Первым идёт сын Карла XIV Юхана Оскар I.
Оскар I (1799—1859) — король-реформатор — был, по оценке шведских историков, достойным преемником своего отца. «Господствующий в нашем столетии дух делает задачу правителей сложной, — писал принц Оскар отцу в 1822 году во время своего путешествия по Европе, — ибо уже недостаточно изображать из себя элегантный силуэт на троне или говорить в свете плоские остроты, которым все аплодируют. Нужно уметь говорить о науке с учёными, о тактике—с военными, о профессии — с людьми всяких занятий, — короче говоря, необходимо рассыпать своё “шарлатанство” в равных пропорциях во все стороны». Под «шарлатанством» принц, конечно, иронично подразумевал знания.
Принц «Будущее» проявлял интерес ко всему, что происходило в его эпоху. Он разбирался в литературе, музыке, театре, изобразительном искусстве; он обладал прекрасным голосом и часто выступал на семейных концертах. Оскар, как подобает гасконцам, обладал темпераментным нравом и, вращаясь в артистической среде, влюбился в талантливую актрису Эмилию Хёгквист (1812—1846), от которой имел двух внебрачных сыновей, 1839 и 1840 г.р., известных по прозвищу Принцы Лапландии.
Он получил блестящее по тем временам образование — достаточно сказать, что его учителями были Ю.Ю. Берцелиус, один из крупнейших учёных и основатель аналитической химии, историк У ппсальского университета Э.Г. Гейер и известный шведский поэт Аттербум. Он, в отличие от отца, быстро адаптировался к шведским условиям и стал всеобщим любимцем народа, потому что занимался не только изящными искусствами, но делал дело для блага своего народа.
Пожалуй, самым главным его достижением было практическое введение в стране в 1842 году т.н. народных школ. Просвещённый монарх хотел иметь грамотных и образованных подданных и, вопреки риксдагу и многим образованным умам, считал, что преподавания дома и в церкви было недостаточно и что за народное образование должно отвечать государство. Перелом в полемике на эту тему произошёл после газетной публикации в феврале 1839 года статьи, подписанной одной буквой «R». Её автором был принц Оскар.
Не менее впечатляющим делом Оскара I была забота о бедных. Именно благодаря его настойчивости был принят закон о том, что каждая провинция, каждый город обязаны были заботиться о своих неимущих и бедных гражданах. Затем король взялся за проведение реформы в тюрьмах и наведения порядка в деле содержания заключённых. Ещё будучи принцем он в 1840 году выступил в печати со статьёй, а потом и с книгой, получившей название «Жёлтой книги», в которых обличались жестокие и грубые порядки в шведских тюрьмах, и выступил за учреждение для их обитателей отдельных камер заключения. Затем последовали законы о равноправии женщин — на первых порах в вопросах наследства, встретившие ожесточённое сопротивление дворянства, а затем и в установлении для них совершеннолетия при достижении 25 лет.
При короле Оскаре I были приняты законы, облегчающие занятие в сфере производства и торговли. Впервые при нём эти монопольные для городов занятия распространились на всю страну. При нём в стране построили первые железные дороги, телеграф и ввели в обращение почтовые марки и десятичную систему исчисления.
Под стать ему была супруга Жозефина (1807—1876), дочь приёмного сына Наполеона Евгения Богарнэ, брак с которой состоялся в 1823 году. Она сохранила католическую веру и во многом способствовала принятию в 1860 году закона о свободе вероисповедания.
Естественно, много внимания король уделял внешней политике, которую считал исключительно своей обязанностью. В целом Швеция при нём продолжала придерживаться прорусской ориентации. Единственным отклонением стала его приверженность к скандинавизму — движению, быстро охватившему Данию, Швецию и Норвегию. Когда в 1848 году немецкие националисты Шлезвиг-Гольштейна при поддержке Пруссии предприняли попытку силой оторвать провинцию от Дании, Оскар I выступил с инициативой оказать Дании военную помощь. Пруссия была вынуждена отозвать свою армию из Шлезвига.
К 1850-м годам у короля Оскара, не без влияния старшего сына Карла, возникла идея освободиться от ориентированной на Россию политической линии, и когда началась т.н. Крымская война, он предоставил шведские порты в распоряжение военных флотов Франции и Англии. (Заметим при этом, что антирусская политика короля получила значительную поддержку в стране.) Каково же было его разочарование, когда союзники, вместо того чтобы идти прямо на Петербург и нанести великану удар в самое сердце, безнадёжно увязли в Крыму. Не меньшим разочарованием для него стал и Парижский мир, перечеркнувший его планы по возврату Финляндии в лоно шведской короны. Линия на отход от России в общем-то оказалась деструктивной.
Король Оскар никогда не мог похвастать здоровьем, он часто болел и в детстве, и в юности, и в уже более зрелые годы. В сентябре 1857 года он серьёзно заболел, и в качестве регента к королевским обязанностям приступил наследный принц Карл. Через два года, в июле 1859 года, Оскар I скончался.
