Марсианский ветер провожал незваных пришельцев гулким свистом и пылевым туманом. И быстро успокаиваясь в сильно разряженной атмосфере, он сразу же принимался крутить свой очередной смерч или бурю.
Герман поежился от холода, хотя в Главном куполе Колонии как обычно было тепло и сухо.
Ему было грустно и одиноко.
Даже несмотря на то, что всю предыдущую неделю он провел на Марсе в компании отца и его неугомонных коллег из ЦУПа.
Первые минуты их встречи, когда спустившись по гравитрапу на марсианскую твердь Герман неожиданно для себя оказался в крепких и до боли знакомых объятиях, показались ему красивой и совершенно неправдоподобной сказкой.
Долгие часы они провели после этого вместе. Пока эта сказка, наконец, опять не стала для Германа привычной реальностью.
А потом, эта реальность как-то незаметно превратилась в обыденность.
Герман начал ко всему привыкать, как-будто никогда и не разлучался с отцом. А когда, наконец, на Марс прибыла к тому же и его мать, он окончательно успокоился. И вернулся к своему привычному образу жизни, и теперь, казалось, уже ничто не связывало его с совсем недалеким и сумрачным прошлым.
У него снова был его собственный ДОМ. Любящие близкие. Новые друзья. Тихая, размеренная, спокойная и беззаботная жизнь.
Единственным, что пока все еще его связывало с проведенными на «Велесе-13» неделями, был Виктор.
Герману его почему-то не хватало.
И совсем не потому, что он начал испытывать по отношению к нему какие-то чувства.
Дело было в другом.
Быть может в том, что, как гласит народная мудрость: «Старый друг, лучше новых двух». А еще и в том, что Виктор пока был единственным человеком в этом «новом» старом мире, который понимал Германа с полуслова. Думал так же, как он. Имел знакомые недостатки и никогда и ни в чем его не разочаровывал.
В общем, он был неотъемлемой и надежной частью знакомого Герману мира. Без него этот мир казался незаконченным, шатким и даже призрачным.
Что же касается новых друзей Германа, то все они были отличные ребята и девчонки.
Многие из них работали вместе с его отцом на Военной космобазе и в ЦУПе. Другие же заново отстраивали Колонию и город. Третьи прибыли на Марс совсем недавно и активно готовились, в отличие от Германа, стать его полноправными хозяевами.
Сам же Герман вместе с отцом и матерью готовился к возвращению на Землю, в их родной город и до боли знакомый университет.
Но все это должно было случиться только завтра.
А сегодня он все еще продолжал быть почетным гостем на этой «красной» планете, с нетерпением ждал прилета Виктора с «Велеса-13» и без особого энтузиазма собирался вместе с отцом поприсутствовать на Торжественных Чествованиях Победителей в последней войне.
Чествования были назначены на вечер и обещались быть пышным и грандиозным мероприятием. С военным парадом, концертом, салютами, гуляньями и даже аристократическим балом для особо почетных гостей.
Герман посмотрел на свой хронометр и мысленно просчитал остававшееся у него в запасе до начала торжеств время.
Кажется, у него в запасе было еще не меньше девяти часов.
За это время пассажирский лайнер с Виктором на борту вполне мог добраться до Марсианского космопорта и совершить в нем успешную посадку.
На все это уйдет чуть более пяти часов.
Еще час понадобится Виктору, чтобы добраться до Колонии и Главного Купола Космобазы.
И тогда у них в запасе останется ровно три часа на то чтобы со всеми перезнакомиться, привести себя в должный порядок и вместе с отцом Германа оказаться на «парадных» трибунах.
Хотя, если понадобится, военный парад можно и пропустить. Вряд ли там будет что либо интересное.
Герман, конечно, слышал восторженные высказывания отца и многих из его коллег о каких-то там «Падших Ангелах» и их фантастическом пилотажном мастерстве.
Но он не принимал все эти разговоры всерьез.
Ведь насколько он понял со слов отца, «Ангелы» были самыми обычными военными пилотами, хотя и громко отличившимися во время войны. Но все же пилотами. Грубыми и неотесанными вояками и задавалами. «Белой костью» – как их называли обычные «приземленные» военные, перед которыми Герман после работы в госпитале испытывал почти религиозное благоговение.
И что эти пилоты могли ему нового показать? Красивые виражи и филигранный «высший пилотаж»? Нет, это несерьезно. Окажись на их месте любой обычный парень, даже бывший колонист с «Велеса-13» – у него получилось бы не хуже. А может даже и лучше. А вот попробовали бы эти самовлюбленные задаваки провести хотя бы сутки в парниковом аду оранжерей «Велеса-13 «– тогда бы спеси у них поубавилось. Или попробовали под пулями и осколками пойти в атаку на варварские «танки» там, на Земле, как это делали попавшие в госпиталь знакомые Германа. А, слабо, наверное?!
