– Ну это уж слишком! – вспылил Герман. – Почему в этом дурацком мире я постоянно должен делать именно то, что мне как раз совсем не нравится?! Я уже сыт всем этим по горло. Мне надоело быть игрушкой в чужих руках! И в пылу своих очередных приключений покорно и робко ожидать ответов на все свои вопросы… Причем, невесть от кого…!
– Я бы, на вашем месте, был поосторожнее в выборе выражений, – несколько бестактно перебил его академик. – Милый мой Герман! Сами того не подозревая, вы только что бросили вызов самой Природе. Это ведь в ее полной власти вы теперь находитесь и, как вы сами заметили, чувствуете себя беспомощной игрушкой. Молодой человек, ах, молодой человек, как же вы горячи и нетерпеливы. Вы хотите всего и сразу. Но так не бывает. Вы прошли только половину пути, а уже считаете, что достигли цели. Неужели, прожитые годы и накопленный жизненный опыт так вас ничему и не научили?! Хотя, быть может, именно за это ваше «легкомыслие» вы мне и нравитесь. Вы все еще безнадежный романтик, хотя иногда и пытаетесь довольно искусно изображать из себя уверенного циника и лицемера. Как многое еще в этом мире вам предстоит познать и принять. И главное, наконец, понять самого себя.
– Вы говорите сплошными загадками, Дмитрий Николаевич, – подчеркнуто вежливо, но твердо, возразил своему собеседнику Герман. – Что я должен еще понять? А главное, кому и зачем это нужно?
– Ну, на вопрос «Кому?», – снова перебил его академик, – я могу вам ответить достаточно определенно. Это все нужно прежде всего вам самому. И, может быть, немножко тем, кто вас окружает и кому вы совсем небезразличны. Что же касается второй части вашего вопроса, а именно: «Зачем?»…
Академик сделал паузу:
– На этот вопрос… На вопрос «Зачем?» способен ответить только один единственный во всей этой Вселенной человек. И этот человек – Вы! Никто и ничто другое в решении этой проблемы вам не поможет. Увы, но это так. Но не огорчайтесь и не падайте духом. У вас уже есть хоть маленький, но достаточно весомый опыт в решении подобных неординарных задач. Вы же сумели найти в своей собственной душе ответ на вопрос: «Как формируется Жизнь и что она из себя представляет?!». И надо признать, добились на этом неблагодарном поприще очень и очень впечатляющих успехов, вполне заслуживающих восхищения. Иначе бы мы сейчас с вами эту тему не обсуждали…
– Откуда вам может быть известно про мои гипотетические успехи или неудачи? – упрямо не сдавался Герман. – Ведь то, что со мной случилось, касалось только меня одного?! Это были исключительно мои собственные чувства, ощущения, мысли… память, в конце концов!
– Но вы не были первым, Герман, кто через все это прошел. – миролюбиво парировал академик. – Хотя, готов признать, что вы оказались лучшим и самым способным из всех «Посвящаемых». Что же касается того, откуда мне все о вас известно, то… это же так просто. Вы, Герман, забываете о том, в каком необычном и сюрреалистическом мире мы с вами оказались. Здесь не бывает тайн и, в тоже время, весь это мир состоит из сплошных загадок. Не правда ли, забавный парадокс. Как вы считаете? Выход из него достаточно банален. Здесь нет и не может быть секретов между живыми людьми, с одной стороны. И нет ничего однозначного и определенного по отношению к самому окружающему нас миру, с другой. Может быть, потому, что этот мир способен существовать только лишь в нашем воображении. А может и потому, что он нематериален и вследствие этого не подвержен никаким видимым, а главное доступным для нашего понимания, изменениям.
– Очень лаконичное и, главное, понятное объяснение, – с трудом собирая свои мысли в единое целое, произнес Герман. – Вопрос лишь в том, как во всем этом разобраться?
– А никак, – многозначительно улыбаясь, ответил академик. – Вам придется просто во все это поверить. Как это сделали все мы, ваши предшественники. Хотя, как мне кажется после всего того, что я о вас узнал, вы будете первым, кто не воспользуется этим моим прагматичным советом. Я уже даже начинаю вас бояться, молодой человек. В вас есть что-то такое, что делает вас непохожим на всех тех людей, кого я раньше знал. И именно это «что-то» делает вас Избранным. А вот кем и для чего, мне, как, наверное и вам, пока не совсем ясно.
– Значит, у меня нет выбора? Я уже Избранный?! И от этой роли героя, которую вы мне приписываете, уже никуда не деться?! – самоуверенно подытожил Герман. – Хотя, очень может быть, что впоследствии, я, сам того не желая, вас разочарую. Все мои сверхчеловеческие способности запросто могут оказаться всего лишь напускной спесью и откровенным пижонством.
– Вы сказали в последствии? – неожиданно переспросил академик. – Вы имели ввиду нашу следующую встречу?
– Да, а что? – подтвердил Герман и в свою очередь встревожено посмотрел на академика и, главное, на НЕЕ. – Вы уж сомневаетесь в том, что она будет иметь место?
