Затем, как по команде, каждый из них завалился на спину и стремительно бросился вниз.
Уже почти у самой земли, командирский звездолет вдруг вырвался вперед и мощным залпом всех своих бортовых орудий пробуравил марсианскую твердь на добрый десяток метров. В месте его атаки образовался огромный кратер с рваными краями и дымящимися отвалами.
– Что он задумал? – сорвавшись с места и сломав от неожиданности свою офицерскую трость, громко и обескуражено воскликнул Скотт. – Этого не было в программе?! Сумасшедший! Он же угробит себя и «Суперфайтер»!
Трибуны моментально притихли. Озадаченно поглядывая то в сторону генерала, то в сторону продолжавшей мчаться на роковую встречу с землей шестерки штурмовиков.
Профессор Благонравов побледнел и нервно сжал Герману руку.
– Он действительно сумасшедший, этот капитан Леваневский. Если он сейчас ошибется, все будет кончено! – тяжело дыша, прохрипел он. – Это же натуральное самоубийство! Черт меня дернул допустить его к вылету.
Герман никогда раньше своего отца таким не видел.
Профессор был смертельно бледен и всеми силами старался не смотреть на то, что вот-вот должно было случиться перед трибунами.
Натолкнувшись на яростный взгляд генерала, отец Германа поспешил отвернуться в сторону и вцепился зубами в свой кулак.
И тут произошло чудо.
Все собравшиеся на трибуне зрители разом вскрикнули и повскакивали со своих мест. Упорно отказываясь верить тому, что предстало их взору.
Не долетев до земли буквально десяти метров, пять из штурмовиков как по мановению волшебной палочки вздрогнули и… остановились! Остановились на полном ходу! Остановились и замерли, как будто натолкнувшись на какую-то незримую, но бесконечно прочную преграду.
Но и это было еще не все!
Командирский звездолет, в отличие от своих товарищей, на какие-то доли секунды продолжил свой путь, буквально носом уткнулся в им самим же подготовленный кратер и ушел в него на добрых своих пол корпуса.
– Этого не может быть! Это даже ненаучная фантастика! Это просто бред! – взорвались возгласами удивления и недоверия трибуны. – Это все похоже на мастерский трюк! Визуальный эффект, наконец!
– Как бы мне хотелось, чтобы все обстояло именно так! – сдавленно огрызнулся в адрес зрителей Скотт. – Ну попадись ты мне, чертов капитан, после всего этого. Я уж тебе шею точно сверну…!
Тем временем шестерка штурмовиков вновь сорвалась с места, устремилась в распростертое небо и быстро исчезла на его черном фоне.
– Уважаемые господа, не спешите расходиться! Через минуту-другую вас ждет незабываемо зрелище! – сдержанно обратился ко всем собравшимся генерал Скотт и лицо его помрачнело. – То, что вы выдели, это была всего лишь разминка. Теперь же – самое главное. Настоящие боевые учения! Причем максимально приближенные к реальным историческим событиям.
– Ничего себе – «разминка», – передразнил генерала высокопоставленный вельможа, обмениваясь взглядами со своим притихшим эскортом. – Надеюсь, что нам не придется праздновать нашу победу или, того хуже, теперь уже поражение, заново?!
– Что вы господин министр, это всего лишь учения, – поспешил его успокоить Скотт, а про себя подумал: «По крайней мере, я бы очень хотел, что бы это было именно так!».
– Ну что ж, тогда посмотрим еще на эти ваши фантастические «Суперфайтеры», – великодушно принял его объяснения вельможа и тут же с плохо скрытым любопытством в голосе спросил:– Кстати, генерал, а кто сегодня командует вашими «Ангелами»?
– Капитан Леваневский, ваше превосходительство, – без особого энтузиазма в голосе доложил Скотт, вытягиваясь при этом по стойке «смирно».
– А, тот самый капитан…?! – понимающе кивнул министр, делая вид, что потерял всякий интерес к продолжению беседы. – Наш незабвенный герой! Позвольте, позвольте, но мне доложили, что он погиб смертью храбрых несколько месяцев назад?! Кажется, в боях за Аравийский плацдарм?! Что вы на это скажете, генерал?
«Я бы, наверное, был бы счастлив, если бы все это именно так и случилось», – пробурчал себе под нос Скотт, а вслух поспешил громко ответить генералу прямо противоположное: – Ну что вы, ваше превосходительство! Если бы это на самом деле случилось, я бы немедленно подал в отставку. Леваневский наш самый лучший пилот и командир. К тому же, он уже стал живой легендой. Без него «Падших Ангелов» просто не существовало бы. Вас, судя по всему, неверно информировали. Капитан, правда тогда еще старший лейтенант, был очень тяжело ранен… Но выжил и вернулся в строй!
– Пожалуй, генерал, я готов с вами согласиться. В последнее время, меня действительно не всегда точно и своевременно держат в курсе того, чем живет и чем дышет наша доблестная Армия! – съязвил министр, косясь в сторону главнокомандующего военно-космическими силами. – Но я с этим разберусь. Обязательно разберусь. Я больше не дам в обиду вашего капитана.
