Наконец, гравикар судорожно вздрогнул и неподвижно замер посредине оранжевой трассы.
– Кажется, приехали, – мрачно пробурчал себе под нос Герман, скрещивая на груди руки и глупо улыбаясь в адрес девушки.
Та ничего не ответила, растерянно щурясь и оглядываясь по сторонам.
Герман решительно выбрался из гравикара, присел на корточки рядом с его разогретыми «драйверами» и дымящимися от перегрузки и всецело погрузился в созерцание городских окраин.
– Это и есть ваш город? – произнес он в адрес девушки сдержано и разочаровано.
– Нет, это как раз твой город. Город, который ты ожидал увидеть и не более того, – страстно возразила та, вслед за Германом выбираясь из машины на свежий воздух.
– То есть?! – озадаченно переспросил он, удивленно вскидывая брови. – Ты хочешь сказать, что мы сбились с пути и попали совсем не туда, куда хотели? Где же тогда настоящий Город Бесконечных Грез? Неужели мы заблудились?!
Девушка многозначительно улыбнулась, прежде чем ответить.
– Понимаешь, милый, всё, что ты видишь, всего лишь плод твоего собственного воображения, – пояснила она причину своей улыбки. – Во-первых, потому, что здесь не существует случайных дорог. То есть, для каждого из нас здесь существует только одна единственная дорога, которая всегда ведет к нами же намеченной цели. Во-вторых, Город – это не совсем то, что ты думаешь… Как бы тебе это объяснить. Ну, в общем, Город – это всегда то, что мы ожидаем от него получить. Если нам нужен покой и умиротворение, то в этом случае Город оказывается для нас чем-то родным, до боли знакомым и близким. Если нам становится скучно – Город тут же подлаживается под наши настроение и чувства, расцветая калейдоскопом самых необычных пейзажей и архитектурных композизий. Если же мы оказываемся в городе по делу, то он немедленно становится именно таким, чтобы не отвлекать нашего внимания и не мешать нам в наших делах. По этой причине у каждого из нас здесь есть свой собственный Город. Именно тот Город, который мы любим. Именно тот Город, который мы знаем. Именно тот Город, в котором каждому из нас по отдельности нравится жить. Теперь тебе понятно?
Герман чисто автоматически кивнул, с трудом скрывая на своем лице недоверие к словам своей спутницы.
Он медленно встал и вернулся в машину.
Девушка поспешила вслед за ним, обиженно надув губки и фыркая на ходу.
– Ты мне не веришь, да?! Ведь не веришь же, признайся? – не унималась она.
– Почему же, верю, – уверенно соврал Герман, запуская двигатель гравикара и всем своим телом наваливаясь на штурвал. – Почему я должен тебе не верить? С какой это стати тебе меня обманывать?
– Нет, все же ты мне не веришь! – в отчаянии завизжала девушка, чутко уловив фальшь и лицемерие в голосе Германа. – Хорошо же я тебе все докажу. Пусти меня пожалуйста за штурвал и ты сам во всем убедишься. Только, пожалуйста, закрой глаза и ни о чем меня больше не спрашивай. Обещаешь?
– Хорошо, – покорно согласился Герман, передавая девушке штурвал и демонстративно прикрывая глаза ладонью. – Я ничего не вижу, ничего не слышу и ни о чем не спрашиваю.
Гравикар резко рванул с места и протяжно загудел всеми четырьмя двигателями.
Чудовищная перегрузка обрушилась на Германа, безжалостно размазывая все его тело по пилотскому креслу, и заставила его на мгновение пожалеть о том, что он дозволил девушке управлять машиной.
Герман устремился вперед, но силы гравитации оказались намного могущественнее его собственных.
Ему больше ничего не оставалось, кроме как покорится своей участи.
Но все же он оказался верен себе и, робко приоткрыв искусственную завесу перед своими глазами, беззастенчиво уставился в ветровое стекло гравикара.
Гравикар с бешеной скорость мчался по городу.
Но это уже был совсем другой город. Город из мрачного стекла и металла. Город без улиц и площадей. Город без теней и солнечного света. Город, чем-то напоминавший детский конструктор, собранный неумелой рукой из подручного хлама: бесчисленных труб, эстакад, пирамид, шаров и кубиков.
– М-да, что-то мне здесь не очень нравится, – сорвалась с языка Германа неосторожная фраза. – Что-то я не могу себе представить, как среди всего этого могут жить люди.
– Ты же обещал не подглядывать, – огрызнулась ему в ответ девушка.
– Я уже сам жалею о том, что не сдержал своего обещания, – попытался хоть как-то оправдать свое вероломство Герман. – Если мы оказались в технократическом аду, то я себе его именно так и представлял. Хотя, что-то не могу взять в толк, почему именно мы здесь оказались. До самого последнего времени, я наивно полагал, что быть в этом мире – исключительная привилегия киборгов и помешанных на них кибертехниках. Может вернемся обратно? Оранжевая трасса, пусть даже безжизненная, мне почему-то понравилась больше. Я готов взять все свои слова обратно и больше никогда с тобой ни о чем не спорить.
– Неужели, ты чего-то боишься, милый? Ты меня разочаровываешь, «космический волк». Неужели все «космические волки» в реальной жизни настолько трусливы и впечатлительны? – беззлобно съязвила девушка.
