– Дело в том, милый Герман. – Девушка преданно заглянула в глаза Германа. – Дело в том, что ты очень мало пока знаешь о том мире, который тебя теперь окружает.
– Пожалуй, это так, – согласился Герман. – Если даже быть очень точным, то я вообще пока мало что понимаю в сути происходящего.
– Не перебивай меня, пожалуйста. – возмутилась ОНА, вытирая слезы. – Так вот. Окружающий нас мир совсем не похож на тот, который ты представлял себе раньше. Он не просто другой, он вообще никакой. То есть, он тот, который ты готов понять и который доступен твоему воображению. Но не это главное. Самая большая проблема состоит в том, что мы все, люди, попавшие в этот мир, стали другими. Может быть даже – немножко не людьми, а чем то иным.
– Это я уже заметил. – не удержался от комментария Герман.
Девушка посмотрела на него с укоризной и продолжила:
– Самое важное состоит в том, что мы все, пленники этого мира, стали почти-что единым целом. Наши сознания вошли в прямое соприкосновение и оказались в зависимости друг от друга. Поэтому все, что ты видишь сейчас или с чем столкнешься в дальнейшем – это не более, чем плод твоего или нашего общего воображения. Не удивляйся пожалуйста, но это именно так. Ты вот спросил у меня про город и парк, которые нас сейчас окружают. Они тебе показались очень похожими на то, что ты когда-то видел на Земле: пейзаж, голубое небо и белоснежную столицу Лиги Наций Юниаполис.
– Было такое, – с готовностью подтвердил Герман.
Но девушка не обратила ни малейшего внимания на его реплику и продолжала свои объяснения.
– На самом деле все это – мираж. Или точнее, что – то вроде виртуальной реальности. Юниаполис и весь этот парк на самом деле всего лишь место, хорошо знакомое каждому из тех, кого ты здесь встретил, и в котором когда то мы все побывали…
– И этот ваш Великий Ю-КУ тоже? – недоверчиво переспросил Герман.
– И он тоже. Хотя он и не один из нас, – утвердительно кивнула девушка. – Он и вправду пришелец. Причем именно такой, каким мы его себе и способны были представить. Ведь каждый из нас что-то слышал об «инопланетянах» и даже не раз видел по стереовизору хронику изучения этой проблемы. Если бы он был другим, мы бы не смогли его увидеть и уж тем более с ним общаться. Кстати, по твердому убеждению Дмитрия Николаевича, другие здесь тоже есть. Но мы их не видим. А Ю-КУ видит и даже общается. И все потому, что раньше он был знаком с представителями их рас. Где и когда, он об этом никому не говорит. Даже Дмитрию Николаевичу, хотя они и общаются друг с другом довольно-таки регулярно. Других людей Великий Ю-КУ предпочитает не замечать. И то, что произошло между вами, для меня необъяснимо. В вашей ссоре что-то не так. Потому что Великий Ю-КУ впервые за все время нашего с ним знакомства впал в ярость. Никогда раньше этого с ним не бывало.
– Со мной между прочим тоже, – не удержался и раздраженно съязвил Герман. – В свое время, я имел кое-какие дела с телепатами. Но с такими наглыми и бесцеремонными – ни разу. Жаль, что я не свернул ему шею. Еще никто и никогда в жизни меня так безнаказанно не унижал.
– Ты не сможешь свернуть ему шею, потому что он, как и ты, всего лишь бестелесный призрак, – рассержено осадила Германа девушка.
– Не понял, – недоверчиво переспросил Герман. – Если он призрак, то и ты тоже… призрак. Но я же могу до тебя дотронуться. И даже обнять.
Герман поспешил немедленно продемонстрировать свои возможности. Девушка улыбнулась, не оказав ему ни какого сопротивления.
– Ты можешь. И можешь даже наверное большее. Но только потому, что я этого тоже хочу, – терпеливо пояснила ОНА. – Наши сознания максимально сблизились и добровольно открылись друг другу. Вот. Мы думаем об одном и том же. Поэтому и чувствуем друг друга. Между нами нет никаких границ. А между тобой и Великим Ю-КУ есть. Точнее она автоматически возникает по желанию любого из вас. Ну что-то вроде защитного экрана. И пробить этот экран никому не под силу.
– Откуда ты все это знаешь, – с сомнением в голосе спросил Герман.
– Потому что, кое-кто это однажды уже попробовал сделать, – ответила ОНА.
– Ну и что произошло?
– Ну и, – передразнила лейтенанта девушка. – Ничего не произошло. Бурцев попытался дотронутся до Великого Ю-КУ и оказался в очень глупом положении.
– Если бы он попытался дотронуться до тебя, то он бы оказался не только в глупом, но еще и в весьма болезненном и вредном для здоровья положении.
– Ты опять за свое, – девушка игриво потрепала Германа за волосы.
– Нет, это я так, – виновато пожал плечами он. – Вообще-то ваш специалист по электронным системам мне понравился. Думаю даже, мы станем с ним друзьями. Поживем- увидим.
– Я тоже на это надеюсь. Но я не сказала тебе еще самого главного. Действие этого экрана распространяется только на наши чувства, но не на мысли. Другими словами, каждый из нас в этом мире стал телепатом и в состоянии неограниченно вторгаться в сознание другого. Но мы договорились между собой этого ни в коем случае не делать. Вот. С этим согласились все, кроме Великого Ю-КУ. Он вообще отказался обсуждать эту тему. И, увы, мы с этим ничего не можем поделать.
– Ну это мы еще посмотрим, насколько это ваш Ю-КУ действительно Великий. Пусть еще только раз попробует вторгнуться в мои мысли, я уж ему устрою достойный прием. Стоп. Подожди…
Герман запнулся. Тревожная догадка промелькнула в его сознании.