– Она уже имеет место быть, – загадочно ответил академик. – Я же вам уже говорил, в этом мире отсутствует понятие времени. Поэтому, прошлое, настоящее и будущее здесь неизменно сливаются в единое целое. И после этого, их уже невозможно отличить друг от друга. Но…
Академик запнулся, нервно покусывая губы и в нерешительности, заглядывая попеременно то в глаза Германа, то девушки.
– Ваше присутствие, молодой человек, – наконец продолжил он, – я пока не могу понять почему, но вносит в этот мир несвойственную ему сумятицу. Прежде незыблемые по своей определенности наши общие прошлое и будущее стремительно меняются. Хотя этого, в принципе, не может быть. Теперь, я уже не уверен в том, что все мои наблюдения и прежде полученные представления об этом мире верны. И в эпицентре всех этих невероятных событий почему-то находитесь вы.
– Ну, к миссии постоянного возмутителя спокойствия, скажем, мне не привыкать, – попытался сгладить возникшую напряженность в их с академиком общении Герман. – Что же касается вашего замечания по поводу вечности, то лучше быть в ее эпицентре, чем на богом забытой окраине… Тем более, что там, я уже побывал и…
Герман не договорил, с ужасом наблюдая за тем, как фигуры его собеседников начали стремительно таять и бесследно растворяться во мгле.
«– Так, – подумал он про себя, – кажется, началось. Дай бог, если не все с начала…»
Как бы в подтверждение его слов дикая какофония звуков, свистопляска цветов и необычных запахов обрушились на его голову.
Через какое-то мгновение все прекратилось.
Надо полагать, Герман опять кем-то или чем- то стал. Чем-то ему незнакомым и потому пугающим. Но, главное, что опять уже точно не самим собой. В этом он был уже уверен на все сто процентов.
Давным-давно… В некотором царстве, в давно позабытом государстве жил да бы ЗОДЧИЙ…
Он был не простым зодчим. Он был Зодчим стольного и несравненного града Киева и верным холопом Великого князя Владимира Святославовича.
Но так было не всегда.
Когда-то еще юный Расена, жил на самом востоке росских земель, среди густых лесов и полноводных рек.
С раннего детства он привык всегда и во всем полагаться только на самого себя. Он был опытным охотником и искусным воином. Он был храбр и, в тоже время, обладал острым и пытливым умом.
Но, вместе с тем, он был потомком древнего и очень уважаемого рода волхвов. Его отец – потомственным жрец Велеса – сумел привить своему сыну любовь и уважение к грозным, но справедливым богам.
Отец был доволен, наблюдая за тем, как его сына неудержимо тянуло к познанию всего того мира, который их окружал.
Все говорило за то, что старый и мудрый Ведун воспитал-таки себе достойного приемника.
Он уже не сомневался в том, что будущее его рода, рода Рысичей – «потомков леопарда» – как они себя называли, окажется после его смерти в надежныхи крепких руках.
Но, в одну из весен все неожиданно изменилось.
Причем к худшему.
И виной тому стало необузданное тщеславие и властолюбие Великого князя.
А еще донесшаяся до него весть о том, что племя Рысичей владеет священной славянской реликвией – мечом «кладенцом». Мечом самого ВЛАСТЕЛИНа. Тем самым, о котором он так много слышал из легенд и без которого полная власть над русичами была для Великого князя недостижима.
В тот роковой год, когда грозная и ведавшая жалости дружина Великого князя вторглась и безжалостно разорила земли вятичей, сея на своем пути огнем и мечом новую веру, Расена только-только перешагнул через порог своего совершеннолетия.
Схватка с дружинниками князя была жестокой и скоротечной.
Рысычи полегли на поле брани все до единого. А сам Расена, его отец и женщины племени были хитростью и коварством захвачены Великим князем в полон.
Для почтенного Варуна и его сына потянулись долгие и мучительные дни изощренных пыток и надругательств.
Но мудрый волхв был непреклонен.
Несмотря на все свои страдания, он так и не выдал князю тайну меча «кладенца». Все усилия палачей князя были тщетны.
Лишь только после того, как коварный князь решился сыграть на отцовских чувствах непокорного волхва и предал его сына жестоким истязаниям на дыбе, старик наконец сдался.
Князь получил меч Властелина. И, как ни странно сдержал свое слово, сохранив Расене жизнь.
Но этим великодушие и благородство первопрестольного князя и ограничилось.
По приказу князя старик-волхв был предан позорной и мучительной казни. Его сын стал рабом. А деревянные идолы, капища и городища Перуна и Велеса были принесены в жертву новой заморской вере.
Древнего рода Рысичей больше не существовало.
Руины и мрачные пепелища дымились на месте их прежде открытых Солнцу и ветрам поселений.
ЗОДЧИЙ отвел глаза от византийского пергамента и с тоской оглядел сырые и мрачные стены своей кельи.
Расена люто ненавидел новую веру. Даже несмотря на все то пышное великолепие дворцов и храмов, которые он увидел, сопровождая князя в Царьград.
После их возвращения из Византии, Великий князь предложил Расене стать его зодчим и принять христианство.