– На самом деле? – Макаров улыбнулся в пол. – И кто бы меня убил?
Скрипнул стул. Кто-то встал с него. Раздались шаги. Потом – щелчок зажигалки. Через минуту запахло табачным дымом.
– Давайте поговорим. Я знаю, что вы прекрасно владеете английским. Поэтому в состоянии проникнуться и сделать правильные выводы.
– Зато я не очень хорошо владею местными традициями. Потому до сих пор не могу понять, как меня, человека, другой человек может держать во время разговора привязанным к стулу.
– Пожалуй, начну я издалека, – словно не замечая этих слов, сообщил невидимый. Судя по голосу, он вписывался в категорию мужчин, перешагнувших границу, разделяющую экватор жизни. – Год назад в автомобильной катастрофе погибла ваша жена. Все это время вы находитесь с сыном в состоянии душевной прострации. Вам трудно найти с ним общий язык, ведь та, что была посредником между вами, ушла…
Напрягшись, Макаров перестал шевелиться.
– Прошел год, но вы с мальчиком по-прежнему чужие. И не было бы в этом ничего предосудительного, такое бывает, – невидимый помолчал, затягиваясь сигаретой, – и отношения меж отцом и сыном выправились и стали бы они еще ближе, чем были бы, останься в живых мать. Но есть проблема. И эта проблема неустранима. Она заключается в том, что мальчик видит будущее.
Макаров поднял глаза и стал превозмогать боль от света.
– Откуда вы это знаете?
Снова скрипнул стул. Человек вернулся на свое место.
– Думаю, он догадывается, как погибла его мать. Ребенок слишком мал, чтобы принимать решения, тем более ему часто кажется, что он не прав. Но увидеть вас не с матерью он в состоянии, правда?
– Развяжите меня, – приказал Макаров.
– Чтобы вы свернули мне шею? Нет, увольте.
Где-то между полом и потолком дрогнула жестяная пепельница.
– Мне спокойнее, когда вы прикованы к стулу, который прикован к полу. Вы уже сломали ребро одному из моих людей и разорвали губу второму.
– Должен же я был как-то отблагодарить людей, стреляющих в меня из пистолетов?
Когда человек заговорил, Макаров почувствовал на губах его улыбку.
– Если бы вас хотели убить, вас бы убили. Но вас просто обстреляли химреактивами, чтобы обездвижить. Совершенно безобидная процедура, если не считать синяков. Но мы немного отвлеклись…
– Сказать, что я хотел бы закурить, не значит погрешить против гостеприимства этого дома?
Через несколько мгновений Макаров увидел силуэт приближающегося к нему человека. Силуэт, черный на фоне ослепительного фонаря. В какой-то момент Макарову показалось, что это фонарь с корабля.
Он губами почувствовал фильтр и жадно вцепился в него зубами. Знакомый щелчок. Знакомый аромат табака во рту… Макаров несколько раз подряд затянулся и закрыл глаза.
– Что все это значит?
– О, это слишком общий вопрос. Давайте-ка лучше поговорим сначала о вашей жене, матери Питера.
– Почему вы решили, что я с вами буду говорить об этом? Кто вы?
– Последний вопрос по логике вещей и событий нужно было задать первым, но я отнесу это за счет шока. Итак, не могли бы вы рассказать, как ушла из жизни ваша жена?
– Пошел ты… – Отлепив языком фильтр от губ, Макаров выплюнул сигарету перед собой.
– Ну, что-то подобное я и ожидал, – раздалось после недолгого молчания.
Макаров смотрел на огонек сигареты до тех пор, пока его не накрыло черное пятно подошвы.
– Вы все здесь не случайно, господин Макаров. Вы все оказались на острове благодаря своим уникальным способностям. Кто-то в душе конфликтолог, кто-то – организатор. Эгоист и бессребреник, доктор и больной, убийца и вот-вот готовое родиться дитя. Точная, уменьшенная в миллиарды раз копия человечества. Чтобы создать программу, вычисляющую форму человечества, и подобрать комбинацию нужных людей, потребовались годы. Сейчас на острове двадцать два человека из числа пассажиров «Кассандры». Эти двадцать два человека – безусловно точная копия разумного мира на Земле. В эту копию не входил только один человек…
– Адриано, разумеется…
Человек по ту сторону света кашлянул.
– Вы ошибаетесь. Лишний среди вас другой. Именно он должен был остаться на корабле, а Адриано продолжить путешествие с вами здесь. Но вмешался случай, господин Макаров.
– Вы думаете, что я поверю в этот бред?! – Макаров взбеленился, выдирая руки из оков. – Где букет? Где толпа операторов, поздравляющих меня с розыгрышем?! Учтите, недоумок, на авианосце остался мой сын, и если это не шутка, то лучше бы вам прикончить меня! – Он помолчал, задыхаясь от напряжения. – Потому что, если вы этого не сделаете, я вас прикончу!..
– Своим поведением вы только причиняете ущерб своим отношениям с ребенком, господин Макаров. Я сейчас велю обстрелять вас транквилизаторами и буду обстреливать до тех пор, пока вы не поумнеете. Поэтому помолчите лучше и слушайте. И отвечайте на вопросы, когда вам их задают… Это – не розыгрыш. Да вы знаете это.