– Так значит, при желании, – вновь заговорил он, косясь в сторону девушки. – Ты тоже, если бы захотела, смогла бы прочитать все мои мысли. Даже те, которые я не хотел бы высказывать в слух?!
– Да, конечно, – согласилась девушка. – Но я этого ни в коем случае не сделаю. Я же тебя люблю. И другие не сделают. Мы же договорились. Если ты мне что-то сам захочешь рассказать, ты это сделаешь. Если нет – это твое право. Ведь, в отличие от Великого Ю-КУ, мы все еще люди. И будем ими оставаться до того момента, пока доверяем и уважаем друг друга. А разве бывает иначе?
– Вообще-то бывает, – пробурчал себе под нос Герман. – Особенно на Земле, в самом что ни на есть настоящем и «человеческом «мире.
В его памяти смутно забрезжили всплыли воспоминания: про «Р» с мягким знаком, про коварство чиновников Транспортной Службы, беззастенчивую ложь мистера Ли, бесхитростную и невинную голографию Сильвии Каллихен и его, Германа, страшную и непростительную миссию…
– Ты со мной не согласен? – настороженно переспросила его девушка.
– Нет, то есть да. То есть, конечно согласен, – скороговоркой выпалил Герман, стараясь не смотреть в ЕЕ сторону. – Я полностью с тобой согласен. Да, конечно. По другому не бывает. Мы действительно люди. И каждый из нас имеет право на то, чтобы иметь в своей душе что-то сокровенное, личное, не предназначенное для постороннего вмешательства и суда. Но я не хочу, чтобы между нами подобное было. Я не хочу от тебя ничего скрывать. Ни хорошего, ни даже самого чудовищного и циничного. Быть может только одно…
Герман растерянно замолчал, кусая ногти на своей правой руке.
Девушка смотрела на него озадаченным и в то же время беззащитным взглядом.
– Тебя что-то беспокоит, милый? – наконец спросила ОНА. – Ты не знаешь, можно ли мне об этом рассказывать? Это как-то связано с другой женщиной, да? Ты не можешь ее забыть?
– Кажется мы поменялись ролями?! – тяжело вздыхая, ответил он. – То я тебя пытал о своих соперниках, теперь аналогичный вопрос беспокоит тебя. Глупо как-то все получается.
– Я не хотела. Извини. Просто я очень боюсь тебя вновь потерять. – начала оправдываться девушка. – Знаешь, когда ты разговаривал с Даяной, она на тебя так смотрела… Так смотрела. В общем, у меня сердце кровью обливалось от ее взгляда. Наверное, это все глупости. Ведь я же тебя так давно не видела и, если честно, совсем не знаю. Вот. А потом, ты мне ничем не обязан. Ведь я же для тебя так долго была мертва. Ты не должен себя ни в чем винить. Вот. И я наверное тоже.
– Мне не в чем себя винить, любимая, – поспешил успокоить девушку Герман, нежно целуя ЕЕ в губы и прижимая к себе. – Но, кое в чем ты действительно права. Есть одна вещь, о которой я не могу пока тебе рассказать. И это никак не связано с моими чувствами. Другая женщина здесь ни при чем… Почти, ни при чем…
Герман вспомнил про голограмму Сильвии Каллихен и поморщился.
Девушка побледнела, уловив легкую тень смущения и замешательства на лице своего возлюбленного, но ничего не сказала.
– Все очень сложно, милая, – между тем продолжал свою исповедь Герман. – Очень сложно и, к тому же, теперь уже, наверное, не важно. Дело в том, что это не совсем моя тайна… Черт, что я говорю. Это совсем не то, о чем ты подумала. Это никакая не тайна. Это вообще можно уже считать несбывшимся мифом. Это все осталось там, в том мире где нас уже нет. Это уже не наши проблемы. И вряд ли стоит ворошить это грязное белье человеческой подлости и коварства. Я чуть было не совершил чудовищную ошибку. Точнее ее чуть было не совершили моими руками. Но все уже позади. Мне повезло. Я нашел тебя и сохранил доверие к самому себе. Если бы все произошло иначе… Я не могу и не хочу об этом даже и думать…
– Значит, ты ее все-таки любил? – обречено перебила лейтенанта девушка.
– Кого ее? – искренне недоумевая переспросил Герман.
– Ну ту, из-за которой ты чуть не совершил ошибки и о которой тебе так тяжело говорить?
– Черт, как же тебе все это объяснить? – Герман схватился руками за голову и скорчил на своем лице страдальческую гримасу.
– Не надо ничего объяснять. Я тебя все равно люблю. А если что-то у тебя с другой и было, то мне это не интересно.
– Да не было ничего и никого. И не могло быть в принципе. Это все это чертов «Р» с мягким знаком и проныра мистер Ли. Если бы не они, то и говорить бы вообще было не о чем. Хотя… – Лицо Германа озарилось счастливой и блаженной улыбкой. – Хотя, если бы не они, мы бы наверное так и не нашли друг друга. Что же касается того вопроса, который тебя так беспокоит… Ладно, я тебе на него отвечу. Никакой женщины не было. Была только моя отчаянная глупость и авантюризм. Понимаешь. Я ее просто придумал. В памяти компьютера. Зачем я это сделал, я не могу тебе сказать. Но поверь мне, в этом не было ничего личного. Это было всего лишь моя защита. Ну что-то вроде оружия против моих врагов. И оно в конце-концов сработало. Причем очень даже вовремя и, главное, эффективно. Теперь его нет и больше никогда не будет. Я очень на это надеюсь.