– Ну, знаешь, это уже слишком! – не на шутку рассердился Герман. – Шути, шути, но знай меру. У меня тоже есть самолюбие и гордость. Так что, будь добра относиться к ним с уважением.
– Извини, я, наверное, несколько перегнула палку, да? – смягчилась ОНА, резко сдавая позиции.
– Это уж точно, – перешел в контрнаступление Герман, вырывая из рук девушки штурвал и беря власть в свои руки. – Подурачились и хватит. Как здесь можно развернуться и оказаться вновь на оранжевой трассе. Я весь во внимании, мой дорогой штурман. Помниться, кто-то обещал мне показывать дорогу, а не вырывать из рук штурвал и завозить черт знает куда.
– Ну ты же сам хотел увидеть город во всех его гранях? – уверенно возразила ему девушка. – Вот, одна из его граней прямо перед тобой. Чего же ты еще от меня хочешь?
– Любви и покорности! Больше ничего, – натянуто пошутил Герман. – Ну, так куда нам дальше ехать?
– Мы уже приехали! – холодно отрезала девушка. – Добро пожаловать во владения Апонаса Никитовича Грывы.
Как бы в подтверждение ЕЕ слов гравикар резко свернул с трассы и по немыслимо крутой траектории оказался в ярко освещенном туннеле.
Гравикар начал быстро сбавлять скорость, пока совсем не остановился возле стальной, зигзагообразной арки в самом конце туннеля.
– Очень необычная конструкция, – вынужден был признать Герман, вылезая из машины и пристально разглядывая арку. – А главное, совершенно бессмысленная и уродливая. Что-то у вашего Грывы не все в порядке с чувством вкуса и меры. Наверное, он очень плохо учился в художественной школе… если конечно, он вообще в ней учился?!
– Таким жестоким и циничным ты мне совсем не нравишься, милый! – перебила его на полуслове девушка. – Апонас Никитович очень приятный и интересный человек. Ты ему даже в подметки не годишься. Особенно, в области всего, что связано с кибернетикой и инженерингом. Просто у него очень неординарный взгляд на мир и его гармонию. Что же в этом плохого?
– Да нет, ничего, – ушел в глухую оборону Герман. – Будь по-твоему. Я больше не буду подтрунивать над твоими друзьями. Но все равно мне эта арка, да и весь кибергород твоего Грывы не нравятся!
Девушка сверкнула ему в ответ глазами и устремилась вперед по коридору, ведущему от арки вглубь нависшего у них над головами градостроительного монстра.
Герман поспешил вслед за ней, отчаянно спотыкаясь о всевозможные кабели, обломки металлических конструкций и даже целые механизмы, суетливо путающиеся у них под ногами.
– Не обращай внимания на «кадавров». Они безобидны, – не оборачиваясь, бросила через плечо девушка, как бы прочитав мысли Германа в адрес бесцеремонно обступивших его со всех сторон механизмов.
– Они никогда не нарушают основного закона робототехники: «Машина никогда не может причинить вреда человеку!» – продолжала она с легкой иронией и назиданием в голосе.
– Свежо придание, но верится с трудом, – недоверчиво произнес. – На земле, человек тоже всегда считал себя царем Природы. Однако дикие звери, по причине своей неграмотности, не всегда были с ним солидарны по данному вопросу. Голод, как говорится, не тетка. А позавтракать самим «царем Природы», в некотором смысле, даже почетно.
Вдруг какое-то странное чувство заставило Германа обернуться и выхватить из кобуры спасительный бластер.
То, что предстало его взору, вряд ли могло бы присниться ему даже в самом страшном сне.
Он не удержался от соблазна и из-за всех сил надавил на курок.
Огненный луч вырвался из его ладоней и с громким шипением разнес на куски фигуру незнакомца.
Герман облегченно выдохнул, все еще не в состоянии поверить в реальность происходящего.
Между тем, фигура незнакомца вновь возникла из ничего буквально на его глазах.
Более того, Герман снова и с ужасом узнал в ней до боли знакомые черты!
Перед ним был… он сам. Именно он, Герман Леваневский, во всем своем блеске и величии. Такой же перепуганный и сжимающий в руках бластер.
Между ними двумя не было ни малейшей разницы. Кроме одного «но»… Второй Герман был весь, с ног до головы, из бурлящего металла, сверкал ослепительным блеском и время от времени вспыхивал разноцветными огоньками.
– Ну вот, стоит тебя оставить хотя бы на минуту без присмотра, милый, как ты тут же устраиваешь перестрелку. Неважно с кем и не важно по какому поводу, но в кровожадности тебе не откажешь! – бесцеремонно выхватывая из его рук бластер, устремилась ему на выручку девушка. – Это же всего лишь спонтанный «киборг». Ну и что из того, что он так похож на тебя? Просто ты для него оказался наиболее привлекательной матрицей. Зачем же в него сразу стрелять? А?
– Пусть себе подыщет другую матрицу для подражания, – прорычал Герман, без особого энтузиазма подчиняясь девушке и выпуская из своих рук оружие.
Киборг, как показалось Герману, усмехнулся и неожиданно рассыпался на сотни и тысячи маленьких серебристых шариков.