– Ну ладно, – наконец, пробормотал себе под нос Герман, возвращаясь к дальнейшей проработке своего дневного распорядка. – Если мы не пойдем на парад, у нас в запасе будет еще час. Салют мы сможем с Виктором посмотреть и с балкона Главного Купола. Так будет даже интересней. Вот. Так что, даже если лайнер с «Велеса-13» по каким-то причинам опоздает на 3–4 часа, ничего страшного не случится. Виктор как раз поспеет к кульминации событий. А все остальное – не важно!
Герман удовлетворенно хмыкнул, еще раз бросил пристальный взгляд в сторону Марсианского космопорта и легкой походкой направился к ЦУПу.
Там его уже давно ждали отец и мать.
Пассажирский лайнер с «Велеса-13», как и предполагал Герман, опоздал с прибытием. Но только не на 3–4 часа, а на целых пять.
Военный парад вот-вот должен был начаться.
И все с трепетом ждали появления «Падших Ангелов» над Военным Космопортом. Тем более, что мало кто из собравшихся представлял себе то, как они должны были выглядеть.
Естественно, последнее не распространялось на профессора Благонравова, старших офицеров ВКС и персонал ЦУПа.
Но и они загадочно молчали, тем самым лишь подогревая страсти и любопытство собравшихся со всех окраин солнечной системы гостей.
Герман, уступив уговорам отца, вместе со всеми оказался на трибунах.
Прямо перед трибунами простиралось обширное марсианское плато. Местами испещренное кратерами и тесно сгрудившимися скалами.
В самом центре этого импровизированного полигона располагалась главная цель показательных боевых учений – массивные стены полуразрушенной атомной станции.
Построенная сотни лет назад еще первыми из землян – покорителей «красной» планеты, станция уже давно мозолила глаза руководителем Марсианской Колонии.
И вот, наконец, сегодня ей предстояло быть стертой с лица земли.
Кроме станции, на учебном полигоне еще размещалось около полутора десятков менее значимых целей: сваленного в груды металлолома, старинных ангаров, вышедших из строя инженерных сооружений, имитаторы боевой техники и систем ПВО.
Все эти цели в беспорядке были разбросаны по территории полигона. И с разных сторон окружены системами автоматической обороны.
Единственной из малых целей, казавшейся на первый взгляд совершенно беззащитной, была гирлянда из огромных, темно-серых шаров. Она висела на антигравитационных опорах прямо перед трибунами.
Вот на этих-то шарах и было прежде всего сосредоточено внимание всех собравших. Ведь по слухам, именно с их уничтожения и должно было начаться воздушное шоу.
Однако «Ангелов» все не было. Терпение гостей и командования ВКС уже начало иссякать, когда неожиданно появившийся на трибунах дежурный офицер ЦУПа подбежал к генералу Скотту и о чем-то ему скороговоркой доложил.
Генерал кивнул ему в ответ. А затем великодушно довел до всех собравшихся на трибунах новость о том, что пассажирский лайнер с «Велеса-13» минуту назад прошел контрольную орбиту и вот-вот должен приземлиться в порту.
Герман радостно потер руки и с благодарностью посмотрел на Скотта.
Но тому было явно не до Германа.
Не менее дюжины расфуфыренных дам не давали ему покоя одним единственным вопросом: «Где же ваши «Ангелы»? Сколько их можно ждать…». Генерал отбивался как мог, но, было похоже на то, что терпел полное и сокрушительное поражение.
Между тем, в небе, над линией горизонта, вынырнул из легкого тумана облаков серебристый космический лайнер и мастерски спланировал на одну из посадочных полос Марсианской космобазы.
Почти в ту же секунду прямо над головами собравшихся возникли шесть спиралевидных боевых звездолетов…
Пять из них были иссиня-черными. А один, судя по всему, командирский, сверкал пурпурными прогалинами на всем своем корпусе.
Они появились из пустоты и неподвижно зависли в воздухе, в такт друг другу покачивая изящными крылышками.
Над трибунами пронесся возглас неподдельного удивления и даже немножко страха.
Зрители не успели опомниться, как кормовые пушки штурмовиков засверкали ослепительным фейерверком залпов, а сами боевые корабли неожиданно и бесследно растворились в воздухе.
Генерал Скотт недовольно буркнул что-то в адрес своего адъютанта. Тот резво сорвался с места, устремляясь к выходу с трибун.
Еще через мгновение, в том самом месте, где еще секунду назад уныло поблескивали огромные шары-мишени – больше уже ничего не было.
Только разлетавшиеся в разные стороны куски металла, грязно-серый дым и робкие языки пламени.
Все шесть шаров были уничтожены с первого выстрела.
– М-да, впечатляет, – поворачиваясь к профессору Благонравову, заметил один из высокопоставленных гостей. – Быстро, четко и главное необъяснимо. Это все, что они могут? Или нас ждут еще сюрпризы?
Как бы в ответ на его вопрос, обращенный к профессору, штурмовики появились снова.
Подобно сказочному тюльпану они возникли из облаков, веером рассыпались в стороны и с немыслимой скоростью устремились к земле.
Мастерски выполнив «мертвые петли», они снова сошлись на высоте нескольких километров от поверхности и неподвижно застыли в воздухе, образовав своими черными корпусами нечто, напоминающее снизу трубу.