Карлу XV (1826—1872) было 31 год, когда он стал регентом при больном отце, и 33 года, когда взошёл на шведский трон. Он представлял уже поколение внуков первого Бернадота и был, пожалуй, самым популярным королём шведов. «Всё его правление носило отпечаток молодости, отваги и энтузиазма », — пишет Ё. Вейбулль.
По мнению шведского историка, весь последующий период после правления Оскара I, включая годы нахождения у трона Густава V, т.е. вплоть до 1918 года, был историей борьбы королевской власти с парламентаризмом и демократией. И тенденция этой борьбы была такова, что каждый последующий король был вынужден отдавать часть своей власти представителям народа. Ещё при Оскаре I правительство если и не играло декоративной роли, то, во всяком случае, полностью зависело от того, что решит король. Но уже при Карле XV положение коренным образом изменилось, и Государственный совет выступил как орган, который стал играть и во внешней, и внутренней политике страны решающую роль.
В детские годы и в годы юности принц Карл, старший из сыновей Оскара I, постоянно находился в тени своих братьев. В учёбе он уступал Оскару, будущему королю Оскару II, а в известности и популярности — младшему Густаву, прозванному в народе за свой великолепный голос «принцем-певцом». Только на военном поприще Карл чувствовал себя более уверенно. Он обожал кавалерию, хорошо сидел в седле и пользовался любовью и офицеров, и солдат. При этом он увлекался не только парадами, стрельбами, смотрами и скачками, но и выступал с теоретическими работами по военному делу.
Ко всему прочему Карл XV был красив — многие считали его эталоном мужской красоты, обладал живым темпераментом, был со всеми вежлив и дружелюбен, всегда пребывал в хорошем настроении, был открыт для любого разговора, прост в обращении и остр на язык. Когда один бургомистр наскучил ему длинными речами, Карл XV прервал его: «Да замолчи же, наконец! Получишь за это орден Васа! » В другой раз к нему на аудиенцию со словами благодарности пришёл только что назначенный епископ, известный своим учением об аде, благодаря чему и был повёрстан на высокую должность. Когда он стал благодарить короля за это, тот ответил: «Благодари сатану за это, а не меня!»
Когда его брат принц Август, находясь с визитом в соседней Дании, на одном из банкетов слегка «перебрал» и заявил присутствовавшим хозяевам, что «если они не возьмутся за ум, то шведы отнимут у них Зеландию », и когда возмущённые датчане пожаловались на поведение принца Карлу XV, то получили от него следующий ответ: «Вот увидите: напоите моего братца ещё раз допьяна — он отнимет у вас и Ютландию с островами!»
Всё это позволило ему стать любимцем не только двора и военных, но и всего народа. Сам король знал о своём мощном оружии — шарме — и без зазрения совести пускал его в ход там, где считал необходимым, в частности, против прекрасного пола. Выражаясь словами одного простолюдина из провинции Вэстер- боттен, «Карл XV был слаб на баб ». О его любовных похождениях ходили легенды. Эти истории отнюдь не отчуждали его подданных от короля — наоборот, создавали ему ещё большую популярность в народе. «Общественность в целом не любит святош, — заметил по этому поводу министр юстиции при Карле XV Луис де Геер (1818—1896). — Им льстит видеть, что их собственные ошибки и пороки являются королевскими».
Слабость к женскому полу не мешала Карлу XV заниматься политикой. Свой дебют на этом поприще он предпринял во время сессии риксдага 1850—1851 годов. По своим взглядам он был консерватором и свою поддержку находил в кругу молодых дворян, т.н. юнкеров во главе с графом Хеннингом Хамильтоном. Прокатившиеся по Европе в 1848 году революционные выступления сильно умерили либеральный пыл Оскара I, который не без влияния своего сына Карла приостановил свою реформаторскую деятельность.
Некоторую политическую практику кронпринц Карл получил в Норвегии, когда в 1856 году был назначен туда вице-королём, выполняя одновременно обязанности главнокомандующего норвежской армией и руководителя правительства. Главной целью принца было дальнейшее укрепление унии Швеции с Норвегией. В этих целях он пытался осуществить ряд экономических и политических мер, например, организовать общую оборону или построить железную дорогу, соединяющую обе страны, но везде наталкивался на упорное противодействие стуртинга. «Ты не можешь поверить, — говорил он одному из друзей, — как тяжело маневрировать между норвежским высокомерием и шведской завистью ». Тем не менее годы, проведенные в К(Х) ристиании, не были напрасными для Карла: они помогли ему лучше понять норвежцев и взглянуть на норвежско-шведскую унию трезвыми глазами.
Кризис в отношениях Норвегии со Швецией наступил, можно сказать, по инициативе самого наследного принца. Из самых добрых побуждений он пообещал норвежцам отменить должность шведского наместника, существование которой, по мнению норвежцев, ставило их страну в подчинённое по отношению к Стокгольму положение. И хотя эта должность с 1829 года занималась исключительно норвежскими чиновниками, тем не менее она вносила в отношения между странами раздражающий эффект. Когда Карл XV водрузил корону на свою голову, он первым делом решил вып