поднялся на помост, просунул голову и плечи под верхний канат и попытался было целиком под ним пролезть. Но при этом зацепился ногой за самый нижний из канатов, потерял равновесие и лицом вниз полетел на пол. Неуклюжая попытка опереться на руки привела к тому, что я опрокинул ведро, служившее боксерам вместо плевательницы. Зрителей это очень позабавило.
– Вот это да, Макс! С ведром ему разделаться – раз плюнуть, – сострил кто-то.
– Давайте он будет у нас Карлом Ведробоем, – крикнул из-за своей стойки Воржик.
– Нет, лучше назовем парня Сплюнь-Ведерко, – предложил кто-то еще, вызвав этим новый взрыв смеха.
Я чуть не задыхался от смертельного унижения. Только этого не хватало – получить новую обидную кличку вдобавок к прозвищу Мальчик-Писсуар, которым наградила меня «Волчья стая».
Неблих тем временем протер тряпкой пол и поставил на место опрокинутое ведро.
– Не-не-не бойся, – тихо сказал он, заметив страх на моем лице. – Все бу-бу-будет хорошо.
Когда он спустился с помоста, я остался один на один с Йоханом, который спокойно поджидал меня в центре ринга. Он кивнул мне и жестом велел подойти ближе.