Кусая губу, Макаров тяжело дышал. Он бегал глазами по мрачному настилу пола и пытался сообразить, что происходит.
– Вы готовы слушать?
– Да, – подумав, ответил Макаров, он сейчас был согласен на все, лишь бы не шла речь о Ней.
– Калининград, Россия. Лето прошлого года. Автомобиль «Ауди» на сумасшедшей скорости врезается в грузовой автомобиль. Погибает женщина, которая мчалась по известному ей адресу, чтобы застать мужа в постели с другой женщиной.
– Известному ей?..
– Совершенно верно. Она ехала к той женщине.
В холодном поту, ошеломленный и затравленный, Макаров поднял глаза.
Человек, различить черты которого невозможно было даже при всем желании, стоял перед ним.
– Женщина до последнего не верила в измены мужа. Когда же ей стало невыносимо, она призвала на помощь частного детектива. Есть такой в Калининграде, специалист по таким делам… Он-то и выследил и мужа, и адрес установил, и заказчице сообщил… Но случилось несчастье. Женщина не доехала до дома той, с которой играл в любовь ее муж…
– Частный детектив…
– Вы удивительно сообразительный человек, мистер Макаров… Просто удивительно, какой вы сообразительный.
– А вы – урод.
– Я знаю, – последовал незамедлительный ответ. – Ван Гог тоже был уродом. И Курчатов урод, и Оппенгеймер. И Сахаров урод. И я урод, утверждая это. Давайте закончим этот разговор. Вы узнали все, что вам знать нужно. Я предполагал, что именно вам мне и придется это рассказать. Уберегать вас от смерти я больше не стану. Хватит и двух раз…
– Интересно, что грозило мне сейчас в лесу? – саркастически оскалился Макаров. – Кроме вас, разумеется?
– Те, кто шел за вами по пятам.
– Ваши люди?
– Нет. Они не мои. И они не люди.
– И кто это такие? И кто те люди, что ночью побывали на авианосце? Кто такой Артур?..
– Слишком много вопросов, мистер Макаров. Я и так сказал вам больше, чем нужно.
– Больше, чем нужно? – в гневе прорычал Макаров. – Да кто ты такой?! Развяжи-ка мне руки…
– Ага, сейчас. Посмотрите перед собой, Макаров… Я попробую прочесть ваши мысли… Вернуть бы время назад – думаете вы, верно?… В тот день, когда жена спросила вас, вернули ли вы ее автомобиль с ремонта. Остановить бы сейчас время и вернуть – вы думаете… Я прав?
– Развяжи меня…
– Просто ответьте на вопрос. Вы ведь хотите остановить время и вернуть его назад? Отвечайте же, – потребовал неизвестный, выждав такую паузу, какую может выдержать только очень терпеливый человек.
– Да, я хотел бы остановить время и вернуть его назад…
Он услышал звук удаляющихся от него шагов и слова, заставляющие его почувствовать себя плохо, как тогда, в лесу:
– Тогда можете считать себя счастливым человеком. Редко кому из тех, кто произносит пустые слова о возврате времени, удается стать свидетелем этого.
– Я схожу с ума…
– Вы не сходите с ума. Вы просто устали. Так вы по-прежнему хотите повернуть время вспять?
– На этом острове много свидетельств того, что это уже случалось.
– Но мало свидетелей, насколько это ужасно. Так вы готовы обречь себя на ужас ради того только, чтобы начать жизнь с того дня, на котором, как вам показалось, она остановилась?
– Ужас?.. Разве то, что здесь происходит, не ужас?
Макаров услышал смех.
– Так вы готовы?
Звон в голове заставил Макарова поморщиться. Он опустил голову.
– Время, Макаров… Что стоит время, верно? Время – это все. Им можно измерить даже совесть, которая мучит часами, сутками, месяцами… Время – это жизнь. А если времени нет, Макаров? Что это?
– Это смерть…
– Добро пожаловать в незнакомый вам мир, мистер Макаров. Это был ваш выбор.
Макаров сначала услышал знакомый звук – удар палки по подушке. В запертом помещении он звучал как более сильный удар. А потом сразу почувствовал боль в груди. И свет наконец-то померк.
Он снова лежал на траве, тело вновь разламывала боль, и он по-прежнему живой. Без рубашки, в одних только брюках и сандалиях. Высоко в небе стояло солнце.
Макаров сунул руку в карман брюк. Ампула. Он вынул ее и еще раз рассмотрел. Надпись читалась хорошо, но без Донована все равно было не разобраться.
Нужно было идти к авианосцу, но жажда была так велика, что он уже знакомой дорогой направился к водопаду. Там долго плавал в воде, пил, нырял…
Там же, в воде, он снял брюки и, как мог, отстирал. А потом вышел, отряхнул короткие волосы, сбросив с них серебро озера, и пошел к авианосцу.
Сначала это был уверенный, ровный шаг, потом трусца, и вот, наконец, Макаров побежал.
С большого нагретого камня у впадины, куда сливалась с высоты вода, за человеком наблюдал огромный черный скорпион. Когда человек исчез в зарослях, он опустил клешни и замер.
Глава двадцать первая
Левша открыл глаза и посмотрел не в потолок, а почему-то повернул голову и – вправо. Так сделал бы любой, чья правая рука находится в чьей-то ладони. Он увидел ее и улыбнулся.