Министр не на шутку растрогался и высокопарно добавил:
– Между прочим, плохо мы еще чествуем нашу героическую молодежь. На мой взгляд, этому капитану уже давно пора носить на своих плечах майорские погоны. Даже несмотря на его молодость. Таких, как он, в нашей армии единицы. И мы всеми силами должны выказывать им свою поддержку и расположение. Не так ли, господа?!
– Так точно, господин министр, – зеленея от злости, поспешил раньше других «поддакнуть» вельможе Скотт. Я немедленно распоряжусь об этом сразу же после окончания шоу…
– Кажется, они возвращаются, – бесцеремонно перебил генерала главнокомандующий военно-космическими силами, жестом привлекая внимание министра к шести черным точкам в небе над полигоном.
– Сейчас начнется, – обречено пробурчал себе под нос Скотт, разглядывая в оптический дефрагментатор быстро приближавшихся к полигону «Ангелов».
«Только бы этот идиот ничего больше не выкинул! – подумал генерал уже про себя. – Если он сейчас не дай бог погибнет, отставки мне не миновать. Если я, разумеется, до нее еще доживу…»
Первый из «Ангелов» уверенно сорвался в штопор и мощным залпом всех своих орудий и ракетных комплексов обрушился на ближайшую к нему цель.
Система ПВО, оборонявшая цель, встретила пришельца шквальным огнем, свистопляской лазеров и дюжиной самоуправляемых боевых ракет и беспилотных истребителей.
Не обращая ни малейшего внимания на отчаянное сопротивление «условного» противника, «Суперфайтер» окутался плотным сиреневым коконом, выполнил четыре боевых захода и целым и невредимым вышел из боя.
То, что осталось от боевой «цели» после атаки «Ангела», представляло собой жалкое и безжизненное зрелище.
Вслед за своим товарищем, четверо из оставшихся штурмовиков так же дерзко и успешно разнесли в пыль и бетонную крошку обозначенные им для атаки цели.
И, гордо взвившись «свечками» к облакам, исчезли из вида.
Последним из «Ангелов» свое боевое мастерство решился, наконец, показать их командир.
Его пурпурно-черный штурмовик, подобно коршуну, обрушился на корпуса атомной станции и без всякой жалости принялся терзать их залпами из всех своих боевых орудий.
Собравшиеся на трибунах были поражены дерзостью и неуязвимостью «Ангелов».
Кое-кто, пресыщенный пятью предыдущими атаками «Ангелов» уже повставал со своих мест и собрался уходить…Когда одна из женщин, бдительно наблюдавшая за течением боя, отчаянно вскрикнула и замахала руками в сторону пурпурно-черного» Суперфайтера».
Генерал Скотт смертельно побледнел и одновременно с профессором и другими зрителями вскочил со своего места, нервно хватаясь за «рацию».
Произошло именно то, чего он так опасался!
Командирский «Суперфайтер» дрался со своим противником без «защитного» сиреневого кокона и, к тому же, без малейшего намека на осторожность!
– Черт бы его побрал, этого капитана! Я же знал! Знал, что он нечто подобное выкинет, – сорвалось с языка генерала роковая фраза.
– О чем это вы, генерал, – настороженно переспросил его министр, не давая ему опомниться и прийти в себя. – Что-нибудь случилось? Ситуация вышла из-под контроля?
– Никак нет, ваше превосходительство, – машинально соврал Скотт. – Все именно так и было задумано! С командирским штурмовиком все в порядке. Он мастерски выполняет возложенную на него задачу. И вот-вот добьет противника. Как всегда!
– То, что его звездолет охвачен пламенем, это что, тоже как всегда!? Почему же подобного не случилось с его товарищами? Может быть, ваш капитан забыл включить защиту? – недоверчиво перебил его вельможа, обрушивая на голову бедного Скотта целый град вполне справедливых и уместных вопросов. – Что вы нам на это скажете в ответ?
– Я повторяю, все идет по плану, – теряя самообладание, прорычал ему в ответ генерал. – Мы просто хотели, чтобы все выглядело натуралистично. Как это было на самом деле, во время войны. Вам ведь известно, что почти в каждой из наших операций мы безвозвратно теряли одного-двух «Ангелов» вместе с их «Суперфайтерами». Ведь эта была настоящая война. Кому-то было суждено остаться в живых, а кому-то погибнуть. Так было и будет всегда.
– И что, в этом вашем импровизированном бою, который вы так опрометчиво назвали «боевыми учениями», вы тоже готовы понести вполне реальные, а не условные, потери? – лицо генерала побагровело от ярости и недоумения. – Опомнитесь, генерал! Война давно закончилась! Мне мертвые пилоты, тем более такие знаменитые как ваш капитан Леваневский, не нужны! Мы собирались праздновать сегодня нашу победу! Не превращайте ее в очередные похороны. Немедленно отдайте приказ прекратить атаку. Если уже, конечно, не поздно?!
– Вы не понимаете, господин министр, – в отчаянии поспешил на выручку окончательно раздавленному Скотту профессор Благонравов. – Это же муляж, спецэффекты и не более того. Капитан Леваневский цел и невредим. Ему ничего не угрожает. Я еще представлю вам его на нашем торжественном вечере. Даю вам честное слово!
Последнюю фразу профессор произнес особенно горячо и искренне, хотя и понимал, что беззастенчиво блефует.